Александр Чернов - Флагман владивостокских крейсеров [≈ Чемульпо-Владивосток (СИ) с 4-ой главы 2-ой части до окончания] [litres]

– Понимаю. И принимаю. Вы с меня берете совсем недорого… – Николай улыбнулся как-то особенно кротко и грустно. Задумчиво помолчал, теребя левый ус, и наконец, обернувшись к Банщикову, вдруг неожиданно спокойно, по-будничному спросил: – Скажите, Михаил, а что вам известно… Что было в ваших книгах о взаимоотношениях в моей семье? Проблемы? Конфликты? Вражда? Сплетни всякие. Можете говорить смело, мы одни.

«Опс… Вот и он. Вопрос номер раз . Из списка самых главных опасностей, о которых меня предупреждал Василий. Полшага до допроса с пристрастием. Достаточно пары-тройки моментов из дневника фрейлины Вырубовой, и, как он предупредил, труп мой, а потом и его с Петровичем могут не найти никогда.

Вот он каков, оказывается, государь наш, Николай Александрович Романов! Ловушка подготовлена и подана под такой пафос, под такую набожную патетику и слезку в глазах… Или просто совпало? И Василий ошибся? Не знаю. Только мне налажать нельзя. Придется опять врать, как тогда Макарову. Противно. Но если ложь во спасение собственной башки, и царю наврешь, не дорого возьмешь. Ну, Господи, благослови! По лезвию ходим…»

– Про вас лично, ваше величество, про семью Романовых вообще, там было написано столько всякого разного, причем с диапазоном оценок от «царь и царица святые» до «царь и царица германские шпионы», что погружаться во все это у меня не было никакого желания. И интересы были совсем другие. Медицина, юношеские развлечения как-то больше свободного времени занимали. Все мои знания в областях политики и флота были связаны исключительно с увлечением историей русско-японской войны. Причем войны на море. Мне очень нравились боевые корабли этой эпохи. «Опять про свои дурацкие, допотопные пароходы книжку приволок? Вот, возьми лучше Мечникова или Боткина биографии почитай!» – отец мне выговаривал.

Что поделаешь, как-то запало в душу несуразное это поражение России, гибель ее флота, трагичность, нелепость смертей Макарова, Кондратенко, бездарность Куропаткина, Стесселя, Авелана и Рожественского, трусость Ухтомского и Фока. Но с кухней петербургского двора я все это не связывал. Тем более что предстать пред ваши очи в мои жизненные планы никак не входило.

– Да уж, понимаю…

– Прочитать что-нибудь по интересующему вас, государь, вопросу перед переброской сознания сюда не было времени. Кроме ваших дневников с утилитарной целью зазубривания нескольких цитат. Могу лишь сказать, что в большинстве своем все, и обожатели, и хулители, сходятся в том, что вы отличный семьянин, что супруга ваша – примерная жена и мать, у вас прекрасные, воспитанные дети. А вот взаимоотношения с великими князьями… Тут сложнее. Некоторые из них вас предали. Но кто персонально, по какому конкретно поводу и когда, не припоминаю. Не давали таких подробностей в школьном курсе истории.

– Ну, допустим. А ваши друзья, Руднев и Балк? Они, может быть, лучше осведомлены?

– Петрович, он же Руднев, страстный «железячник». Броненосцы, крейсера, миноносцы, авианосцы, подлодки… Об этом и обо всем прочем, что стреляет, взрывается, плавает, тонет, летает и падает, он знает гораздо больше меня. Собирал модели, коллекционировал открытки с их изображениями, фотографии. Не только эпохи броненосцев. Его интересовал весь период стального судостроения. Это его главное жизненное увлечение. Хобби, как у нас говорили. Что же до вас, ваше величество, то не удивлюсь, если до участия в эксперименте моего батюшки он и отчества-то вашего не знал.

Василий Александрович… Его я лично знаю меньше. Но поскольку он боевой офицер, причем элитного, специального подразделения, прошедший несколько войн и вооруженных конфликтов, думаю, сфера интересов и знаний у него должна быть соответствующая. Что не историк он, это точно. Так что вряд ли мы поможем вам хоть в чем-то в ваших домашних делах.

– Жаль. Но ничего не поделаешь. Пожалуй, вернемся к насущному. Что мне можно будет записывать в дневник… – с заметным облегчением улыбнулся Николай.

«Фу-у-у… Пронесло, кажись…»

– А чай наш остыл совсем. – Николай потянулся за колокольчиком. – Кстати, по поводу катеров. У меня тут появились некоторые соображения, давайте-ка их обсудим.

И это было прелюдией к второму знаковому событию сегодняшнего дня, в результате которого самодержец впервые лично и серьезно скорректировал планы Петровича и Вадика.

– Я прочел пояснения к чертежу этой миноноски, Михаил Лаврентьевич. То есть, как назвал ее или его Всеволод Федорович – «торпедного катера». Учитывая, что в самой форме корпуса кроется источник повышения скоростных данных, не хочется отдавать этот заказ за рубеж. Даже немцам. Мы еще не в тех отношениях. Надеюсь, пока не в тех.

Да! Кстати, насчет двигателя этого американского. Незадолго до вашего появления в Петербурге был у меня разговор с вице-адмиралом Верховским. Он рассказывал мне о скоростных катерах и гонках на них. Увлекательное дело, кстати! Может быть, после войны мы у себя нечто подобное организуем…

Так вот: в Германии с Даймлером уже более десяти лет работает наш соотечественник Борис Григорьевич Луцкий. Он участвовал в создании оригинального шестицилиндрового газолинового мотора, что установлен на «Дельфине», нашем первом подводном миноносце. Мотор этот, весьма мощный для своего размера, развивает силу трехсот лошадей. Я его осматривал, только жаль, не в работе. Но моряки нареканий по испытаниям не высказывали.

По словам Владимира Павловича, инженер этот ему недавно рассказывал, что при его участии Даймлер якобы строит газолиновую машину силою в 350 лошадей! При этом главный конструктор ее – Майбах. Она меньшего веса и размера, чем на «Дельфине», поскольку не из трех отдельных секций состоит, а как бы единая. Они намерены ее установить на рекордном катере. Но Луцкий по секрету показывал Верховскому чертежи новой машины, на основе этой, строящейся. Они с Майбахом ее Даймлеру не хотят отдавать. С восемью цилиндрами, а не с шестью. И вот она, по их расчету, должна легко развить мощность в полтысячи лошадей!

Борис Григорьевич достиг выдающихся успехов в конструировании двигателей для авто. Он приезжал в Петербург два года назад. Был мне представлен и демонстрировал немецкие грузовые машины с его двигателями. Мы закупили их. У Лесснера по лицензии Даймлера их строят. Луцкий там консультант, хотя сам живет и занимается конструированием в Германии.

Кстати, флот наш с ним несколько лет работает. Мотор для быстроходного катера, что на «Баяне» установлен, это тоже его рук дело. Как и на катерах «Аскольда» и «Богатыря». А с год назад моряки его загрузили работой по сверхмощным двигателям для миноносца типа Невского завода. Он заказал их строительство у Ховальда. Верховский меня предупредил, что в случае нашего интереса Луцкий в три дня готов быть здесь. Он сам, правда, предполагал разговор о серии двигателей для подводных миноносцев Круппа, от постройки которых мы решили отказаться, но у нас теперь, как видите, интерес к катерам. Стоит пригласить его, как вы думаете?