Алексей Борисов - Смоленское направление [litres]

– Пахом Ильич, переведи этому му… сыну степей, что если он не слезет с лошади, то разговора вообще не будет. – Хоть коник и малорослый, но вести беседу надо на равных.

Кочевник ловко спрыгнул с коня, воткнул копьё возле себя и что-то проговорил, коверкая слова на разных языках. Из перевода стало понятно: обиды нет, дайте пройти.

– Иди, никто не держит, только за причинённый ущерб в виде поломанного льда сто пудов серебра.

Пахом немного смутился, но перевёл ответ:

– Серебро будет, после того, как пройдёт последний воин.

– Нет. После того как пройдёт первый, кстати, ты первый, так что тащи серебро, – откровенно издеваясь, поведал кочевнику.

– Каждый воин, – Этей-Темир выдумывал на ходу, – будет нести дань, и складывать за крепостью.

– Хорошо, каждый принесёт, положит и отойдёт назад, откуда пришёл. – Ильич понял ход моих мыслей и еле сдерживался от смеха.

– Зачем столько раз ходить взад-вперёд? Если мы договорились, то какая разница, каким образом ты получишь дань? – Сотник настолько увлёкся, что уже сам чуть не поверил, что серебро будет отдано.

– Пахом Ильич, по-моему, сто пудов мало, лёд попортили, всю рыбу распугали, от дел насущных нас оторвали. Переводи: двести пудов серебра, можно золотом до того, как солнце будет в зените; складывать здесь. – Достал саблю и прочертил на льду крестик. – Разговор окончен.

Кочевник забрался на лошадь, выдернул копьё, покачал головой и медленно отправился восвояси, можно было не спешить. Лошадка, чувствуя горечь хозяина, брела по льду, неторопливо перебирая ногами. Подъехав к тому месту, где он вчера напоролся на трос, сотник заметил, как что-то блеснуло на снегу. Свесившись с коня, он подхватил стальной обрывок и, крепко зажав его в руке, стал приближаться к деревьям. Любопытство подвело его к берегу реки. Пришлось спешиться и войти в лес. Решив, что в руках у него один из волосков духа, его охватил азарт. «Какие вы странные урусуты, особенно одежда у этих в крепости, прямо как шкура зайца зимой. На что вы надеетесь?» – думал про себя Этей-Темир, сделал неосторожный шаг и провалился в яму. Зажатый в руке трос не помог, слишком длинный был обрывок. Одно из кольев пробило шею, и степняк захлебнулся кровью.

За то время, пока Этей-Темир вёл пустые переговоры, кочевники успели проехать шесть вёрст по направлению к Смоленску. Разведка ушла по просеке ещё ночью, за час до восхода, а когда был сделан первый привал, Шоно уже знал, что выбрал правильное направление. Через день первые пойманные смоляне подтвердили, что кочевники вышли к окрестностям города. К утру было решено отправить пару лазутчиков под видом купцов, они и подадут знак, что ворота открыты.

Приобщившись к тайне передачи слов на расстоянии, приказчик Пахома Ильича не покидал надолго лавку, боясь пропустить вызов. И как оказалось, не зря. Забыв, что надо проверять заряд батареи, Евстафий уже несколько дней безутешно ждал у моря погоды, а когда подошло время замены по регламенту, то рация внезапно ожила. Савелий ночевал в Смоленске, в своём доме, когда утром прибежал запыхавшийся коммерсант.

– Лексей побил степняков на реке, сотен пять утопил, не меньше.

Перевёл дух и рассказал про засаду и бойню у крепости.

– Вывешивай на лавке сигнальный флаг – «общий сбор». С тыла ударим по врагу, пока Алексий их на реке держит.

– Уже не держит. Просекой к Смоленску пошли. Лексей сказал, что позавчера перехитрил их степняк, сбежал. Савелий, а можно мне с вами, сил сидеть в лавке более нету, – стал упрашивать сотника Евстафий.

– Ты что удумал? – Рязанец с упрёком посмотрел на приказчика. – А случись что, кто известит нас, о положении в крепости?

Понимая тщетность своих усилий присоединиться к войску, Евстафий пошёл поднимать флаг. По этому сигналу, любой ополченец должен был известить своего десятника, а тот, в свою очередь, собрать и вести свой отряд к Молоховским воротам. К полудню более двухсот горожан слонялись возле постоялого двора, известного своей грибной харчевней, как раз напротив ворот. Ожидали гонца, который был послан к литвинам.

В это время два невзрачных человека в одеждах, подобающих богатым купцам, вели разговор. Одного из них, торговца лошадьми, звали Байян и, хотя в основном говорил именно он, можно было понять, что в данном тандеме является подчинённым второму, известному в Смоленске поставщику крашеных тканей по имени Шираб. Старшинство это больше выражалось в мимике и жестах, чем в подчёркнуто уважительном отношении, принятом на Востоке. А всё из-за того, что не было у скотовода-коммерсанта бронзовой пластинки – пайзы, зашитой в левом сапоге, надпись на которой гласила: «Силою Вечного неба, имя хана да будет свято. Кто не послушает, тот должен быть убит». Байян был более успешным в торговле, да и слово его на рынке весило куда больше, нежели Шираба, дела которого шли совсем не ахти; но встретились они не по вопросам коммерции, а по основному своему роду деятельности, где с умениями всё было с точностью наоборот. В принципе, это было не столь важно, так как в конце разговора эмоции выплеснулись наружу.

– Не нравятся мне эти горожане, Байян, – очищая палкой сапог от навоза, – что может заставить торчать в одном месте столько народу?

– Кто их поймёт? Шатаются без дела, ничего, скоро им всем найдётся достойное занятие.

– Ты сын блудливой верблюдицы, Байян. Перестал замечать мелочи, а может, и не обращал никогда на них внимания. У каждого горожанина за плечами большой мешок, весом в треть дана [16], не меньше. Рядом с ними прикрытые рогожей волокуши. Посчитай людей и сани. Соотношение не показалось странным? А тот, мордастый, даже не скрывает, что под кожаным чехлом у него отнюдь не плотницкий топор. На ногах у всех одинаковые сапоги, даже ремни похожи как братья-близнецы. А их руки? Да любой из них быку шею свернуть сможет.

– Они не похожи на наёмников-северян, я знаю там каждого десятника. Это… о великие духи неба, это засада, – Байян запнулся на последнем слове. Вот уже как три часа назад был послан обратно хромой купец-шпион с известием, что кочевников ждут и все идет согласно договорённости.

– Я попытаюсь успеть предупредить Шоно, а ты молись богам, чтобы всё удалось.

Шираб спешно отправился на постоялый двор, в другой конец города, где находилась его лошадь. Удастся ли Шоно провернуть задуманную операцию, он не знал, но ставку на сегодняшний успех уже бы не делал. Тем не менее, задуманный в прошлом году проект не был обречён, оставался ещё один отряд кочевников, который подходил к Смоленску с целью забрать продовольствие. К нему и хотел направиться хитроумный лазутчик. Если не получится решить проблему сейчас, то объединёнными силами они обязательно додавят оставшийся без надёжной защиты город. Байян же в любом случае окажется крайним. Уже выехав из города, он услышал, как церковный колокол забил в набат. Спешить к Шоно не было смысла, началось, а значит, осталось дождаться развязки.