Лада Кутузова - Темногорье

Основные цвета в городе были светло-серый и белый. Их оттеняли розовый, голубой и сиреневый, что придавало поселению особую нарядность. На улицах не было ни души. Лишь ветер теребил веревки, привязанные к языкам колокольчиков, висящих над дверями, и казалось, те тихо переговариваются между собой.

Майкл вертел головой из стороны в сторону: до чего здесь красиво. Городок словно сошел с картины, в жизни таких аккуратных зданий и улиц обычно не бывает. Майкл засмотрелся на водосточную трубу одного из домов: на миг ему показалось, что вместо трубы с крыши дома льется настоящий водопад, по которому, трепеща крылышками, спускаются человечки. Майкл протер глаза: труба на месте. Привидится же!

Шейла направилась к одному из домов. Она взялась за кольцо и постучала им о дверь. Затем еще, но никто не откликнулся. Летц подошел к другому дому и позвонил в колокольчик, ему также никто не открыл.

— Эй! Тут есть кто? — Майкл забарабанил в окно дома.

Никто не отозвался. Ребята обошли несколько домов — никого!

— Может, ушли? — выдвинул гипотезу Летц. — На собрание какое-нибудь?

— Проверим, — решила Шейла и толкнула дверь, та оказалась не заперта, Летц и Майкл поспешили за ней.

Они оказались на застекленной террасе. Майкл огляделся: здесь было очень приятно. Окна были поделены на квадратики тонкими рейками, выкрашенными в белый цвет. На деревянном карнизе того же цвета, что и рейки, висел тонкий тюль и сиреневые занавески. На подоконнике стоял глиняный кувшин с васильками.

Сразу за порогом их встретила кошка, похожая на изящную статуэтку: с вытянутой мордочкой и раскосыми зелеными глазами. При виде гостей она затарахтела и принялась тереться о ноги Майкла. Тот наклонился и принялся гладить кошку по голове:

— Какая ты миленькая!

Кошка замурлыкала, а потом направилась вглубь дома, время от времени останавливаясь и проверяя, следуют ли гости за ней.

Из террасы Майкл и остальные попали в столовую, к которой примыкала кухня. Ребята заглянули туда. Везде было безукоризненно чисто и красиво. Простой овальный стол, накрытый скатертью, на котором стояла фарфоровая ваза с ромашками. Под стать столу стулья — крепкие и надежные. Резной буфет, в котором виднелись чашки вперемешку со статуэтками кошек, небольшой камин.

Ребята проследовали на кухню, такую же чистую и светлую, проверили спальные комнаты. Всюду царил идеальный порядок: накрахмаленные простыни, покрывала с ажурным подзором, стопка взбитых подушек с накинутой на них кружевной накидкой. Кошка прыгнула на кровать и принялась вылизываться.

— Такое ощущение, что здесь никто не живет, — Майкл высказал свои опасения, — тут слишком аккуратно.

— Ну почему? — возразил Летц. — Люди бывают разные.

— Давайте проверим припасы, — решила Шейла.

Они вернулись на кухню и залезли в буфет — ничего! Ни подвала, ни подпола в доме тоже не обнаружилось. Они обшарили комнаты, но безрезультатно. Ребята заглянули в соседний дом, там их встретила серая кошка с круглыми желтыми глазами. Все повторилось. Обыск остальных домов тоже ничего не дал. Единственными живыми существами в них были кошки: черные, рыжие, черепахового окраса и полосатые.

— Может, это город-музей? — предположил Майкл.

— А кто ухаживает тогда за кошками? — возразил Летц.

— Смотритель. Приезжает раз в день, чтобы покормить их, — ничего умного в голову не шло.

— Ну и ладно, — отмахнулась Шейла. — Еда у нас есть, а разогревать ее необязательно. Да тут и ни дров, и ни спичек нет.

Они вернулись в первый дом и сели за кухонный стол. Шейла достала из ящика буфета вилки и ложки, Летц — кружки. Майкл вскрыл упаковку, там оказался гуляш с гречкой. Рядом крутилась кошка, Майкл достал из буфета блюдце и поделился с кошкой своей порцией. Шейла насмешливо покосилась на него, но ничего не сказала.

Запив ужин водой, ребята по очереди умылись из фаянсового умывальника и отправились каждый в свою комнату. Майкл облюбовал спальню с нежными сиреневыми обоями и мебелью, выкрашенной в светло-серый цвет. Он снял покрывало, разделся и лег в постель. Кошка сразу же запрыгнула на кровать и легла рядом. Майкл принялся ее гладить, пока не заснул.

Комната была озарена огнями, они свободно летали по воздуху: золотистые, голубые и красные. Марта стояла за гладильной доской и утюжила стопку белья, оставленную хозяйкой: пододеяльники, простыни и наволочки, все белоснежные и накрахмаленные до хруста. А какой от них стоял запах! Не зря Марта прошлой ночью полоскала белье в быстрой речке, а потом сушила на обдуваемой всеми ветрами лужайке. Марта прижала к лицу полотенце и вдохнула в себя аромат ночных фиалок и медуниц, от которого слегка закружилась голова — то, что необходимо для крепкого сна.

Утюг то разгорался, то затухал, тогда Марта вытряхивала из него остывшие угли и добавляла из печки раскаленные докрасна угольки, и утюг снова начинал попыхивать. Дело спорилось. Марта проверила поднявшуюся опару: будет хорошо испечь к утру сдобные пышки, чтобы их запах наполнил собой весь дом. Тогда хозяйка встанет в добром настроении и с хорошим аппетитом. А что лучше, чем завтрак с парным молоком и свежей выпечкой? Марта облизнулась: молоко она тоже любила. Особенно немного постоявшее, со сливками на поверхности.

Марта убрала белье в комод и посмотрела на себя в зеркало. Невысокая — человеку по колено, молокошка разгладила невидимые складки на фартуке и потянулась, выгнув спину. У нее были миндалевидные глаза красивого изумрудного цвета, узкое заостренное личико и треугольные уши на макушке. Вся кожа молокошки, кроме лица, была покрыта белой шерсткой.

Испокон веков молокошки и молокоты жили под одной крышей с людьми. Они помогали людям по хозяйству, за это те платили им заботой и защитой. Марта была довольна своей хозяйкой — милой старушкой, к которой часто прибегали два внука. Та всегда оставляла для Марты слегка подогретое молоко со сливками. А еще для Марты находилось место в кровати, когда Марта, утром обернувшись кошкой, приходила под бочок к хозяйке.

Марта поставила пирожки в печь и приготовилась убирать посуду, как в дверь тихо постучали — явился Муркл.

— Можно я немного посижу у тебя? — попросил он.

— Опять плохо? — встревоженно спросила Марта.

Муркл кивнул. Ему не повезло с хозяином, тот часто напивался до беспамятства и после буянил.

— Перевернул опару, сломал скамью… — перечислил Муркл.

— Ох, горе-то какое, — вздохнула Марта.

— И не скажи, сестрица, — Муркл смахнул с лица слезу.

Он мало походил на Марту: шерстка у него была черного цвета с белым треугольником на груди. Глаза желтые, а ростом Муркл уступал сестре.