Сергей Зеленин - Под прикрытием

Это просто страх и наказанье Господне!

Про качество товаров тех лет – производимых советской национализированной промышленностью, можно рассказывать бесконечно долго как сказки Шахеризады: рельсы – не выдерживающие испытания, галоши – которые носятся два месяца, «пожаробезопасные» спички и, прочая, прочая, прочая… Заголовки статей на страницах советских газет и журналов – просто криком кричали о подобных явлениях.

Парафин свечей к примеру отчётливо вонял керосином, а светильный керосин хоть и вонял как и ему положено – керосином, а не парафином, был жёлтым, мутным и отчаянно коптил в светильных и нагревательных приборах.

Конечно, да!

Керосин шёл на экспорт, им торговали за пределами Руси, но только в ещё более слаборазвитых странах – под вид Турции, Болгарии или колониях европейских держав – вроде Египта. Отчаянно нуждаясь в валюте, Советский Союз открыто демпинговал – продавая на внешнем рынке нефтепродукты низкого качества ниже себестоимости.

Больше всего меня напрягал именно керосин – с ним, в отличии от ГСМ для техники, приходится сталкиваться каждый день по несколько раз… Несмотря на успешно выполняющийся план ГОЭЛРО и разглагольствования большевиков про «лампочку Ильича» – большинство народа пользуется им для освещения жилищ и приготовления пищи.

«Наступила осень, отцвела капуста…».

Дни стали короче, а ночи длиннее. Хотя «керосиновая проблема» и не входила в мой «пятилетний план развития Ульяновска», но вспомнив свои мытарства прошлой зимой – этой осенью я решил засучив рукава, взяться за «керосиновую проблему» всерьёз. А там глядишь, и до прочей «нефтянки» руки дойдут. Тем более обнаружилось одно благоприятное обстоятельство. Среди группы «младших научных сотрудников» профессора Чижевского была одна довольно примечательная личность…

Но сперва немного предыстории.

Конечно, Императорская Россия была ещё тем «отстоем» (потеряли её – да и хрен с ней!) и, во время Первой мировой войны её промышленность – аблажалась практически по всем пунктам. Однако, как говорится: и в куче вонючего навоза – можно найти блестящую жемчужину, если хорошенько поискать конечно.

К этой «жемчужине» можно отнести, создание буквально «с нуля», в самый короткий срок – перед самым развалом Империи, достаточно развитой собственной химической промышленности – производящей даже боевые отравляющие вещества.

С началом войны 1914 года производство пороха и взрывчатых веществ в России и, без того убогое, попало в исключительно катастрофическое положение: часть заводов химической промышленности – расположенных в Царстве Польском была потеряна, другая часть работала исключительно на заграничном сырье – которого было крайне недостаточно.

Пожалуй, единственный раз за всё время Великой войны – царское правительство поступило экономически разумно, решая эту проблему: химическая отрасль не была отдана на откуп обнаглевшим от полной безнаказанности ворам из Военно-промышленных комитетов (ВПК [71]) могильщика Империи либерала Гучкова [72]. По инициативе Начальника Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) генерала Маниковского была создана специальная комиссия под началом выдающегося специалиста – генерала Игнатьева, позже преобразованная в «Химический комитет» при ГАУ.

Не особо надеясь на поставки пороха, взрывчатки и компонентов для их изготовления из-за рубежа, генерал Игнатьев сделал выбор в пользу создания собственных производственных мощностей и не прогадал. Строительство химического предприятия в среднем занимало около года и, с января 1916 по май 1917 года, было пущено 33 сернокислотных завода – причем с сентября по ноябрь 1916 года, их количество увеличилось более чем в два раза, с 14-ти до 30-ти.

В результате за один только год – с 1915/16 год, производство взрывчатки увеличилось немногим менее – чем в 15 раз, а всего за весь период войны – в 50 раз! К началу Февральского переворота, в распоряжении Комитета работало около 200 заводов, производивших не только различные виды взрывчатки, но и отравляющие вещества – хлор, фосген, хлорпикрин. Причем не только для газобалонных атак – но и для артиллерийских снарядов.

– …Сложнее всего было добиться 90-процентной чистоты бензола производящегося в Донецком районе. Для этого, 50-ти процентный бензол везли в Петроград для очистки, только затем в Москву для производства пикриновой кислоты. Ну, а когда в середине апреля 1915 года взорвался Охтенский завод взрывчатых веществ (200 погибших!), уже к концу августа удалось построить и запустить бензоловый завод в Кадиевке (Южно-Днепровское общество), который сдавал по 200 000 пудов чистого бензола в год по довоенной германской цене…

Этот человек, которого мне удалось разговорить – был довольно молод и резко выделялся среди других. Просто до фанатизма следит за своей внешностью: любит тщательно и со вкусам одеваться – на первые же деньги «от меня» приоделся во всё «заграничное». Это вполне объяснимо: после начала Первой мировой войны – он вернулся из Италии, где учился на инженера-химика и, по его настроению и разговорам чувствую – скоро туда опять уедет… И в этот раз, как говорится – «с концами».

В «Химическом комитете» при ГАУ, он занимался как раз тем про что рассказывает – очисткой бензола. Вполне понятно тогда, почему я его спросил:

– Качество нашего керосина вызывает лишь обильное «слезотечение» – как ваш хлорпикрин, Игорь Станиславович. Не подскажите, как это дело можно исправить?

Тот, само собой удивляется:

– Вам на что, извиняюсь конечно…?

– А надоело, видите ли, воняющей копотью из лёгких харкать… А Вам, я уверен – надоело быть без денег. Мы не могли бы друг другу помочь, как сами считаете?

Тот, недолго думая:

– Наш керосин коптит из-за более тяжёлых фракций в своём составе – что указывает на пренебрежении технологией перегонки. Кроме того, из-за плохой очистки в нём много сернистых, азотистых или кислородных соединений и, даже механические примеси и вода…

– Весьма познавательно, Игорь Станиславович. А вот как бы, нам с вами…

– Не вижу особых препятствий для очистки керосина и улучшения его качества, методом вторичной перегонки при точном соблюдении требуемой температуры и давления – было бы подходящее оборудование. Не на мужицком самогоном же аппарате это проделывать, уважаемый Серафим Фёдорович… Хахаха!

– Хахаха! Пойдёмте я покажу Вам, что у меня есть…

Как я уже говорил, среди «добра» эвакуированных петроградских предприятий – доставшегося мне мошенническим путём, имелось и какое-то жутко воняющее хлором оборудование химической промышленности. Возможно, это – химические реакторы для приготовления боевых отравляющих веществ.