Стюарт Слейд - Великан

Тиббетс и Дедмон кивнули.

- Очень хорошо. Хотя сдаваться там почти некому. Предварительная оценка готова. Все двести основных целей были поражены, некоторые - несколькими устройствами. Предполагаемая численность жертв около двадцати миллионов. Промышленность, транспорт, снабжение и связь прекратили существование. Обнаружено значительное радиоактивное загрязнение, по показаниям приборов оно сильнее расчётного. Для последующих бомбардировок нам придётся пересчитать этот показатель.

- Боже милостивый, вы серьёзно? Двадцать миллионов? - Дедмон помнил слова майора Пико и наконец понял, чем обернулся их налёт. Эта мысль ошеломила его.

- По первым прикидкам да. Германия оказалась необычно уязвимой для нынешнего поколения ядерных устройств. Города отлично подходили для массового уничтожения. Жертв, конечно, будет намного больше. К тому времени, когда умрут раненые и сработают все поражающие факторы, итоговое число как минимум удвоится. Это было неизбежно. Нас подрядили для разработки плана атаки, который полностью разрушит немецкую промышленность, грузоперевозки и их возможность поддерживать боеспособность армии. Что мы и сделали. Проблема в том, что это невозможно сделать, не уничтожая гражданское население. Подчёркиваю, господа. Это невозможно сделать, не уничтожая гражданское население. Ни с одной страной, включая эту. То, что произошло с Германией, однажды может случиться здесь. И случится, если мы ничего не сделаем.

И это только начало. Марк-III, которые мы использовали, уже устарели. Этот налёт освободил от них арсеналы. Им на смену идут новые, М-IV, мощностью почти пятьдесят килотонн. Есть следующая разработка, которая должна выдать восемьдесят. Всегда можно достичь большего. Думаю, почти никто не осознаёт, насколько "Великан" изменил мир. Возможно, поймут, когда увидят фильм и данные с самолёта-наблюдателя. В этом смысле эффект от машин сопровождение может получиться весомее, чем от бомбардировщиков. Как вы сказали тогда, полковник, "выкладки"? Хороший термин, возьмём на вооружение.

- Но... двадцать миллионов? Не был ли... как-то иначе?

- Было много иных вариантов. Мы изучили все. Нам за это Дядя Сэм зарплату выдаёт. Рассмотрели все возможности ограниченных воздействий. Одной из них был показательный сброс на какой-нибудь бесполезный отдалённый остров, например, Гельголанд. А потом сказать немцам, что будет, если они не сдадутся. Были планы, предусматривающие сброс двух, шести, пятидесяти устройств, и больше. У всех нашлись преимущества и недостатки. Среди них два, характерных для всех ограниченных ударов. Как показали исследования артподготовок и воздушных бомбардировок, больше всего урона оказывает самый первый удар. Как с точки зрения физических разрушений, так и психологического воздействия. И каждый последующий удар примерно наполовину слабее предыдущего. Люди учатся, приспосабливаются, и в итоге просто спокойно разгребают завалы. Вторая сторона вопроса - чрезвычайно возросший риск для ваших людей. Немцы не знали, что на них надвигается, не обладали действенной ПВО, и всё равно сумели сбить или повредить приблизительно один процент бомбардировщиков. Это означает, с учётом длительности боевого дежурства, что у экипажа где-то семидесятипроцентный шанс на выживание.

Но если бы немцы знали, то озаботились бы усилением обороны. Даже за эти несколько часов они кое-чего добились. Заметьте, почти все потерянные самолёты подбиты по дороге домой. Они могли снять со своих истребителей всё - вооружение, броню, всё, кроме достаточного запаса топлива - чтобы залезть повыше и таранить бомбардировщики. Лучше лишиться истребителя, чем города. Можно поспорить, что сейчас каждое правительство в мире смотрит на свои авиационные программы и думает, как добавить высотности перехватчикам. Мы не думаем, что они справятся в ближайшие нескольких лет. Пока мощности существующих двигателей недостаточно. Но работу начнут.

Есть ещё кое-что, вполне возможное для нацистов. К счастью, большинство лагерей военнопленных располагались в Польше и той части Германии, которая с ней граничит. Их бомбардировка не затронула. Но немцы были способны переместить пленных и использовать их... мда... в качестве живого щита, скажем так. И если мы представили такое, то и кто-нибудь другой додумается.

Провидец усмехнулся. По всей базе завыли собаки.

- В итоге мы сформировали подборку, с описанием сильных и слабых сторон каждого варианта, и передали их наверх. На самый верх. Там приняли решение задействовать план, названный нами "Великан". Лично я думаю, что это было правильный выбор. Посмотрите на это вот с какого ракурса. Нацистская Германия и всё, что она воплощает, были раком в теле рода человеческого. Повторение такого следует исключить. С раком тоже можно рискнуть обойтись полумерами, пойти по пути наименьшего сопротивления. В большинстве случаев это вас убьёт. И чем дольше вы запускаете рак, тем тяжелее будет лечение и тем большего вам придётся лишиться, чтобы избавиться от него.

Если бы Гитлера остановили в тридцатых, или Британия не сдалась в сороковом, "Великан" так бы и остался на бумаге. Нацистская Германия могла сдаться после вторжения или обычной бомбардировки. Могла. Но мы должны смотреть на вещи без иллюзий, и на самом деле мы даже слишком поздно всё затеяли. Вы видели доклады о лагерях смерти. Там убили девять миллионов евреев, прежде чем объявили Европу "юденфрай" [68] То есть "свободной от евреев". . Сверх того, не менее девяти миллионов цыган, гомосексуалистов, коммунистов, членов отраслевых профсоюзов, масонов и всех прочих, кого они ненавидят. И мы знаем, что они убили по меньшей мере двадцать миллионов русских. Прямо перед началом "Великана" они готовились приступить к следующему списку. Кто там им ещё не нравится? Славяне, поляки, кто-то, у кого нет светлых волос и голубых глаз? Когда они собирались остановиться? Мы, возможно, убили сорок миллионов, или пятьдесят, когда всё закончится, но спасли куда больше. И мы искоренили рак. Любая страна, которой вздумается вступить на тот же путь, сначала посмотрит на радиоактивное пепелище, оставшееся от Германии, и подумает дважды. По крайней мере, мы на это надеемся.

Я думаю, что решение о запуске "Великана" будет обсуждаться и оспариваться, приветствоваться и осуждаться столько, сколько люди изучают историю. Будет написано множество работ, утверждающих, что это решение было неверным и преступным, а в других будут писать, что это было единственным возможным шагом. Переберут и обсосут все виды мотиваций, и кто-то, конечно, окажется прав. Но здесь и сейчас, опираясь на то что мы знаем, на основании наших национальных интересов, можно уверенно сказать: люди, которые приняли окончательное решение, приложили все возможные усилия. Воплощая их, они создали мир, в котором нам придётся жить. И это, господа, всё, что мы можем сделать - жить в том мире, который у нас есть, и сделать из него лучший из возможных.