Стюарт Слейд - Великан

- Оперативная сводка?

- Держим курс согласно плана полёта, сэр. Над Бискайским заливом, на подходе к побережью Франции. Высота шестнадцать тысяч, скорость относительно земли 430 километров в час, расход топлива немного ниже обычного. Нам помогает лёгкий попутный ветер. Идём на поршневых, реактивные заглушены. Все системы работают. Даже странно, сэр, с момента взлёта не было ни единого отказа. "Куколка" и "Шестой пилот" в строю. Примерно через полчаса соберётся вся формация.

Это означало, что они сами себе создают завесу от радарного обнаружения. Каждая тройка летела тщательно рассчитанным звеном, неукоснительно выдерживая дистанцию. Каждый из шести двигателей должен работать на строго определённых значениях оборотов, немного отличающихся. В результате взаиморасположения самолётов и оборотов винтов создавался резонанс и паразитные боковые засветки в радарных импульсах, нащупывающих строй. Нельзя скрыть такой громадный самолёт, как B-36, но звено уже давало размытое пятно. А вся формация выглядела сплошным светящимся облаком вместо чёткого следа.

Капитан Моллинс, офицер РЭБ, уже прогревал своё оборудование в кормовой кабине. Постоянное присутствие на борту - размещение приборов и людей - стало возможно только после того, сняли всё лишнее вооружение. Летящий впереди RB-36 будет первым ловить импульсы вражеских радаров и передавать их характеристики на бомбардировщики. Капитан Моллинс мог подавлять до трёх выделенных частот, и два других самолёта тоже. То есть всё звено глушило сразу девять радарных каналов. Офицер же контролировал, чтобы это действительно было девять разных, а не один девять раз. Кроме того, на борту была резаная фольга, чтобы рассеивать импульсы. Также установка РЭБ могла глушить управление немецкими зенитными ракетами "Водопад". Они, в числе немногих видов оружия, могли достичь рабочих высот B-36. Их радиокомандная система наведения перебивалась до нелепости легко, но рисковать никто не хотел.

- Проходим над флотом, засекли их несколько минут назад. У них неприятности. Мы видели дым даже отсюда. Бомбардир посмотрел в оптику, говорит, что один корабль подбит. Но какой, неизвестно.

- Точно. Поднимаемся на шестнадцать триста. Предварительный сигнал ратьером на "Куколку" и "Шестого пилота". У меня обращение к экипажу.

Полковник Дедмон щелкнул переключателем внутренней трансляции. Перед вылетом каждому командиру корабля дали письмо для прочтения в определённое время. Вот оно и настало. Он откашлялся и начал.

"- Люди Стратегического Авиационного Командования! Сегодня мы и наши B-36 выступили в Великий Крестовый поход, к которому готовились много лет. Весь мир смотрит на вас. Надежды и молитвы свободолюбивых народов повсюду сопровождают вас. Вместе с нашими отважными союзниками и братьями по оружию на других фронтах вы уничтожите германскую военную машину, искорените нацистскую тиранию над угнетёнными народам Европы и принесёте безопасность всему свободному миру.

Наша задача была нелегка. Мы столкнулись с хорошо обученным, выкормленным, закалённым в боях врагом. Он сражался жестоко. Но сейчас 1947 год! С нацистских триумфов 1940-41-го прошло много времени. Воздушное наступление Соединенных Штатов и героические усилия наших русских союзников серьезно уменьшили силы Люфтваффе и их возможность наземных ударов. Наши тылы дали нам подавляющее превосходство в оружии и боеприпасах, и обеспечили большие резервы тренированных бойцов. Нам нужна только полная победа!

Но поражение нацистской Германии - лишь результат нашего Великого Крестового похода, не сам поход. В старину страны вступали в войну из-за страха перед поражением. Поражение означало крах нации, её культуры. Война была ужасом, которого избегали. Её вели из страха. Но более культурные и цивилизованные страны отошли от этого. Они стали вести войны как игры знати. Поражение в них становилось временной неудачей, победа - временным преимуществом. Проигравший властитель скажет, что проблема не решена, а результат сражения неважен. В итоге возник бесконечный цикл войн, где страдало простонародье, а ответственные за конфликты жили в роскоши и удобстве. Наша сегодняшняя задача - прервать этот порочный круг. Переложить страх и ужас войны на тех, кто думает о её разжигании. Сегодня мы дадим им понять, что если они начнут войну с США, они и их страны будут уничтожены. Полностью. С сего дня те, кто начнёт войну против нашей страны, узнают, бомбардировщики Стратегического Авиационного командования прилетят к ним. И что стратеги не отступают!

Удачи вам и высокого полёта! Попросим у всемогущего господа благословение во исполнение этого великого и благородного обета.

Кертис Эмерсон ЛеМэй".

Дедмон отпустил тангенту и несколько минут молчал. А потом снова нажал.

- Ну, ребята, давайте сделаем это.

Германия, Потсдам. Штаб командования Объединённой системы ПВО

Объединённая система ПВО. Название скатилось с языка фельдмаршала Херрика со звучным изяществом. Более того, Объединённая система ПВО Германии! Оригинальное творение, вдохновлённое прозрением немецких ученых, воплощённое добрыми немецкими инженерами и выполненное с мастерством, доступным только трудолюбивым немецким рабочим. Фельдмаршал гордился даже тем, что у него есть бутылка пива, переданная лично фюрером во время Пивного Путча 1923 года.

На самом деле замысел Объединённой системы ПВО занесло из Британии. После перемирия он побывал там и увидел систему, созданную командованием истребительной авиации Королевских ВВС. Пока большинство его коллег тратили время, споря над сравнительными достоинствами "Спитфайра" и Bf.109E, те кто поумнее изучали британскую радарную систему. К их удивлению, они обнаружили, что британские радары не только не лучше немецких, но во многом и хуже. Лишь Херрик и горстка других специалистов разглядели правду.

Британские радары проявили себя не потому, что они лучше. Просто британцы правильно использовали полученную информацию. Однажды, разглядывая взорванный Операционный Центр командования истребительной авиации, он понял две вещи. Первое - после проигрыша англичане могли быть чрезвычайно злобными и мстительными. Второе - значение имеет система в целом, а не оборудование, из которого она состоит. Неважно, лучше ли немецкие радары, или "Спитфайр" лучше чем Bf.109, или нет. Важна общая эффективность. Сумма элементов системы больше, чем любая из её частей. Если вся система хороша, это перевесит любые недостатки техники.

По возвращении Херрик начал продвигать свою доктрину всем, кто был готов его слушать. Тогда никто не полагал, что опасность бомбардировок может настичь Германию. Его вежливо проигнорировали. А потом в войну вступила Америка, направила свои силы в Россию и выставила на сцену B-29 как последнюю модель тяжелого бомбардировщика, способного самостоятельно прорвать вражескую оборону. Только тогда к фельдмаршалу прислушались. С его предложений сдули пыль, и вызвали на доклад к вождям. Как раз когда поступили сведения о первых B-29, севших на базы в России, замысел Херрика одобрили и профинансировали.