Мольфар - Я - Волшебник

Он задумчиво посмотрел на Локхарта. Честно говоря, ничего хорошего про него Альбус не думал, ибо, как было сказано, помнил Гилдероя еще по Хогвартсу, и воспоминания эти были не из лучших. Что уж говорить про его нынешние «подвиги»: стирание памяти, мошенничество, приписывание себе чужой славы, вкупе с изданием книги, и не просто книги, а уже второй по счету! Наверняка, если проверить историю оттуда, выяснится, что Гилдерой присвоил чужой подвиг и «Катание на Кэльпи» (так называлась первая книга Гилдероя) осуществлял кто-то другой.

Локхарт, был, конечно, тем ещё негодяем. Трусливый, мелочный, тщеславный. Альбус ясно видел в его глазах горящую ярким огнем жажду славы, признания толпы. Ту самую, что снедала Гилдероя еще в Хогвартсе, и с годами только усилилась. Альбусу было вполне по силам отправить этого жалкого человечка в Азкабан. Но разве это его исправит? Он лишь еще больше озлобится и, оказавшись на свободе, гарантированно пополнит ряды противников Альбуса. Возможно ли ещё как-то помочь ему исправиться? Быть может, стоит дать ему второй шанс, не лишать самой ценной для него вещи — яркой, блистающей славы?

Альбус вздохнул. С годами принимаемые им решения все сильнее наваливались на плечи.

— Слушайте меня внимательно, мистер Локхарт, — рука Альбуса скользнула к руке Гилдероя, не по-старчески крепко ухватив за запястье. — Сейчас вы принесете Непреложный Обет, поклянётесь своей душой, что вернете восемьдесят процентов всех незаслуженно полученных вами денег, в течение, скажем, недели, и будете так поступать и впредь. Либо мы вдвоем прямо отсюда отправимся в Министерство Магии, где вы предстанете перед судом, а я лично выступлю первым свидетелем обвинения.

На лице Гилдероя отражалась нешуточная борьба, но после минуты колебаний он выдохнул.

— Согласен.

Что же, возможно, Гилдерой еще не безнадежен, подумал Альбус, привлекая внимание Аберфорта. Нужен был третий, свидетель заключения Обета, и не стоило впутывать теперь лишних людей, раз уж Локхарт решил воспользоваться предоставленным шансом.

— Выпивки! Самой крепкой! — потребовал Гилдерой, нанося удар по стойке.

Аберфорт внимательно посмотрел на него и молча протянул руку к бутылке темно-зеленого стекла. Прошло уже часа три после того, как Аберфорт выступил свидетелем Обета, и можно было не сомневаться, этот напомаженный красавчик Локхарт первым делом помчался в «Гринготтс», опустошать сейф и раздавать долги.

— Что это? — мрачно спросил Гилдерой.

— Мой фирменный коктейль «Удар копытом», — ответил Аберфорт, смешивая жидкости из нескольких бутылок. — Чистый, как слеза единорога, и валит с ног, как удар копытом фестрала.

Локхарт лишь кивнул и молча выпил первую порцию, «поплыл», потребовал вторую, осилил и ее, а над третьей сидел, уставившись в пространство. Аберфорт лишь уважительно покачал головой, кто слабее и с первой порции падали под стойку! За окнами стемнело, зал заполнился, и Аберфорт отвлекся: хочет сидеть клиент молча, так пусть сидит, заплатил же!

— Возьмите, вы заслужили, — молодой мужчина, не старше самого Гилдероя, которому и было-то двадцать с небольшим, пихал в руки Локхарту кошелек.

— Не заслужил, — пьяно отпихивался Гилдерой.

По его виду, особенно остекленевшим глазам, Аберфорт мог уверенно сказать: сам Локхарт пребывает где-то вовне и явно завтра не вспомнит, что тут творилось.

— Та гарпия убила моего друга, а вы за него, получается, отомстили, — кошелек снова сдвинулся по стойке в сторону Локхарта. — Возьмите, вы заслужили.

— Не заслужил.

Паренек явно счел Гилдероя героем-бессребреником, и это было, как минимум, забавно. Аберфорт понаблюдал бы еще, но тут его отвлекли, и когда он сумел вернуться к Локхарту, мужчины с кошельком и след простыл, а Гилдерой все так же сидел с отрешенным видом и потягивал коктейль.

Поэтому Аберфорт так и не узнал, что мужчина, устав препираться, просто незаметно сунул кошелек с галлеонами Гилдерою в карман мантии и ушел, сочтя свою миссию выполненной. Гилдерой наутро тоже не вспомнил, откуда взялся кошелек в кармане, и решил, что это остатки денег из сейфа в «Гринготтсе». Душа горела, похмелье давило, и Гилдерой опять напился до чёртиков. Прибывший агент Локхарта долго ахал, охал, сокрушался, но потом всё же сумел немного протрезвить Гилдероя и утащил его на себе в Лондон, на очередную презентацию книги.

Неделю спустя, Косой переулок

Барбара, честно говоря, ужасно нервничала. Сами подумайте, где она, мать-одиночка, перебивающаяся подработками, а где такой блестящий маг-красавчик, как Гилдерой Локхарт? Её наверняка не подпустит к нему охрана… Барбара помотала головой, ощущая, как рассыпаются в беспорядке по плечам тщательно завитые белокурые локоны, над которыми она трудилась несколько часов. Какая еще охрана? Мистер Локхарт и сам в состоянии за себя постоять, поэтому она, собственно… Барбара подавила волнение и непрошенные мысли.

— Мистер Локхарт? — спросила она, улыбаясь самой обворожительной улыбкой.

О, как же он был неотразим! Эта улыбка, глубокие синие глаза, золотистые кудри! Барбара ощутила, что её грудь непроизвольно вздымается выше и чаще. Даже сильный запах дорогого огневиски и темные круги под глазами не портили Гилдероя Локхарта, наоборот, добавляли ему шарма, как обнаружила Барбара.

— Да? Чем я могу вам помочь, мисс?.. — спросил Гилдерой, широко и искренне улыбаясь.

— Пьюз. Барбара Пьюз, — торопливо пояснила Барбара. — Мистер Локхарт, у меня проблема, и только вы можете помочь мне!

Жестом волнения она прижала руку к сердцу, заодно привлекая внимание к декольте и вздымающейся груди. Барбара знала свои сильные стороны и не стеснялась их использовать, во всяком случае, тогда, когда дело касалось её сына.

— Разумеется, мисс Пьюз! — воскликнул Гилдерой, не поднимая взгляда.

— Здесь как-то слишком людно, — изобразив неуверенность, оглянулась Барбара, — а моя проблема, она, понимаете, немного личная…

— Разумеется, — повторил Гилдерой.

Он начал вставать, попытался кивнуть, покачнулся и едва не упал, удержался каким-то чудом, опершись о стол. Из рукавов его яркой мантии выскользнуло несколько галлеонов, покатились со звоном по столу.

— Отлично, — рассмеялся Гилдерой, покачиваясь, — мантия сама платит за меня!

«Да он же пьян!» неожиданно поняла Барбара и улыбнулась, кажется, сегодня ей сопутствует удача!

— Гилдерой!

С этим возгласом возле столика объявился лысеющий толстячок средних лет. Он утёр платком пот со лба и продолжил:

— Ты не забыл, что завтра у тебя выступление и публичные чтения?!

— Дама… пардон, девица в опасности! — пафосно провозгласил Гилдерой, указывая на Барбару. — Писс Мьюз нужна помощь!