Александр Башибузук - Великий посланник [litres]

– Эвона как… – Иван нахмурился. – А чего раньше не признался?

– Слугам знать об том не надобно. А тебе открыться незазорно. Но уж не обессудь, государь, сие знание только для тебя, остальные пусть остаются в неведении.

– Правильно сделал, князь. – Иван одобрительно кивнул. – Доносили мне, что ты слишком быстро перенимаешь слова, хотя все больше матерные…

Я тут же мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Однозначно, за мной пристально наблюдали, все подмечая и докладывая по инстанции. А из меня конспиратор – как из козла барабанщик, не раз проговаривался. Крыл своих на родном и могучем почем зря. Да и подслушать могли, как с Феодорой или Забавой общаюсь.

– Оно и к лучшему. – Великий князь улыбнулся. – Неча лишним знать, о чем толковать с тобой будем.

Софья Палеологиня при этих словах не сдержалась от недовольной гримасы.

– Ну что же, самое время за стол садиться, – не обращая на жену внимания, предложил Иван. – Прошу, гости дорогие…

А вот с угощеньем слегка переборщили. Запеченные окорока, птица в пере, блюдо с цельным осетром, многоярусные пироги и прочие заедки. Даже почки заячьи верченые и щучьи головы в чесноке. Разве только красной икры и «заморской баклажанной» не хватало. Стол уставили яствами так, что можно было накормить целую банду голодных рутьеров. И посуду из закромов выставили сплошь серебро да золото. Хотя чего я жалуюсь, на Руси кормят куда лучше и качественнее, чем в Европах, так что и разговеться всласть не грешно.

Сели неудобно для разговора. Во главе Иван, я с другой стороны длинного стола, а Феодора с Софьей напротив друг друга. Мальца куда-то увела Александра.

Прислуживала пара дюжих опрятных молодцов в белых рубахах, как я понял, совмещавших обязанности официантов с функцией охраны.

Мне сразу же набулькали в большую чашу червленого серебра какой-то мутноватой жидкости, отдающей сивухой. Хлебное вино, так называемый полугар? Не пробовал здесь пока, все больше медами поили. Куда так много… Знаю я русские обычаи поить гостей вусмерть. Но посмотрим, я своим арманьяком хорошо натренировался. Так, чем там закусить? Ага… севрюжина под хреном. Подойдет…

– Ну что, княже… – Великий князь взялся за свою чашу. – С приездом, гости дорогие. Рады мы, не буду скрывать.

– Дозволь слово молвить, государь. – Я встал. – По нашему обычаю так положено.

– Говори. – Иван одобрительно кивнул.

– Хочу поднять эту чару за наших гостеприимных хозяев и за вечную дружбу между нашими великими государствами, которым предстоит стать еще более великими на зависть всем недругам!

После чего несколькими глотками выпил чашу до дна и лихо грохнул ей об стол.

Пойлом особо не впечатлился. Градусов двадцать пять – тридцать, не больше. Хотя вкусно, присутствует приятное ржаное послевкусие. Но все равно, увлекаться не стоит, эта штука может оказаться коварной.

– Добре молвил! – Великий князь тоже до дна осушил свой кубок. Без особой натуги, как будто давно привык к таким порциям. Все-таки не зря говаривали, что он большой любитель горячительного.

Софья с Феодорой не отстали от нас, правда, им налили винца в небольшие бокальчики.

Сначала общение шло ни шатко ни валко, особо не болтали: пили да ели. Но спиртное свое дело делало, постепенно языки стали развязываться. Хотя ни о чем серьезном речь все равно не заходила. Иван пялился на Федьку, высаживал чашу за чашей да вяленько интересовался ситуацией в Европе.

А вот когда время подошло к позднему вечеру, князь предложил своей жене что-то там показать Феодоре. Софья явно не обрадовалась предложению, но не ослушалась и увела мою приемную дочь.

– Ну что, княже, – Иван отодвинул от себя кубок и показал на кресло рядом с собой, – теперь поговорим?

– Отчего бы не поговорить, ваше величество. – Я встал и пересел поближе. – С радостью. За тем и приехал.

– Вот и поясни: зачем? – Иван пристально и строго на меня посмотрел. Выпил он уже порядочно, но выглядел абсолютно трезвым.

– Как говорит мой государь, Франциск, государство богатеет не войнами, а торговлей, – начал я издалека. – Вот моя главная цель. У вас есть очень много того, что нам надо, мы тоже можем вам многое предложить. Окромя пользы, от этого ничего не получится. А Ганза… ганзейские лишние тут. Мешают они и вам и нам. Нет ничего у них, что у нас нет. Дешевле и качественней. Но и это не все. Ежели наш союз установится, вы займете свое достойное место в Европе. При каждом дворе будут знать и считаться с Русью. Мы поможем. Со своим интересом, конечно.

– Место, говоришь… – Иван сам налил полугара себе и мне в кубки. – Дело хорошее, конечно. Будем разговаривать. А скажи мне…

Что он хотел меня спросить, я так и не узнал, потому что в коридоре раздался топот и в светлицу ворвался мужик, что встречал нас. В сопровождении молодцев, тех, что прислуживали за столом. Только сейчас они были уже вооружены: с саблями в руках и в кольчугах, но без шлемов и прочей защиты.

– Неладное случилось, государь… – заполошно выдохнул «дворецкий». – Неладное. Часть жильцов взбунтовались. Сюда пробиваются. Бояре Жилин да Старица, с верными, внизу пока рубятся. Лестницу держат. Но, боюсь, не сдюжат. А как назло, остальных ты отослал. С княгиней и чадами твоими – Степка Кривоустов и еще пятеро надежных. Я послал в Москву за допомогой, но…

– Измена! – рявкнул великий князь и саданул кулаком по столешнице. – Кто?!

Страха и растерянности в его голосе не было, а вот ярости и гнева – хоть отбавляй.

– Неведомо… – повинно вымолвил мужик. – Уходить надо, пока конюшни не отрезали…

Старица? А этот откуда здесь взялся? Вот же ловкий мужик… Хотя какая, к черту, разница! Вот как это все называется? Впрочем, с моим-то везением влезать в разное дерьмо по-другому случиться и не могло. Млять! Иначе не скажешь. Ну и что делать? Что-что… Возьмут верх заговорщики – нам не жить. Никогда не изображал из себя жертвенного агнца и сейчас не собираюсь. Бог не выдаст, свинья не съест…

Нашел взглядом сабли, подбежал и сорвал их со стены. Так… работа восточная, а значит, металл должен быть неплохой… сравнительно неплохой. Ого, угадал, узорчатый булат! Хорошо если окажется не поддельный. Баланс отличный, и не сильно кривые. Туповатые, давно не точены, их бы заново навострить, да некогда и нечем. И так сойдут…

Примеряясь, несколько раз вспорол воздух клинками и тихо, но убедительно сказал великому князю:

– Идем, Иван Васильевич, за бабами и детками, не время медлить… – А потом прикрикнул на бодигардов: – Чего стоите, заваливайте вход, мать вашу наперекосяк!

Едва охранники успели подвинуть стол к двери, как в коридоре послышался шум рубки: лязг и азартные вопли.