Александр Чернов - Флагман владивостокских крейсеров [≈ Чемульпо-Владивосток (СИ) с 4-ой главы 2-ой части до окончания] [litres]

– Всенепременно! Только есть один деликатный момент, о котором я просто обязан вас предупредить, государь.

– Слушаю, Михаил Лаврентьевич.

– Двигатели у Луцкого для «Видного» не получатся. Нам нужно немедленно достраивать миноносец, как и однотипные, с паровыми машинами и котлами. А контракт с Ховальдом расторгнуть. Тем более что сроки сорваны.

– Вот тебе и раз! А в чем там проблемы? В конструкции?

– Нет, ваше величество. По теории все должно работать. Но на практике пока еще нет материалов, способных выдерживать взрывы в камерах сгорания столь большого объема. Они просто разрушат поршни. Сейчас немцы начнут отливать новый блок цилиндров, сделают массивнее головки поршней, шейки вала усилят. Но, во-первых, в результате машины в 350-тонный истребитель банально не влезут, а во-вторых, во время стендового прогона первый рабочий мотор все равно разрушится. Как говорится, размер имеет значение. Верховскому наш морской агент в Германии Долгоруков об этом пишет откровенно, но адмирал, я полагаю, вам просто доложить боится. Зато двигатель от Майбаха и Луцкого в пятьсот лошадей, это бы сейчас было самое то, что нам нужно для торпедных катеров. Разница по силам с американцем – в полтора раза. Да и за основу взят работающий мотор, получится быстрее. А если нам удастся и господина Риотта привлечь, документацию на американский двигатель получить, желательно с расчетами, тогда все козыри в одной руке соберем. Полагаю, Бориса Григорьевича немедленно нужно вызвать. Вы не будете против, если мы это сделаем, минуя Верховского?

– Хорошо. Попросим Гейдена, чтобы он немедленно связался с ним через Долгорукого.

– Кроме того, государь, прошу вас пригласить как можно скорее Алексея Николаевича Крылова, заведующего опытовым бассейном. Впоследствии он станет самым знаменитым российским ученым-кораблестроителем. Во всяком случае, у нас было именно так. Ему надо немедленно поручить работу над моделями катеров по эскизу Руднева и Балка. С ним же надо обсудить некоторые моменты по изменениям в проектах будущих броненосцев. Зачем строить заведомо слабые, но дорогущие корабли? Вы ведь докладную Руднева о новых линкорах прочли и, как я понимаю, общие идеи одобряете?

– А куда денешься, приходится одобрять, раз уж предотвратить постройку английского броненосца мы не можем. И опять нужны деньги, огромные деньги! Вы хоть представляете себе, в какие суммы все это встанет! Двадцать четыре миллиона по бюджету прошлого года, считайте, уже выкинуты на ветер… Но вам, Михаил Лаврентьевич, за сегодняшний диспут – отдельная благодарность.

– За что, государь?

– Вы добавили к эскадре Чухнина еще один истребитель. – Николай улыбнулся в усы. – Не Кутейникова, значит, позвать? Крылова, говорите? У нас был уже один знаменитый… Так его последнее круглое создание, похоже, больше никогда из Севастополя не вылезет, а «поповки» обе морячки в Николаев загнали, с глаз долой.

– Ваше величество, это, клянусь вам, совсем другой случай. Адмирал Попов все-таки не был ученым-кораблестроителем. В нашей же ситуации именно с Алексеем Николаевичем нам и нужно обсудить все моменты по этому катеру, по винтам, в частности. Где строить, из чего, если у нас? Может быть, в Або? И простите, но упомянутый вами генерал Кутейников уж слишком в возрасте для таких революционных задач. Слишком инертен, да и нездоров уже.

– Уговорили. Давайте пригласим Крылова. С этой его неухоженной и вечно торчащей клочьями бородой. Аликс его увидела однажды и испугалась чуть не до полусмерти. А ей это сейчас ни к чему. Хотя при чем здесь борода? Дело есть дело. Можно даже сегодня, часа за два до ужина… Нет, пожалуй, поутру. Сегодня я немного подустал. Ну, что ж. Значит, до завтра, Михаил Лаврентьевич. Кстати, вы упомянули в разговоре несколько названий новых для меня классов кораблей. Если не затруднит, напишите мне, пожалуйста, коротенькую записочку, что они собой представляют, хорошо? А в начале мая поедем смотреть «Орла» в Кронштадте, раз уж вы так настаиваете. И потом к Менделееву, он возвращается в Питер только третьего числа…

Борис Григорьевич Луцкий оказался высоким, стройным брюнетом с умным, несколько встревоженным взглядом и общим налетом некой показной безупречности. Чисто выбрит, подстрижен как будто по лекалу. По-германски, идеально симметрично подбриты усы. Про качество материала фрака и то, как он был подогнан по фигуре хозяина, можно даже не упоминать. Однако общее ощущение тревоги и внутреннего дискомфорта владельцу всей этой безупречности скрыть за ней не удавалось. Хотя как знать, возможно, вовсе и не этот срочный вызов в Петербург был тому причиной?

Вадим, отрекомендованный государем Луцкому как секретарь Особого совещания по военно-морским делам, который обязан застенографировать их официальную беседу, молча, украдкой рассматривал гостя. Тем временем Николай после приветствий и рукопожатий не дал тому и тени шанса для начала доклада по ходу строительства восьмитысячесильного ДВС для истребителя «Видный», папку с которым инженер имел при себе. Об этом императору было доложено дежурным флигель-адъютантом.

– Борис Григорьевич, поскольку мы осведомлены о постигшем вас только что тяжком жизненном ударе, вполне понимаем, сколь трудно вам сейчас полностью отдаваться работе. Рана, нанесенная вам, тяжела. Но вы еще молоды, и у вас, ей-богу, все впереди. А техасская певица вам все-таки была не пара. Поверьте, но по части дам, связанных со сценической жизнью… Одним словом, для многих мужских сердец сие общение дает грустный опыт. – Николай сочуственно улыбнувшись, кивнул Луцкому, болезненно пережившему недавний развод. – И ради бога, простите нашу бестактность, ибо советовать здесь – дело последнее и неблагодарное. Но вам сейчас лучше не думать постоянно о потере. Время все лечит. Как и большое, интересное дело… Только, к сожалению, беда одна не ходит. Вы знаете, мы ведь полностью в курсе всех проблем с двигателями для «Видного». – Николай пристально смотрел на потемневшего лицом, внутренне сжавшегося Луцкого. – Давайте мы вместе взглянем сегодня правде в глаза и признаем, что эта задача пока оказалась непосильной. Даже для Ховальда…

– Ваше величество! Мы делаем все возможное! И скоро новый…

– Борис Григорьевич, поймите: идет война. И нам готовый обычный истребитель важнее, чем опытный, месяцами стоящий у стенки завода в ожидании ваших двигателей. Мы приняли решение о расторжении контракта на эти двигатели.

– Государь, позвольте хотя бы доложить о том, что сделано к этому моменту! Мы уже начинаем стендовую гонку второго образца, провели перерасчет поршневой группы, теперь…