Максим Дынин - За обиду сего времени

На следующее утро, едва забрезжил свет, прибыли капитан Аламеда и его люди. Они закинули наш багаж в экипаж, мы обнялись с Колей и Сашей, и покатили на юг – в Санта-Лусию. Я еще подумал, что мне предстоит долгая дорога в том же направлении, вокруг Южной Америки до мыса Горн, а потом – ещё более далёкий путь на Север, через Святую Елену и до Бермуд. Но сначала нужно было добраться до побережья, ведь банда Фалько была не единственной шайкой на дорогах Новой Испании, так что надо было держать ухо востро.

Первые два дня Вася сидел с несколько смущённым выражением лица, и почти всё время молчал. А потом неожиданно попросил меня:

– Лёх, ты, это… не рассказывай моей Танюше про то, как я танцевал с доньей Флор.

– Так ты же с ней только танцевал, да и вообще всё время после знакомства с Тепин был эталоном верности. Чего я, увы, не могу сказать про себя…

– Понимаешь ли… она огорчится, если узнает.

– От меня не узнает. Да и от Саши с Колей тоже – не такие они люди.

Я не стал ему говорить, что донья Ана спросила меня разок, женат ли дон Басилио. Узнав, что да, она сказала:

– Жаль. А то донья Флор – она, кстати, моя дальняя родственница – вдова, муж её погиб при Бреде в 1590-м, с тех пор я не видела, чтобы она даже посмотрела на мужчину – до того, как она познакомилась с доном Басилио.

Но, кроме этого, поездка прошла без каких-либо эксцессов – то ли и правда местные власти сумели навести порядок (во что верилось с трудом), то ли и другие бандиты уже знали, кто мы, и благоразумно избегали встреч. И, наконец, около одиннадцати часов утра двадцать восьмого ноября мы въехали в Санта-Лусию, где распрощались с капитаном де Аламеда, где я встретился с доном Висенте и договорился с ним, что он предоставит новому российскому послу эскорт в Мадрид, который вернётся в Санта-Лусию с "доном Николасом и доньей Алехандрой". Для его усиления, Вася оставит двоих "идальго" – тех, кто ещё неженат – в Санта-Лусии, а ещё шестеро прибудут с "Победой".

И, не дожидаясь темноты, мы отправились дальше в Новый Севастополь.

– Вась, ни пуха тебе! – и я обнял своего друга и спутника перед тем, как он поднялся на борт "Святого Марка" – именно так теперь именовался "Золотой Кабан", отремонтированный с помощью Стивена Данна. Его отправление задержали на три дня, чтобы он забрал Васю и тех "идальго", которые возвращались в Росс.

Вася взвалил на плечи собственный баул, затем мой, с подарками, получившийся практически таким же увесистым, и пошёл вверх по трапу. Я завидовал ему белой завистью – ведь он будет в Россе до Нового Года, а я увижу семью не раньше лета – это если очень повезёт. Но что поделаешь – надо, Лёха, надо. И я поплёлся на заседание местного управления, моё присутствие на котором, как мне было сказано, было позарез нужно.

Потом заседание об устройстве торговой зоны, затем про строительство дорог между индейскими деревнями и в Теуакалько, затем, после обеда, о сложностях с набором учителей… Хорошо ещё, на третьем заседании мне дали немного выспаться и разбудили (буквально!) лишь за пять минут до его окончания. Подумав, я объявил, что, увы, дела – нужно будет связаться с Россом, а они отлично справятся и без меня. Хотя, конечно, с Россом я связывался и вечером предыдущего дня.

После непродолжительного сеанса – я объявил, что "Святой Марк" ушёл из Нового Севастополя, а также передал и получил приветы – меня по моей просьбе отправили на тот берег, в Акатль-поль-ко. Увы, меня и там ждала засада – Чималли потащил меня на какое-то своё мероприятие. Только, когда все речи на науатле, и я не понимаю ни единого слова, зачем им, интересно, я? А, да, в конце объявили о прибытии учеников из Акатль-поль-ко в Росс, и о благодарности мне и Лизе за организацию этой программы. Хотя, если честно, я к ней никоим боком не был…

Солнце уже клонилось к закату, но в бухте резвились дельфины, и я бросился в море, где резвились какие-то девушки. Увидев меня, они позвали меня плавать наперегонки – и я, некогда один из лучших пловцов Лонг-Айленда, бездарно проиграл всем из них, кроме самой маленькой. Зато вечером меня кто-то из них потащил в гости, и я очень неплохо провёл время с её родителями, братьями и сёстрами. Они меня звали на пляж и на следующий день, но мне объявили, что состоится посещение Теуакалько, и я, окунувшись рано утром, вскоре уже ехал в те места на "утке" – по дороге нужно было преодолеть Попугаеву реку – так переименовали Рио Папагайо.

Конечно, я уже накатался за последние дни, но эта поездка мне запомнилась. Коричневая река Папагайо, которую "утка" пересекла без всяких проблем, несмотря на крутизну берегов. Три храма-пирамиды, дворец, множество зданий поменьше, и даже баскетбольная площадка – у индейцев Центральной Америки была своя форма баскетбола. Конечно, всё, что было ближе к окраинам, было разобрано на стройматериалы, а здания в центре уже частично развалились, но место было весьма интересное. Единственная проблема – это был отдельный эксклав, не примыкавший к Новой Тавриде; но в договоре было прописано, что мы имели право пользоваться дорогой туда по берегу реки. Что мы и сделали. Вот только ехали мы туда в результате около двух с половиной часов, и столько же обратно.

В результате мне вновь еле-еле удалось искупаться, но следующее утро я решил всё-таки провести в гамаке в Акатль-поль-ко. Но когда я вернулся в гостиницу, меня ожидала записка о том, что "Победа", "Колечицкий" и "Мивок" прибудут на следующее утро – на два дня раньше названного мне срока. Точного времени названо не было, да и я вдруг понял, что даже не знаю состава экспедиции – тоже мне, её начальник! Знал только, что капитаном будет Ваня Алексеев, мой родственник, а моим заместителем по военной части либо Саша Сикоев, либо Ринат Аксараев. Оба так и не женились, и потому, насколько я знал, не отказались бы от участия в походе, в отличие от Виталика Дмитриева, моего тогдашнего заместителя, который теперь тоже многодетный отец. Конечно, и я был таким же, но у меня не было выбора.

И вот я стою у глубоководного причала в Новом Севастополе и наблюдаю громаду "Победы", надвигающююся на пирс. Вскоре она пришвартовалась, и первым, к моей радости, спустился Саша Сикоев, а за ним и Ринат. Мы обнялись.

– А Ваня где?

– Решили его не посылать – всё-таки тоже многодетный отец. Назначили его командиром Россовской эскадры.

– А вас почему послали? Вы же тоже оба собирались жениться…

– Собирались, – уныло ответствовал Саша. – Были мы на учениях, возвращаемся, а нам обоим, как будто сговорились: "Давай будем друзьями!" Только меня поставили перед фактом – мол, познакомься с моим мужем. А у Рината – "ты хороший, но я люблю другого".