Лада Кутузова - Темногорье

Неудобно, что про Хаму она больше волнуется, чем про маму, но до мамы не добраться, а Хама совсем рядом. Сара нахмурилась и потрогала ее лоб:

— Температуры вроде нет. Пигалица, лилипутов мало, и все они работают на твоего бывшего владельца. Он собрал всех, уж я-то знаю — мы из одного цеха, цирковые. Я понимаю, что трудно принять, что ты — не такая, как все. Но лучше не убегать в вымысел. Добром это не кончится.

Кажется, ее за сумасшедшую приняли. Ха-ха-ха.

Спать ее уложили в фургон.

— На воздухе, конечно, лучше, — пояснила Сара, — но не хотелось бы, чтобы на тебя наступили в темноте. Так что спи в укрытии.

Да она мечтает об укрытии уже сколько дней. Бен открепил полку, привязанную к стене кибитки, достал тюфяк и подушку с одеялом. Сара принесла белье.

— Сама заправлю, ты не справишься, — сказала она.

Катя поблагодарила от души: она настолько устала, что ног не чувствовала. Ее голова коснулась подушки, и через пять минут она уже спала.

Катя висит в центре паутины. От нее во все стороны расходятся серебряные нити, покрытые сверкающими каплями — утонченная красота, торжество совершенства. Вокруг кромешная тьма, словно ожил один из мифов, и бог с головой крокодила проглотил солнце, набил им свою ненасытную утробу. И тишина. Лишь чувствуется небольшое вздрагивание в дальнем углу, но сама Катя замерла, как мышка, и не шевелится. Ей не хочется привлекать внимание того существа, что в углу. Катя даже старается не думать о нем, будто так можно избежать опасности. Существа нет, как и Кати. Сама Катя где-то далеко-далеко, в убежище. Но тот, что притаился в конце сети, так не считает, и тянет нить к себе. Катя начинает дергаться, стараясь выбраться, но лишь сильнее увязает в тенётах. И существо уже спешит к ней.

Катя вскочила. Не узнала место, где находится, и запаниковала. А потом вспомнила события дня и облегченно выдохнула — с ней все в порядке. Нет, конечно, не в полном порядке, а в относительном, но она жива, и никто не собирается ее сожрать. В окно кибитки светила луна, озаряя окрестности. Рядом с фургоном спала Сара, около нее — сиамские близнецы. Катя их прекрасно различала, ведь луна такая яркая. Луна? Катя вновь подняла взгляд и тут до нее дошло, что луна обычная, белая. Катя больше не на темном пути.

Вот так всегда. Мечтаешь о чем-нибудь, а когда желание исполняется, понимаешь, что это ловушка. Катя хотела, чтобы темная дорога кончилась, а сейчас, когда это произошло, испугалась. Как же она найдет Игоря и дядю Диму? Как вернется домой? Почему так произошло?! Катя нашарила медвежонка и прижала к себе. Хорошо, что хотя бы плюшевая игрушка рядом, не так одиноко. Она долго сидела у окна, пока вновь не уснула. Утром ее разбудила Сара:

— Вставай, пигалица, завтрак готов.

Катя выбралась наружу. Как же непривычно. Все такое огромное: люди, кибитки, лошади, а она как Гулливер среди великанов. Читала она эту книгу — мама заставила, еще в детстве. Хорошо, что в клетку не посадили. А то решили бы, что живая кукла, и ребенку бы подарили.

Катя умылась и позавтракала овсяной кашей. Раньше бы ни за что не стала, а сейчас ест и не морщится — вкусно. Со сливочным маслом и медом, очень даже.

— Какой номер приготовишь, Кэт? — поинтересовался Сэм. — У меня все артисты выступают.

Катя растерялась: что он от нее хочет? Что за номер? Сара, увидев ее растерянность, подсказала:

— Может, станцуешь или что-нибудь из гимнастики?

Катя кивнула: да, станцевать она может. Наверное. Ей сейчас надо держаться труппы, отрабатывать хлеб. За просто так ее никто кормить не станет, им самим деньги с неба не падают, а там видно будет.

— Тут не потребуется что-то сложное, — успокоила Сара. — Мы цирк уродов. Люди ходят посмотреть на наши уродства, в первую очередь, а номера мы исполняем, потому что цирковые.

Катя отошла в сторону: надо вспомнить тот номер, который она готовила когда-то на конкурс. Она сделала несколько движений: вроде получается, не забыла. Рядом тренировались остальные. Русалка жонглировала булавами. Те высоко взлетали в воздух, словно серебристые капли. Затем Русалка подпрыгнула и встала на ногу. Она раскачивалась, но все же удержала равновесие. Алекс играл в футбол. Он так ловко владел всеми тремя ногами, что Катя загляделась. Некоторые и с двумя управиться не могут, а тут целых три. Алекс подбрасывал мяч, а затем не давал ему упасть на землю. Подкидывал то коленом, то ступней, отбивал головой. Виртуоз.

Грегори перекатывал по груди и спине тяжелые гири. Катя потом подошла и попробовала поднять, но даже сдвинуть не смогла. А Грегори подкидывает их, точно они из ваты. Катю отвлекла Сара:

— Эй, пигалица, а костюм для выступления у тебя есть?

Катя растерялась: откуда? Сара задумалась:

— Надо тебе сшить. Завтра вечером в город едем, на площади будем выступать. Что-нибудь яркое и красивое.

Она ушла в один из фургонов и скоро вернулась:

— Вот это подойдет.

В руках она держала два отреза: серебристый и изумрудный.

— Тебе идут эти цвета, и на сцене хорошо смотреться будешь. Сейчас только мерки сниму.

Весь день цирковые провели за тренировкой. Катя сама втянулась, с удовольствием вспоминая забытые движения. Сэм в это время съездил в город и расклеил афиши.

— Завтра городская ярмарка, — объявил он, когда вернулся, — так что сборы хорошие будут.

Он попросил Катю продемонстрировать танец и вроде остался доволен.

— Надо тебе сценический псевдоним придумать.

Снова вмешалась Сара:

— Да у нее уже есть. Пигалица — чем не псевдоним?

Сэм согласно кивнул, пойдет.

…Где-то капает вода. Срывается и с громким стуком падает на пол. Хотя понятие пол в бесконечности неуместно, но эхо доносится откуда-то столь явственно, точно Кате всего лишь кажется, что она находится в бескрайнем ничто. Каждый раз при этом звуке Катя вздрагивает, но внутренне, так, чтобы паутина не дрогнула. Весь мир опутали липкие путы, связав все и Катю. Из макушки, груди, рук и ног тянутся тонкие нити, тронь любую, и Катя задрожит следом. Она надеется, что этого не произойдет, но кто-то дергает со всей силы, и Катя вращается, словно мясо на вертеле, готовая к употреблению. И уже спешат тысячи мохнатых ножек и сотни жадных ртов проверить сочность добычи.

Снова этот сон! Да что же это такое?! Катя сжала игрушку. Какую гадость Хама держит у себя дома, что уже третью ночь снится. И как не боится? Катя выглянула из фургона: все спят. Эх, сейчас бы сесть около огня, чтобы пламя отогнало ночные кошмары. Но цирковые костер на ночь не оставляют, сейчас тепло. Катя выбралась из кибитки. Лучше она полежит около других, чем снова заснет в одиночестве. Катя достала одеяло и расстелила его под фургоном: здесь она не одна, и никто не наступит на нее. Катя долго смотрела на звезды, а затем незаметно задремала, но больше ей ничего не привиделось.