Андрей Валентинов - Цикл Аргентина. Компиляция. Романы 1-6

– В Новый форт приехал обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих, командир Лейбштандарта. Гиммлеру доложили, что погрузка срывается, и он прислал…

– Носорога, – негромко подсказал фельдфебель. – Я Зеппа еще с 20-х помню, с мюнхенского штурмбанна. Прет напролом, назад не смотрит.

Скальпель кивнул.

– Где-то так. Нас это не касалось бы, если…

Затянулся, мотнул головой.

– Дитрих обещал рейхсфюреру, что лично проследит за вывозом «компауса». Взял с собой нескольких артиллеристов и приказал подогнать отдельную баржу. Переубеждать его бесполезно, жаловаться Гиммлеру тоже… В связи с этим приказано эвакуировать гарнизон. С сегодняшнего для Горгау передается в ведение СС. Караулы уже сменили, через час вывозим личный состав.

Бросил папиросу, затоптал сапогом.

– Мы – остаемся, вся команда. Продолжаем контролировать процесс погрузки. И, если вас это успокоит, остается и ваш танк, Рихтер. Комендант обещал забрать его через неделю… Вопросы?

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!

Ярко горели лампы, тени исчезли, забившись в самые дальние углы. Люди в полосатых робах снимали снаряды со стеллажей. Взялся, приподнял, обернулся, передал следующему. Работа шла быстро, без малейшего перерыва. Лонжа стоял на контроле, к стеллажам поближе, но на этот раз не один. Рядом громоздился некто плечистый, в новом, только что из стирки, комбинезоне. Никому не мешал, ни во что не вмешивался.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!..

Кое-что изменилось и в тоннеле. Охрана, поменяв цвет, из черной превратилась в пятнистую. Порядка стало больше, грузовики отъезжали с четким интервалом. Никто не суетился, не размахивал руками. Механизм работал без сбоев.

Один из «полосатиков» оступился, чуть не выронив снаряд, но в последний момент удержался, передал дальше. Лонжа покосился на соседа. Тот даже не шевельнулся.

Ш-ш-шух!..

Новостью было и то, что перед началом погрузки «пятнистые» с немалой сноровкой проверили все противогазы. Забракованные тут же заменили новыми. Появился врач, принесли два прибора химической разведки. Снаряды в кузове укладывали не на голое дерево, а на заранее приготовленную мешковину.

Ш-ш-шух! Ш-ш-шух! Ш-ш-шух!

Что делается за пределами тоннеля, Лонжа не представлял. Когда команда «химиков» уже уходила, в казарме появился комендант вместе с «пятнистым» офицером. Прежде чем спуститься под землю, зашли на склад и получили «железный» паек на неделю. На складе тоже были «пятнистые», осматривались неспешно, по-хозяйски.

Дезертир Запал предложил ничего не говорить остальным о «компаусе». Не у всех крепкие нервы. Лучше подождать до вечера, может, узнают что-то новое. Лонжа решил не спорить. Вслед за вечером настанет ночь, время сигнальных ракет. Но караульных уже не расспросишь…

Ш-ш-шух!..

Его тронули за плечо. Лонжа обернулся – смена. Пора, в горле уже начинало першить, в висках острыми злыми молоточками стучала кровь. Он уступил место и взял за локоть плечистого. Тот, неспешно повернувшись, покачал головой, явно желая остаться. Нельзя, норматив и так превышен. Лонжа взял упрямого соседа за плечо и потянул за собой.

Разбирались уже в тоннеле, за железным заградительным барьером. Плечистый стянул с лица маску, тряхнул тяжелой головой.

– Дожил! Выгнали, словно новобранца из унтер-офицерского борделя. Никакого уважения к ветерану!..

…Годами за сорок, голосом тверд, ликом крепок и прост, словно топором рублен. Взгляд тяжелый, липкий.

Лонжа, тоже сняв маску, хотел объясниться, но тот внезапно улыбнулся.

– Выполняли приказ, знаю. Претензий нет, сапер. Сам таким был двадцать лет назад.

И вскинул длинную руку:

– Хайль Гитлер!

Желтый неровный свет, острые тени. Поперек тоннеля – смена, десять саперов в комбинезонах с противогазными сумками. Скальпель чуть в стороне, возле стены, смотрит в сторону.

Плечистый уже без комбинезона, в камуфляжной форме с черными петлицами.

– Саперы! Меня зовут Йозеф Дитрих. Я прибыл в Горгау, чтобы навести здесь порядок, и я его наведу. Ваше подразделение по согласованию с командованием Вермахта временно подчиняется мне, поэтому каждый мой приказ – закон! Сегодня я смотрел, как идет работа. Не очень хорошо! Завтра будем работать лучше. Вы наверняка уже знаете: приказано вывезти из крепости все, в том числе снаряженные снаряды. Мы их вывезем, чего бы это нам не стоило!

Помолчал и словно выплюнул:

– Трусов и паникеров расстреляю лично! Я доходчиво объяснил?

Под ногами истоптанный пыльный асфальт. Тишина, только вдали, в глубине тоннеля, неясный шум. Погрузка идет без перерыва.

Смерть, неслышно шагнув из тени, улыбнулась тем, кто в строю.

– …Пункт первый, камрады. Имеем запасной комплект ключей, при эвакуации ребята из канцелярии подсуетились. В том числе и от оружейной комнаты, что, конечно, хорошо. Но вот оружия там мало, оставлен лишь запас для караула, десять винтовок «Mauser-kurz», по две обоймы патронов к каждому. Теперь продовольственный склад… «Эсэсы» его опечатали, однако в наличии пожарный выход.

Свет в казарме выключен, лишь в первых трех отсеках горят лампы. Там все, кто остался – два десятка «химиков» и примкнувший к ним обер-фельдфебель Столб. Этому – отдельный отсек, первый от входа. Ему единственному выдано оружие.

А дальше тьма, почти как в тоннеле. Но так даже удобнее, никто не мешает совещаться. На узкой койке, плечом к плечу, трое «дезертиров». Докладывает фельдфебель Запал, остальные, Лонжа и Любек, внимают.

– О караулах. Расставлены пока не всюду, так что если и помешают, то не сильно. В подвал под пустым складом попасть можно, я проверил.

У казарменных дверей снаружи – тоже пост, но пока одиночный. Парень в камуфляжной куртке от сигареты не отказался, но выходить не советовал. По крепости пущены патрули с приказом стрелять на поражение.

– Таким образом, выбраться можно. Но далеко ли уйдем.

Вопросов нет, значит, очередь говорить «красному» Любеку:

– Столба считать не будем, без него в казарме ровно двадцать душ. Одиннадцать – добровольцы, из злостных нарушителей дисциплины. Эти испуганы, но о побеге даже не думают, надеются, что обойдется. «Дезертиров» девять, все под следствием. Тут настроение иное, бежать согласны, но при условии, что снаружи их встретят и помогут. Членов КПГ четверо, включая меня. Мы высказываемся за восстание. Предлагаем захватить оружие и поднять заключенных. Понимаем, что шансов очень мало, но все же попытаться стоит.

Голос звучит глухо, еле слышно. Умолкает.

Тьма…

Теперь очередь Лонжи, но тот не спешит. Наконец, роняет негромко:

– Кто еще за восстание?

– «Черный фронт» против, – неохотно откликается фельдфебель. – Заключенные – не бойцы, их сомнут сразу. Рота «асфальтовых солдат» и с батальоном справится. Никаких шансов!