Александр Башибузук - Великий посланник [litres]

Шанс? Даже если его нет, на него всегда надо надеяться.

– Стоять, мать вашу! – неожиданно для себя гаркнул я. – На месте, холопы!

Жильцы остановились как вкопанные. Вряд ли они меня испугались, скорее всего, просто не ожидали, что заезжий латинянин будет так заворачивать на русском языке.

– Фрязин? – изумленно выдохнул боярин. – Али нет?

– Аз есмь. – Я отвесил ему шутовской поклон. – Граф божьей милостью, Жан Шестой Арманьяк. Граф – это тот же князь. Кланяйся мне в ножки, холоп.

– Откуда по-нашему знаешь?

– От верблюда, недоумок. Это такая горбатая коняка, – спокойно ответил я. – Вы пошто на законного государя тявкать удумали? Совсем страх потеряли?

А сам мелкими шажками продвигался вперед. Обороняться одному против десяти – безнадежное дело. А для того чтобы самому неожиданно атаковать, надо подобраться на дистанцию броска. Одновременно вовсю накручивал себя, чтобы потом сорваться вперед подобно стальной пружине.

– Не государь он нам! – запальчиво выкрикнул длинный. – Папский пес и прихвостень. Веру удумал продать, иуда. Святую Русь латинянам сдать. Думаешь, не знаем, зачем ты приехал?

– Так, так… – одобрительно загалдели остальные. – Не дозволим…

– Не дозво-олим… – передразнил я жильцов. – Рылом не вышли. Забыли свое место, псы? Пошли вон, иначе порублю к ипеням…

– Вот малахольный… – На худой роже длинного появилась глумливая ухмылка. – Брось сабельки, дурашка, порежешься еще. Не тронем, отпустим восвояси.

Остальные поддержали его веселым ржанием. С места никто не стронулся, видимо, они были абсолютно уверены, что все уже получилось, никакой осечки в мятеже не произойдет и никакой помощи нам не будет.

– Ты меня слышал.

– Время тянет. – Боярин осклабился. – Думает, допомога скоро придет. А ну, берите его, робяты…

Но я «взял» их первый. Резко сорвал дистанцию, снес длинного, потом одним широким косым парным ударом посек еще двоих, а на выходе из атаки, в полуобороте, разрубил колено четвертому.

Потом закрутился как волчок и веерными ударами разбросал по сторонам еще пару жильцов: один, зажимая рукой разрубленную ключицу, шарахнулся в сторону, проломил перила и с вибрирующим воем рухнул в лестничный проем, а второй просто осел на пол, сипло хрипя и пуская кровавые пузыри из рассеченного горла.

Но на этом все успехи закончились. Русичи оказались опытными воинами, быстро пришли в себя и отбросили меня назад. А коренастый и юркий как ртуть белобрысый паренек успел даже рубануть по предплечью. Кольчугу не просек, но левую руку высушил на раз. Кисть разжалась сама, выпустив саблю.

И почти сразу же, идеально выбрав момент, пожилой рыжебородый жилец коротко ткнул меня копьем в грудь. Броню снова не прошибло, острие всего лишь раздвинуло кольчужные кольца и проникло в тело едва ли больше чем на сантиметр, но дыхание мгновенно сбилось, а легкие взорвались огненным пожарищем.

Каким-то чудом уйдя от следующих ударов, я на отходе рубанул копейщика по морде и быстренько отскочил на несколько шагов назад.

Трое… осталось всего трое. Остальные уже не бойцы, скоро подохнут от потери крови.

Эх, минутку передохнуть бы…

Да кто же мне даст…

И не дали.

Следующий раунд тоже стал за мной. Но цена оказалась слишком дорога. Из жильцов целым остался только белобрысый, но я сам уже почти ничего не видел из-за плывшего в глазах кровавого тумана и только диким усилием воли оставался в сознании. Каждое движение отдавалось во всем теле страшной болью. Без пропущенных ударов не обошлось: в правом сапоге вовсю хлюпало, да и под кольчугой вся одежда уже была мокрая от крови. Сил с каждой секундой становилось все меньше.

– Хорош ты, фрязин, ой хорош… – Упруго ступая, жилец накручивал вокруг меня круги. – Ты смотри, один девятерых посек… Даже жаль тебя рубить… Уходи сам, а? Скажу, что сбежал… Не хочешь? Не уйдешь?

– Не уйду… – Я на мгновение призадумался и решительно повторил: – Нет, не бывать такому.

– Как знаешь…

Очередная серия ударов, звон столкнувшихся сабель…

Я и в этот раз все парировал, но вот контратака уже не получилась. Тело отказывалось слушаться, а парень оказался слишком быстр и играючи ушел от удара.

«Вот и все… – угрюмо пронеслось в голове. – Еще пара выпадов – и он меня достанет…»

– А вот так… – Жилец ринулся вперед и вдруг… ничком рухнул. Меж его лопаток торчало толстое древко копья.

Что за черт?.. Я отер рукавом кровь с глаз и увидел… увидел боярина Старицу…

Государев приказчик, опираясь на меч и подволакивая ногу, медленно ковылял по коридору ко мне. Весь его кафтан был исполосован, с виска свисал здоровенный лоскут содранной кожи, левая рука висела как плеть, а правая скула набухла расплывшейся на половину лица синюшной опухолью.

Не удержавшись на ногах, я прижался спиной к стене и съехал на пол. Подвывая и жутко матерясь, Старица сел рядом.

– Ты как здесь?.. – выдавил я из себя.

– Государь… – Приказчик закашлялся и сплюнул кровью. – Государь призвал… А тут такое… Пришлось рубиться, вспоминать молодость… Не тот я уже, не тот, а вот раньше… да что там говорить…

– Рад, что ты жив остался. Спас меня… Правда, надолго ли?

– Не-а, поживем еще… – Старица криво, но весело осклабился. – Кончились они все… Десяток мы в самом начале срубили, четверых – Митрий и Ваня, государевы хранители, в трапезной. Остальных здесь ты прикончил. Етить, мяса навалил…

– Не всех я.

– Да не суть… Смотрю, ты по-нашему заговорил? А я знал, знал, токмо…

Я его перебил:

– Тогда еще время не пришло открыться. Так что там?

– Тут такое дело: ежели другие еще не подоспели – видать, что-то у них пошло наперекосяк. Не поддержали их, значица. Дай Господи, чтобы так и было… Иже еси на небесех! Да святится имя твое…

– А что случилось-то? Заговор? Кто осмелился?..

– Не ведаю… – Старица замотал головой. – Как я понял, речь шла о том, что государь вере изменить собрался по наущению княгини Софьи. А ты, княже, якобы прибыл договор на то заключать. Мутил все сотенный Кудря, вона он лежит. Знамо, что не по своему почину, но кто за ним, бог весть…

По голосу приказчика я понял, что он все знает, по крайней мере, догадывается, но настаивать не стал.

– Ладно, перевязаться бы, кровью истечем.

– Ага, только чем?

– Сейчас рубаху попластаю…

– Затихло все, чтой-то… – Из-за двери неожиданно раздался тихий голос княжны Александры. – Ой, стонет ктой-то. Не он ли? Мамочки… Эй, ты как там, княже? Живой али как? Отзовись…

– Али как… – Я не удержался, чтобы не съязвить.

– Живой он, живой! – радостно воскликнула княжна.

– А я говорила, тятенька – он такой, – гордо ответила ей Феодора. – Какого хошь супостата одолеет.