Константин Назимов - Мятеж в империи [litres]

На броневик никто из мятежников не успел забраться, из резиденции продолжают стрелять, значит, штурмом ее не взяли. Выбрались мы с Анзором из подбитой бронемашины и устало облокотились на ее борт, спиной к врагам.

– Жаль парней, всех положили, – мрачно сказал Анзор и вытащил смятую пачку папирос. – Будешь? – протянул мне курево.

– Давай, – коротко ответил я и вытащил папиросу.

Офицеры все полегли, хватило одного взгляда, чтобы понять: никто не выжил из нашего экипажа и бойцов на броне. Да, с Анзором полностью согласен, парней жалко до кома в горле. А сколько еще смертей встретим на своем пути, если мятеж распространится? Мой напарник выпустил облако дыма, выглянул из-за нашего укрытия, подтащил к себе один из автоматов и дал в сторону расположения краснобантовых длинную очередь, не жалея патронов.

– Оружие бы нужно забрать, – обронил я.

– Если побежим до здания, то оно нам помешает. Думаю, получить пулю в спину глупо, – ответил Анзор и затушил окурок о камень. – Ну что, Иван Макарович, Бог не выдаст, свинья не съест? Рвем когти в домик? – Он кивнул в сторону резиденции.

Ответить я не успел, где-то рядом раздался пушечный выстрел и затем – рев второго нашего танка.

– Подождем, – устало выдохнул я.

Действительно, вскоре к нам подъехал оставшийся единственным броневик. А вот с людьми и там дело обстоит печально. Три члена экипажа в бронемашине, пулеметчик погиб, получив шальную пулю.

– Поручик, где капитан? – спросил я его и добавил: – Насколько помню, он командовал бронемашиной.

– Ранен, в резиденции, – коротко ответил тот, а потом стал докладывать: – За время вашего отсутствия к мятежникам подошло подкрепление. Атаку с ходу мы легко отбили, как и последующие две. С нашей стороны трое убитых, еще ранены двое автоматчиков, которые на броне находились. Когда начался артобстрел, генерал Еремеев попросил подавить пушки врага. Просьбу мы выполнили, в том числе и благодаря вашей помощи.

– Петр Евграфович попросил, а не приказал? – удивился я.

– Мы-то вам как помогли, поручик? – горько усмехнулся Анзор.

– Господин генерал именно просил, понимая весь риск для нас, как и то, что мы подчиняемся наместнику Урала, – ответил поручик мне, а потом посмотрел на моего советника. – Те орудия, которые вы уничтожили, работали по нашей бронемашине. Уже произвели пристрелку и, думаю, морячкам не составило бы труда поразить цель. Морские артиллеристы привычны к движущимся мишеням.

– У них орудия еще остались? – поинтересовался я.

– Иван Макарович, если пока и нет, то скоро подвезут, – хмыкнул Анзор. – Что с бронемашиной делать будем? – Он похлопал ладонью по броне подбитого броневика.

– Взорвем, – коротко ответил я, подумал и добавил: – Лучше поджечь, боезапас взорвется – и все.

Жалко танк, он нам помог, да и стоит дорого, но нельзя, чтобы мятежники его заполучили, даже подбитым. Увы, о восстановлении речь не идет. Не переправить бронемашину в Екатеринбург в такой обстановке. Если же оставить броневик, то уверен, вскоре чертежи и характеристики получит немецкая сторона и, вполне возможно, создаст аналог, превосходящий наш. Погибших и оружие перегрузили в бронемашину, которой командует поручик Антон Васильевич Смирнов. Большую часть снарядов также перетащили, как и пулемет, после чего Анзор перерезал топливные шланги в моторном отсеке и поджег.

В резиденции меня обнял Еремеев, и даже Ларионов похлопал по плечу. С Вениамином Николаевичем мы так и не поговорили о нашем недопонимании, впрочем, он далеко не глуп, понимает, что и как.

– Иван, пока мятежники передышку нам дали, следует ею воспользоваться и обсудить дальнейшие планы, – проговорил Еремеев, а потом сразу же добавил: – Втроем, – он глянул на ротмистра, – без Ольги Николаевны и офицеров из Генерального штаба.

– Нет им доверия? – уточнил я и тяжело вздохнул.

Печально, когда на подозрении высшие армейские чины. Это не просто саботаж, а измена. При наличии фактов решения нужно принимать крайне тяжелые, не уверен, что императрица сможет отправить под расстрел тех, кому не так давно вручала чины и ордена.

– Не то чтобы нет, – вступил в разговор Ларионов, – но поручиться не можем.

Мы прошли в одно из помещений, оказавшееся курительной комнатой. Сейчас в ней царит бардак, стекла разбиты, кресла унесены на баррикады. Мы встали вокруг столика с уцелевшей пепельницей, молча закурили; никто не спешит начинать разговор, хотя действовать следует быстро.

– Гм, Иван Макарович, императрица поведала мне о вашем предложении, – начал Еремеев.

– О том, чтобы отправиться в Екатеринбург и оттуда осуществлять руководство империей? – уточнил я.

– Да-с, именно об этом… – задумчиво протянул Петр Евграфович.

– Иван, мы не могли посоветовать императрице отправиться в Сибирь, – неожиданно для меня заявил ротмистр. – При всем нашем уважении к тебе и твоим устремлениям для всех будет лучше, если управление Россией будет происходить из Крыма. Мало того что там неприступные укрепления, много верных войск, в том числе и флот, так еще и для внешней политики это более правильно.

– Политика-то тут с какого бока? – удивился я. – Посольства организовать можно и в Сибири. Сложно добираться? И что с того?

– Есть еще немаловажный момент, на который обратила внимание Ольга Николаевна, – сказал Еремеев, – это то, что, если она не отправится в Крым, тот может перейти в руки эсеров, со всеми вытекающими.

– Какими? – спросил, а сам себе ответил: – Потеря территорий, утрата контроля над флотом и границей.

С этого ракурса я не рассматривал ситуацию. В чем-то есть определенный смысл, хотя и риск, на мой взгляд, больше. В своей вотчине я могу дать какие-то гарантии, есть силы и средства. Правда, боюсь, остался не назван еще один факт, над которым приходилось задумываться. Окажись императрица в Сибири, и руководить этой территорией я не смогу без ее на то одобрения и согласования чуть ли не каждого шага. Опять-таки различные министерства и ведомства, Генеральный штаб армии, да и множество других чиновничьих организаций переедут вслед за государыней. Есть опасность, что начнутся козни и происки, работа начнет стопориться, от новых порядков народ взвоет и… Н-да, всяко может случиться. А в качестве номинальной правительницы Ольга ни за что не согласится отправиться в изгнание из столицы.

– Осознал? – поинтересовался Ларионов с кривой улыбкой. – Учти и то, что в данный момент, насколько знаю, вся власть на Урале и в Сибири находится у тебя и твоих доверенных людей. Тот же Анзор негласно руководит жандармами, разведкой и еще бог знает чем, а с нашим приездом мы обязаны его подвинуть. Не думаю, что твоего советника устроит такой расклад.