Лада Кутузова - Темногорье

Майкл сообразил раньше Летца, он протянул жрецу удочку, тот возложил ее на алтарь. Горела удочка плохо, пластмасса скукоживалась, плавилась, от нее шел неприятный запах. Летц, как зачарованный, наблюдал за действием, а сам судорожно соображал: что же отдать в качестве дара?

Но когда до него дошла очередь, Летца осенило. На самом дне мешка лежала разорванная рубашка, в которой он едва не принял смерть от клыков Дикой кошки. Жрец ничего не сказал, а возложил подношение на жертвенник. Рубашка горела не так охотно, как останки змеи, но все же лучше, чем удочка.

— Вы должны будете провести ночь в храме, — произнес жрец. — Если боги приняли ваши дары, они придут. Приготовьте заранее свои вопросы.

Он принес три чаши с отваром.

— Они не дадут вам уснуть.

Летц с подозрением понюхал: пахнет вроде нормально, но кто знает, что там за вода. Может, выпьешь, а потом будешь ловить галлюцинации всю ночь? С богами и их предсказаниями? Но Шейла и Майкл, не колеблясь, осушили чаши до дна, и Летц решил последовать их примеру. Он сделал глоток и прислушался к ощущениям, но все было, как прежде. Хотя всегда можно списать не приход богов на то, что тем не понравились подношения. Так что жрецу незачем химичить с водой.

Жрец ушел куда-то вглубь помещений, оставив факел на стене. Летц и остальные расстелили спальные мешки и сели на них.

— Лучше бы покормил, — проворчал Майкл.

— Я бы тоже не отказалась, — согласилась Шейла.

— У нас вроде бы марципан оставался, — пошутил Летц.

Шейла в шутку наехала на него:

— Еще одно слово, и я за себя не ручаюсь!

Майкл подхватил:

— Побей его! Я буду его держать.

Он схватил Летца и заломил ему руки за спину. Летц не сопротивлялся, он выжидающе смотрел на Шейлу. Что она будет делать? Сердце учащенно забилось, губы от волнения пересохли. А Шейла неожиданно смутилась.

— Отпусти его, — велела она Майклу, — я с ним потом разберусь.

— Угу, — Майкл насмешливо прищурился. — И как? Зацелуешь до смерти?

Внутри Летца екнуло: что она скажет?! Но ответить Шейла ничего не успела. Пламя на факеле дрогнуло, и в помещении стало темно.

Свет померк, а когда вновь загорелся факел, Шейла обнаружила, что осталась одна. Хотя не совсем одна: кто-то находился за спиной. Она начала разворачиваться и резко остановилась: постамент змеевидной богини пустовал. Шейла почувствовала, как между лопатками похолодело: значит, жрец не врал?! Значит… Шейла обернулась, уже зная, с кем встретится.

Между колонами что-то темнело и двигалось, Шейла, как загипнотизированная, смотрела туда. А затем послышался звук: казалось, он проникает не в уши, а в мозг.

"Ты пришла ко мне, дитя. Смелая, даже слишком. Тебе не хватает иногда благоразумия отступить, настолько бешеной ты становишься".

Шейла меньше всего чувствовала себя отважной, она даже с места была не в состоянии сдвинуться. Спазм железной хваткой сковал горло, и теперь Шейла не могла выдавить из себя даже писка, как если бы сама стала каменным истуканом. Огромная змея медленно подползла к Шейле. На змеином теле странно смотрелась женская голова: с треугольным лицом и желтыми немигающими глазами. Змея обвилась вокруг тела Шейлы, а затем заскользила вместе с ней прочь из храма.

Ветер был нежным и теплым, он мягко обдувал лицо Шейлы. Вокруг раскинулась бесконечная пустыня, освещаемая мириадами звезд. Шейла посмотрела вверх: как же красиво. Словно она погружается в небо, растворяется в нем, и сама становится его частью. Ей стало так легко, будто за спиной выросли крылья.

Шаан, змеебогиня, остановилась и выпустила Шейлу, затем приблизила к ней свое лицо. Она внимательно разглядывала Шейлу.

— Ты приняла решение? — спросила Шаан.

Шейла кивнула: решение было принято давно, когда она согласилась на условия Хранителя пути. Одно время Шейла хотела отказаться от своей цели, но выбора у нее не было: демон дорог не оставил путникам возможности для отступления. Что ж, если… Когда Шейла дойдет до радуги, она знает, что загадать. Это желание созрело в ней.

— Тогда смотри, что тебя ждет, — Шаан резким движением вонзила клыки в шею Шейлы, змейки на ее голове последовали примеру змеебогини.

…Шейла бредет по пустыне вечность, и все конца-края не видно. Куда ни кинь взор, всюду камни. Они растут из земли, прирастают ею, питаются землей. Камни разные: с обточенными углами и острые, мелкие, как песок, и огромные валуны. В одном месте они устроили собрание: столпились вокруг единственного уцелевшего дерева. Шейле даже почудилось, что она слышит их бормотание. Возможно, совещаются, как уничтожить деревянного пришельца? На всякий случай она обогнула сборище камней, пусть сплетничают без нее. В другом месте камни высились подобно башне минарета, но ничьих призывов с них не доносилось.

Ни есть, ни пить не хочется. Сперва Шейла недоумевала и ждала: когда же возникнет потребность положить хоть что-то в рот? Но ни жажда, ни голод не беспокоили ее, и она забыла про них. Так же Шейла перестала чувствовать усталость. Словно ее кости и плоть были сделаны из титана, а не обычного человеческого материала.

Шейла встретила тысячу рассветов и закатов, провела тысячи дней и ночей под открытым небом. Все они стали ее жизнью до скончания времен. Не имеет значение прошлое, нет предпосылок для будущего. Шейла не размышляет об этом: смысла нет. Здесь, в пустыне она одна, и нет больше в мире никого, но Шейла обязана пройти свой путь, хотя цель тоже отсутствует.

Шейла забыла, ради чего отправилась в дорогу. Давным-давно у нее был дом… Нет, дома у Шейлы никогда не было. Может, она идет в то место, которое могла бы назвать домом? Туда, где ее будут ждать и любить? Ведь Шейлу когда-то любили и заботились о ней. Был один парень…

Шейла садится на теплый от солнца камень. Ей кажется, она сидит на нем тысячу лет. Небо меняет цвет с клубничного на черничный, пустыня окрашивается то в золотистый, то в багряный. Мимо снуют ящерицы, скорпионы настороженно задирают ядовитый хвост, не подпуская к себе. Но Шейле все равно до этой суеты: ведь впереди у нее бесконечность.

Шейла идет и видит впереди город. Его башни сияют, словно драгоценные камни, и подпирают собою небо. Их отблеск виден за многие километры. Город утопает в зелени, до Шейлы доносится аромат травы и листвы. Еще там есть птицы, которые перекликаются друг с другом в ветвях. И там живут люди, обычные счастливые люди.

До Шейлы долетает шум моря, пахнет арбузами. Волны накатывают одна за другой на берег, и Шейла слышит, как ворчит потревоженная галька. Шейла мечтает о том, чтобы скинуть с себя одежду, погрузиться в теплые воды и долго лежать на поверхности, раскинув руки-ноги.