Мария Архангельская - Внутренний дворец.

Мы ещё немного поговорили о всяких пустяках. Кадж показала мне свои упражнения – она переписывала какое-то стихотворение, мне незнакомое. Я со вздохом сказала, что мне до такого уровня ещё упражняться и упражняться, она утешила, что всё начинается с малого. Когда чай был выпит, а сладости съедены, и я уже собиралась уходить, Кадж неожиданно сказала:

– А кстати, послезавтра её высочество собиралась посетить лавку редкостей Цзае Кирана, что за Колокольной башней. Ты можешь попроситься её сопровождать. Может, и для себя чего-нибудь приглядишь.

Я поблагодарила за совет, хотя и усомнилась, что принцесса меня возьмёт – зачем ей это? И всё же решила рискнуть – попытка не пытка. Однако к моему удивлению, услышав моё робкое: «Я слышала, что ваше высочество выезжает в город… Не могли бы вы взять недостойную служанку с собой? Я прежде никогда не была за пределами дворца…» Мекси-Цу лишь рассеянно кивнула и сказала:

– Будь готова с утра, сразу после завтрака.

Оставалось лишь предупредить наставника Фона, что один из утренних уроков отменяется, что я и сделала на следующий день. Тогда Фон Да предложил мне на этот раз пройти двойную порцию, чтобы не терять времени зря. Я вздохнула, но согласилась. Что поделаешь, учиться надо, у меня нет волшебного зёрнышка, вроде того, что дала герою сказки Чёрная курица. Кстати, если Тайрен опять начнёт приставать с просьбами рассказать ему что-нибудь, можно будет пересказать ему эту историю – она нравоучительная, здешним такие нравятся.

В этот раз мы с наставником Фоном читали не о днях минувших, а разобрали ещё одну нравоучительную историю – о талантливом, но самоуверенном молодом человеке, который прибыл в столицу держать экзамен на хорошую должность, но в первый же день влюбился в куртизанку, промотал все свои деньги на пьянки-гулянки, после чего ветреная возлюбленная сбежала от него с остатком средств, отец в гневе от него отрёкся, и молодой человек упал на самое дно и был вынужден просить подаяние, чтобы выжить. Однако кончалось всё полным хэппи-эндом: однажды он в поисках милостыни забредал к дому, где жила бросившая его девица, и та, увидев во что он превратился, ужасалась, раскаивалась и брала его на содержание. После чего он, восстановив свои прежние знания, сдавал-таки экзамен, обретал вожделенную должность, мирился с отцом и с его полного одобрения женился на своей возлюбленной, которая становилась верной супругой и добродетельной матерью. И мораль сей басни, как оказалось, состояла не в том, что вино и бабы до добра не доводят, как я уже было подумала, а в том, что и бывшая проститутка и мошенница способна подать такой пример добродетели, что порядочным женщинам бы поучиться.

Когда я наконец разделалась с этой в высшей степени высоконравственной историей, было уже за полдень. Из сада доносился весёлый гомон и смех, и, выйдя из павильона, я увидела, что для повышенного оживления была важная причина. Принц Тайрен снизошёл до того, чтобы посетить своих наложниц, и теперь играл с ними в мяч. Ну, как играл – на одной стороне он, на другой пяток девушек. Свалки, конечно, не было, просто Тайрен бил по мячу, а девушки пытались его перехватить. Остальные расположились вокруг, криками и смехом подбадривая участников. Даже её высочество сидела на скамейке в окружении служанок и дам и благосклонно улыбалась.

Я остановилась у дверей, наблюдая за происходящим и раздумывая, не уйти ли мне. Тем временем Тайрену, видимо, надоело гонять мячик, он оставил его валяться на краю дорожки и тоже плюхнулся на одну из скамеек. Девушки мгновенно облепили его со всех сторон, видно было, что они из кожи вон лезут, чтобы привлечь его внимание. Особенно усердствовала Кольхог, но и многие другие не отставали, и желание уйти тут же стало в разы сильнее. Я и сама не думала, что мне вдруг станет настолько неприятно это видеть.

Никогда прежде мне не приходилось откровенно делить своего мужчину с другими женщинами. Если кто-то из моих бойфрендов и изменял мне, то меня об этом в известность не ставил, позволяя мне тешиться хотя бы иллюзией верности. И именно её я всегда считала нормальной и правильной. Да, я понимала, что здесь другие законы, что гарем на то и гарем, что самое большее, на что я могу рассчитывать – это стать самой любимой, но не единственной. Никто не обещал, что будет иначе, и никого, кроме меня, эта ситуация не напрягает. У меня нет никакого права ревновать. Да и не ревность это была, просто…

Просто через то, что усваивалось всю предыдущую жизнь, вот так запросто не перешагнёшь. В моей культуре как идеал отношений воспевалась моногамия и супружеская верность. И я никогда не собиралась быть толерантной в этом вопросе и становиться в очередь даже на условиях сравнительной привилегированности.

Но сейчас у меня не было выбора. До сих пор я могла закрывать глаза на то, что кроме меня у его высочества ещё больше десятка женщин – я не видела их вместе своими глазами. И предпочла бы не видеть и дальше. Но пока я колебалась, Тайрен меня заметил – и уходить стало поздно.

– А, вот и ты, – он улыбнулся и энергично кивнул мне. – Подойди, садись.

И похлопал ладонью по скамейке рядом с собой. Мне ничего не осталось, кроме как нацепить улыбку, подойти и сесть на указанное место, освобождённое неохотно подвинувшейся девушкой.

– Как твои успехи? – спросил Тайрен.

– Благодарю ваше высочество, благодаря наставнику Фону я кое-что выучила.

– Он, кстати, тебя хвалил.

– Наставник слишком добр ко мне, – интересно, действительно хвалил, или Тайрен просто попытался сказать что-то приятное?

– У тебя что-то случилось? – Тайрен наклонил голову и заглянул мне в лицо. – Ты какая-то… необычная.

– Возможно, наложница Тальо просто устала на занятиях, – предположила принцесса. – Ваше высочество, если мне дозволено будет сказать… Я рада, что наложница Тальо так полюбилась вашему высочеству и доставляет вам столько приятных ночей, но вам нужно подумать о здоровье. Пожалуйста, выберете сегодня какую-нибудь другую наложницу.

– Хорошо, – легко согласился его высочество. – Пожалуй, я выберу…

Он окинул свой цветник задумчивым взглядом, и девушки затаили дыхание. Тем временем у павильона появился незнакомый мне евнух. Не приближаясь к нашей группе, он издалека поклонился Тайрену и застыл, спрятав сцепленные руки в рукава.

– Нуичжи, – закончил Тайрен, причём мне показалась, что он назвал первое попавшееся имя. Расцветшая девушка низко присела, а принц рывком поднялся и подошёл к евнуху. Они обменялись парой слов, после чего Тайрен быстро обогнул по боковой дорожке угол павильона и скрылся в расположенном за ним цветнике. Евнух засеменил следом.