Максим Дынин - За обиду сего времени

– Отдыхайте, дон Алесео! Я постучусь в дверь, когда придёт время вставать.

При звуке её голоса, я неожиданно сообразил, кого она мне так напомнила.

– Простите, донья Эстрелья, у вас нет родственницы по имени Эсмеральда?

Та с удивлением посмотрела на меня:

– Так звали мою покойную сестру. Они с дочерью нашего тогдашнего хозяина, графа де Монтерос, исчезли, а потом мы узнали, что корабль контрабандистов потерпел крушение. И выжившие с этого корабля рассказали под пытками, что у них было две пассажирки. По описанию это были Мария де Монтерос и моя сестра. Вот только их они не взяли с собой, когда покинули корабль после того, как тот почти затонул в бурю. Так что они обе погибли. А контрабандистов этих по требованию графа повесили.

– Не погибли они. Мария замужем за моим кузеном, живёт в Русской Америке, в Россе, с мужем и детьми. А Эсмеральда – тоже замужем, тоже мама, преподаёт во Владимирском университете. Вот, посмотри, это шесть с половиной лет назад:

И я достал свой мобильник и, не обращая внимание на ставшие квадратными глаза, показал ей фото смеющейся Эсмеральды в обнимку с Марией на палубе "Победы".

– Эсмеральду я давно не видел, а это Мария с детьми и мужем, летом этого года – и я перешел на другое фото, недавно сделанное на Ваниных именинах.

– Дон Алесео, спасибо вам! – и она бросилась ко мне на шею и поцеловала меня в щёку. – Скажите, а я смогу её увидеть?

– Как-нибудь мы это устроим, – ответил я. – Мария боится, что, если её отец узнает, что она жива, то неизвестно, что он с ней сделает. Конечно, она в Русской Америке, но это может серьёзно осложнить отношения с Испанией.

– Зря, дон Алесео. Её отца сразило горе, ведь он до того потерял её мать… Он ещё безудержно повторял, что он во всём виноват – не надо было настаивать на свадьбе дочери с "этим петухом де Молиной".

А когда нашего старого вице-короля, дона Луиса, у которого граф был коррехидором, заменили на дона Хуана, граф подал в отставку, продал свой дом дону Диего вместе со слугами, и отбыл в метрополию. Если он узнает, что дочь его жива, он будет неизмеримо счастлив. Дон Алесео, прошу вас, расскажите это Диего! Пойдёмте со мной, ладно?

Я обратил внимание на то, что она назвала его просто по имени – похоже, я не зря обратил внимание на то, как они друг на друга смотрят. Улыбнувшись, я спустился по лестнице, и через пару минут я уже сидел в небольшом кабинете, который, в отличие от других помещений, был выдержан строго в испанском стиле, с андалусскими пейзажами на стенах. И, как это было в те времена, когда мы сдружились, когда вокруг не было посторонних, Диего, даже не задумываясь, перешёл на "ты":

– Алесео, это чудесная новость! Если ты позволишь, я немедленно отпишу графу. Он будет так рад…

– Давай сделаем лучше так. Я свяжусь с Марией с борта "Победы" и попрошу у неё разрешения.

– Только скажи ей, что её отец её не просто простил – он сам чувствует себя виноватым за то, что он хотел заставить её выйти замуж.

– Ладно.

– И ещё… Ты, наверное, заметил мою Эстрелью… Я надеюсь, ты меня не осудишь. Супруге моей, Консоласьон, Лима не понравилась, равно как и вся Южная Америка, и она уехала обратно в метрополию, а я остался здесь один.

– Я рад за тебя, Диего, и надеюсь, что у вас всё будет хорошо. Какое уж там осуждение?

– Ты не подумай, если бы я был свободен, я бы женился на Эстрелье… Я её люблю, а наши отношения с Консоласьон в последние годы не складывались – шпрочем, чего уж там, не складывались с самого начала. Кроме того… у нас с Консоласьон детей нет, да и не будет уже… А Эстрелья [27] Estrella по-испански – звезда. – звезда моей жизни.

– Совет вам да любовь, как у нас говорят!

В дверь постучали, и слуга вручил Диего бумагу. Тот прочитал её и сказал мне:

– Алесео, это от гонца из Шауши – дон Гаспар уже выехал из города, и будет здесь, наверное, в четверг или пятницу. Не откажешься погостить у меня до этого времени? Мы с Эстрельей будем очень рады.

– Спасибо! Вот только мне придётся время от времени отъезжать на "Победу". И для связи с Россом, и для лечения…

– Про связь – да, помню, у вас есть такая возможность… эх, сколько чудес я видел у вас в Россе! Может быть, если позволите, конечно, мы с Эстрельей прибудем к вам на старости лет…

– Если хочешь, я подниму этот вопрос. Думаю, ответ будет положительным. Тем более, многие тебя хорошо помнят.

– Я был бы тебе очень благодарен! Вот только что ты сказал про лечение?

– Да меня несколько дней назад скат-хвостокол ужалил.

Диего посмотрел на меня круглыми от ужаса глазами:

– Это же очень опасно, и часто смертельно!

– У нас умеют лечить и это…

Дон Гаспар всё же задержался в пути и прибыл лишь в воскресенье с утра, успев на самый конец мессы в недостроенном соборе. После службы, я подошёл к нему. Увидев меня, он заулыбался:

– Дон Алесео, добро пожаловать в Перу! Приходите на торжественный приём сегодня в шесть часов пополудни. Буду рад видеть и вас, и ваших капитанов, и офицеров.

Так что отправились мы туда в полном составе – Саша, Ринат, все три капитана, и я. Мы были разодеты в пух и прах, как и положено министру и его людям в подобных ситуациях, да и вся наша встреча прошла сугубо согласно протоколу.

Когда мы, в сопровождении Диего, подошли к одному из порталов, нас встретил парадный караул, и мы прошли между шеренгами солдат в жёлто-золотых мундирах с поднятыми шпагами. Я ещё подумал, что, задумай дон Гаспар нехорошее, нас бы поубивали только так… Но мы прошли в огромный внутренний двор, выглядевший всяко роскошнее, чем фасад, обращённый к площади, и прошли через резную высокую дверь в Малый парадный зал.

Далее состоялись торжественное вручение даров, длинные и скучнейшие приветственные речи с обеих сторон, и подписание договора, выработанного за последние дни; его положения повторяли в точности те статьи, которые мы обсудили сразу после прихода с Диего, разве что формулировки были намного более заточенными. А, после банкета, мы откланялись и вновь удалились сквозь шеренги караульных.

Положения договора были записаны при участии чиновников вице-короля, а также двух людей от нас, на утро после нашего прибытия. На всякий случай, мои люди проверили каждую запятую, но никаких подводных камней не нашли. Так что у меня появилось время не только насладиться красотами Лимы, но и осмотреть некоторые достопримечательности рядом с городом – от древнего Пачакамака, которому было примерно полторы тысячи лет, до целой кучи храмов, именуемых здесь "уака", почти все из которых были построены ещё до инков. Кроме того, после одного из заездов на "Победу" я рискнул искупаться в Кальяо; пляж был галечным, но море чистое и не слишком холодное, что бы мне ни рассказывали про Перу – градусов, наверное, с двадцать.