Стюарт Слейд - Великан

Перед ним появился оберст Харманн, командующий четвёртой эскадрильи.

- Майор Шуман, как я понимаю, ваша "Летучая мышь" скоро снова встанет на крыло. Мне пришёл приказ о вашем переводе к нам. Прочие остатки авиагруппы отправляются на перегруппирование в Германию, как новая часть. Мы слышали о вас, майор, и с гордостью примем к себе.

Харманн осмотрел разрушенный аэродром, все ещё окутанный дымом, зловонным от догоравшего напалма, взрывчатки и гари. Лучше не думать об этом .

- Если вас это чем-то утешит, уже есть сведения, что KG.40 сегодня утром поразила американский авианосец. Как только ваша машина будет исправна, присоединяйтесь к нам. Берите столько наземного персонала, сколько требуется.

Бискайский залив, авианосец "Киттихок", дежурное помещение авиакрыла

Адмирал Теодор гневно зыркал на трёх молодых офицеров, вытянувшихся перед ним. По правде говоря, он проявлял невероятное самообладание. Сам того не зная, адмирал удивительно походил на печально известного капитана Роберта Корбетта Бичевателя [41] Британский морской офицер, вошедший в историю войн на стыке XVIII и XIX веков своей жестокостью к экипажам. , ужаса Вест-Индии в XVIII веке. Окажись тот внезапно в 1947-м, определённо был бы как дома в такой обстановке.

- Объяснитесь, господа.

Троица переминалась с ноги на ногу и переглядывалась, пока один из них не взял на себя инициативу. Это несколько добавило ему очков в глазах Теодора.

- Сэр, всё было так. Группа F2G возвращалась с налёта. Один из них, "Головорез", был подбит. Повредили маслорадиатор, масло стало вытекать. Вы знаете, что там у всех "Корсаров" слабое место. Так или иначе, пилот знал, что до "Интрепида" ему не дотянуть, и нас отправили подобрать его. Примерно в двух милях от берега двигатель заклинило, ему пришлось садиться на вынужденную. Мы быстро посовещались и решили забрать его с суши. Два "Биркэта" расчистили нам путь, наша вертушка нашла пилота и всё. В общем, ничего особенного, сэр.

- Лейтенант Арчин... Мне хотелось бы напомнить вам, что вертолёты, которые у нас есть на борту, медленные и уязвимые. Немецкая счетверённая 20-мм зенитка снесёт его почти мгновенно. А новая спаренная 30-мм сделает это ещё быстрее. Таким образом, пересекая побережье, вы рискнули собственными жизнями, жизнями экипажа вертолета и жизнью пилота, которого вы пытались спасти. У нас есть команда "котиков", которая не занимается ничем другим, кроме высадки на берег и спасения людей. Именно поэтому вертолётам настрого запрещено приблизиться к побережью, не говоря уже о залетать туда.

- Со всем уважением, сэр, никак нет.

- Что?! – в этот миг те, кто отрицал возможность перевоплощения, были бы глубоко потрясены. Из подсознания адмирала Теодора всплыли кадры всевозможных телесных наказаний: килевание, заковывание в колодки, удушение, высадка на необитаемый остров и так далее. Во всех случаях у жертвы было лицо лейтенанта Арчина.

- Вы хотите сказать, что для вас не существует приказов? - вопрос прозвучал подобно мягкому шипению стилета, извлекаемого из ножен.

- Не совсем, сэр. Приказы, если так можно сказать, весьма предусмотрительны. "Вертолёт не должен приближаться или залетать на защищённое побережье". Но это побережье не было защищённым, сэр. Оно было совершенно доступным. Таким образом, приказ не подходил к обстановке.

- Оно было доступным, потому что вы уничтожили зенитки. И, могу добавить, оба ваших "Биркэта" по ходу дела потрепало.

- Так точно, сэр. Но мы были обязаны ответить огнём на обстрел зениток. Инструкции не просто позволяют, а требуют устранить угрозу нам и другому самолету поблизости. Мы так и сделали. Устранили угрозу, никаких зениток не осталось.

- Но если бы вы не нарушили приказ, приблизившись к побережью, они не стреляли бы в вас!

- Но, сэр, тогда они обстреляли бы вертолет, а как вы верно заметили, HO-3 не переносит повреждений.

Адмиралу показалось, что его затягивает в плывун. К счастью, в дверь постучали. Примчался посыльный от связистов, с сообщением. Теодор прочитал радиограмму, и внутри у него всё похолодело. Его лицо, должно быть, выдало чувства настолько, что лейтенант Арчин подошёл ближе. Адмирал видел своё лицо в зеркале, оно стало серо-белым.

- Сэр, вам нехорошо? Что-то не так?

- Это от TG57.2. Около часа назад их группа подверглась нападению немецких бомбардировщиков. "Шайло" подбит и там пожар. Нам приказали увеличить ход, чтобы присоединиться к ним. Наши вертолёты могут помочь в тушении и спасательных операциях.

В дежурке повисла тишина. Начиная с пожара на "Энтерпрайзе" в самом начале войны, огонь был самым большим страхом американских авианосцев. "Энтерпрайз" затонул вместе с немногими оставшимися в живых после того, как подводная лодка выпустила в него четыре торпеды.

- Что же, господа, теперь у нас есть более важные задачи. Считайте, что вам повезло. Командир 214-го дивизиона морской пехоты, некий Бойингтон, просил вас наградить. И, лейтенант.

- Сэр?

- У лейтенантов, которые склонны к мелким придиркам и крючкотворству, впереди долгая карьера.

- Так точно, сэр!

- Итак, лейтенанты. Идите к своему самолёту и проверьте его готовность. Зачем, узнаем позже. Свободны.

Адмирал Теодор вышел на крыло мостика. Отсюда было видно всю его оперативную группу. Собственно авианосец, два крейсера класса "Атланта" и шесть эсминцев "Флетчер". Небольшая группа, но любимая команда. Он знал, что сейчас закладывается основа для чего-то очень важного, чего-то намного большего, чем просто спасение пилотов. Насколько он знал историю военно-морского флота, до сих пор никто не формировал подобные группы боевых кораблей - изначально предназначенные для поиска и спасения оставшихся в живых.

Он видел, как набирают ход крейсера, как под ногами завибрировала палуба. "Киттихок" на испытаниях выдал тридцать два узла. И если пожар на "Шайло" столь же силён, как на "Энтерпрайзе", потребуется каждый из этих узлов. Адмирал осматривал горизонт, ожидая увидеть шапку чёрного дыма. Вместо этого он заметил нечто невиданное за все двадцать лет в море. Странное, сгущающееся белое облако тянулось у нему на большой высоте. Облако состояло из сотен широких лент, ползущих по небу от одного края горизонта к другому, прямо у него над головой. Сам не зная почему, он ощутил пугающее чувство неуверенности, как будто кто-то открыл двери ада, и это была первая волна, вырвавшаяся оттуда.

- Воздушная цель, сэр. Одиночный самолёт, приближается. Всплеск.

На палубе уже взлетали четыре "Биркэта", в то время как пара вертолётов HO-3 раскручивали винты. Они прибыли на место падения ещё до того, как подбитый самолёт утонул. Наверняка у него хороший экипаж. Возможно, тот самоуверенный лейтенант прав. В конце концов, обычай спасения несмотря ни на что может стать доброй традицией. Береговая охрана уже прошла этот путь. Теодор снова посмотрел на зловещее облако, ползущее по небу, и слегка вздрогнул. В мире что-то вот-вот должно было измениться.