Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

— Tako neshto, — отозвался голос-эхо. — Ali ipak, mahnito drago da te vidim. Очень рад!

Гость снял шляпу, повертел в руках.

— Gde to hang? — усмехнулся. — Не завел себе в прихожей оленьи рога — такие, как у деда висели? Oni su tamo mzhdu nachin, i dale visi.

Тот, что в рубашке, рассмеялся в ответ:

— Sam rogovi rastu!

Шляпу взял, пристроил на вешалке:

— To je neshto shto sam sanjo Krabat! Помнишь? «Крабат!.. Иди в Шварцкольм!..»

Гость, капля дождя, взглянул удивленно:

— В самом деле? Это знаешь, не слишком лояльно по отношению к Рейху. Крабат ныне отменен, как никогда не бывший. Сорбов вместе с их мифологией, да будет тебе известно, выдумал австрийский Генеральный штаб, чтобы помешать Пруссии… *["154] 154 Автор ни на что не намекает.

— …Исполнить ее историческую миссию — объединить всех, в ком течет немецкая кровь. Когда мы услыхали это от одного нашего одноклассника, мы его, помнится, крепко побили…

— Ай!..

Стоящая в дверях светловолосая девочка протерла глаза, отступила на шаг.

— Д-добрый… Добрый день! Или мне лучше уйти?

Гость почесал ногтем кончик носа, взглянул снисходительно.

— Фройляйн Гертруда, насколько я понимаю? Желаете оставить своего отчима мне на съедение?

В светлых глазах вспыхнул нежданный огонь. Девочка шагнула к Мареку, взяла за руку, вцепилась в пальцы.

— Он — мой папа, ясно?

— Ну, тогда, здравствуй, племянница!

Капли дождя неотличимы на глаз, но одна все равно упадет на землю раньше. Близнецы родились с разницей всего в несколько минут. Тому, кто появился на свет первым, акушер повязал на запястье красную нитку.

Старшего назвали Отомаром в честь мудрого и справедливого короля сказочной Липарии. Роман «Всеобщий мир» голландца Людвига Куперуса очень нравился отцу. Младший стал Гандрием. Дальний родственник, бабушкин дядя Гандрий Зейлер, был автором слов сорбского национального гимна.

Имя — Судьба. Но и Судьба способна шутить. Носивший сказочное имя не любил сказок. Тезка одного из отцов сорбской нации предпочел стать немцем.

— Харальд Пейпер, прошу любить, жаловать и в дальнейшем не путать!

— Кто же таких у нас любит, брат?

— У нас — нет. Но мы же едем в Берлин!

Приехав в столицу, братья расстались на вокзале Зюдкройц и с тех пор виделись редко. Отомар-Марек устроился в театр-варьете, знаменитую «Скалу», на должность помощника машиниста сцены. Гандрий-Харальд не спешил искать работу. Бегал по демонстрациям и митингам, присматривался, внимательно слушал — и наконец записался в «Югенбунд» *["155] 155 Нацистский молодежный союз. . Там кормили, взамен же требовалось немногое: громко орать и, в случае приказа, пускать в ход кулаки.

— Мы оба с тобой рабочие сцены, — сказал младший старшему в одну из их редких встреч. — Но это лучше, чем твои проститутки у рампы — и мои педерасты в штабе.

А потом Марек сел на пароход и уехал в Шанхай. За все годы он написал брату три письма. В ответ получил одно. Вновь встретились только в 1931-м. Проговорили весь вечер — и каждый решил, что больше им видеться незачем.

— …Почти как дома! — улыбнулся гость, допивая кофе. — Герр Шадов, вы — достойный продолжатель славной традиции. Настоящий турецкий рецепт! Вы в курсе, фройляйн Гертруда, кем был наш общий предок? Или ваш… папа оставил вас в неведении?

Паузу перед «папа» девочка прекрасно уловила. Но виду не подала.

— А я еще маленькая, герр Пейпер. Когда папа захочет, тогда и расскажет.

Моргнула, поглядела наивными глазами…

«Дядя» был проигнорирован, что, конечно же, не укрылось от гостя. Герр Пейпер, однако, ничуть не обиделся. Поставил чашку на стол, промокнул салфеткой губы.

Вновь подмигнул брату:

— Держишь в тайне? Тогда пусть фройляйн считает, что я просто пошутил.

— Хочешь — рассказывай, — старший пожал плечами. — Невелик секрет! Могу и сам. Наш предок — полковник австрийской армии, командир полка кроатов. По легенде, он дружил с Георгием Кульчицким, героем битвы под Веной. От него и узнал рецепт. А Кульчицкий открыл первое венское кафе, которое называется…

— …«Синяя фляжка», — подхватил брат. — Кстати, я там был всего неделю назад. Кофе и вправду божественный.

— Тогда я пойду, — рассудила Герда. — А то вы до вечера про кофе говорить будете.

Возле двери остановилась, поглядела в окно.

— И вообще мне все это приснилось. Правда?

Мужчины переглянулись. Негромко хлопнула дверь.

— Наш характер, — негромко проговорил младший. — А моя размазней растет. Маменькина дочка, бабушкина внучка! Куклы, бантики, любимый шоколад «Золотая печать»…

Резко повернулся, приударил ладонью по столу.

— Адреса я твоего не знал, где служишь — тоже. Помнил лишь, что где-то в Берлине… Я нашел тебя за сутки, Отомар, — сам, без помощи агентуры, хотя квартира куплена не на твое имя, и ты, хоть и коммивояжер, не числишься ни в одной торговой фирме. Догадываешься, что это значит?

Старший пожал плечами.

— Вероятно, то, что мне не стоило уезжать из Шанхая. Но там сейчас большая война… Если бы меня искала обычная полиция, я бы еще понял. Но ты ведь не из обычной?

Гость, криво улыбнувшись, встал и подошел к плите, возле которой скучал принесенный им портфель. Взял за ручку, поставил посреди стола.

— Приступаем к фокусам. Считай, что это шляпа, а в ней кролики.

Марек Шадов, не став спорить, щелкнул медным замочком, открыл, заглянул.

— Доставай! — подбодрил младший. — Там почти все — твое.

…Вчетверо сложенная афиша, углы слегка примяты, левый нижний оторван. «Вольфанг Иоганн Эшке. Инопланетяне: сказка или реальность?» Машинописные листы, тоже сложенные, но вдвое — договоры с лекториями. Несколько билетов, фотография, еще одна…

— У тебя такой? — поинтересовался младший, когда из портфеля был извлечен резиновый шарик. Марек взвесил его на ладони, сжал:

— Не такой. У меня — каучуковый. С резиной не поработаешь.

Пошарил рукой в портфеле, взглянул недоуменно:

— А там что за железо? Надеюсь, не мое?

— Не твое, — равнодушно проговорил Харальд Пейпер. — Но если хочешь, оцени.

Легкий стук. Посреди стола, рядом с портфелем — серая тяжелая сталь. Длинный ствол, деревянная рукоять.

— Борхардт-Люгер 1914 года, — констатировал старший. — Карабинная модель… Кобуру на службе забыл?

Младший поморщился:

— Если бы только кобуру! Там еще приклад, диск на 32 патрона и экспериментальный оптический прицел *["156] 156 Автор выполняет свое обещание и предъявляет читателю «люгер» с оптическим прицелом. На очереди револьвер «наган» с барабаном на восемь патронов. . Наши умельцы решили скрестить бульдога с носорогом. Пытался пристрелять, бьет не кучно… Клади назад, к лекциям про инопланетян эта штука отношения не имеет. А вот все остальное…