Антон Толстых - Тёмная сторона Планеты Икс

Около входа висела, как пояснил пришелец, предупреждающая надпись для местных жителей: «СТОРНIĬIМЪ · ВЪХОДЪ · ѤСТЬ · ВЪДЗПЄРТѦ». Ладно, эти слова хотя бы можно распознать, особенно по контексту. Но каково было бы современному человеку в древности без возможности понимать и говорить?

Родион вместе с подчинёнными рассмотрели постройку, но сосредоточиться они не смогли. Ведь неподалёку обнаружился космодром. На взлётной площадке возвышалась потрёпанная, обшарпанная шестигранная пирамида высотой не меньше чем с тридцатиэтажный дом (снизу точно не определишь). Стальные ноги возвышали пирамиду на десяток метров. По бокам от её вершины возвышалось нечто такое же огромное и плоское, скрытое под обширной тканью.

— Наш корабль, единственный в мире. Единственный в начале нашего века. Круто?

Родион старался не завидовать.

— Ага. Что там сверху?

— Скоро увидите. Только здесь вам не тут, а вон туда. В нашу резиденцию. Работники строили, кто же ещё? Мы не рабы, рабы не мы.

— Оно и понятно… — хрипло вздохнул Родион.

Массивные двери закрылись вслед за военным. Внутри помещения вспыхнул электрический свет.

— Электричество вырабатывают работники из местных, лампы и остальное мы взяли с Земли, — с некоторой гордостью пояснил военный.

— Это называется Олимп? — спросил Родион, когда военный гордо выпятил грудь.

Внутри жилища богов размещался зал с дорическими колоннами (судя по внешнему виду, проектировали их явно не архитекторы). На столе виднелся чайник, вокруг были расставлены кресла Wassily. Не железные, а деревянные. И жезл, прислонённый к столу.

По стенам висели фото незнакомых людей — среди них виднелись некий батюшка, а также военнослужащий в не очень современной российской форме. На другом столике аккуратно лежали несколько пейджеров и дискеты с надписями Norton Commander и MS-DOS.

Пока наши люди изучали интерьер, военный отошёл к дальней стене и резко распахнул одну из двух дверей. Когда дверь стукнулась о стену, военный представил «заместителя нашего начальника».

Из-за двери слышались шаги. В зал вошёл мужчина в древнеримском костюме с тёмно-рыжими волосами ёжиком. Из-под тоги виднелись брюки.

— Прикажете ходить без брюк? Тога малость неудобная. Знаю, римляне её тоже не любили. Наш имидж вы сами видите.

Говорил он, между прочим, на русском. С акцентом.

Гости не знали, как бы им подступиться к разговору. Визави показал на кресла.

Елена окинула взглядом деревянные конструкции (спасибо, что без заноз) и осторожно села. За ней последовали остальные.

— Присаживайтесь. Сейчас придёт самый главный начальник, а пока я с вами пообщаюсь. Раз вы очутились в переделанном античном мире, придётся рассказать нашу историю, откуда мы взялись. Возможно, за мемуары сядем.

Дверь снова отворилась, и к незнакомому гражданину подошла дама с блондинистым каре. Оглядев гостей серьёзным взглядом узких глаз, она скривила накрашенные губы. Костюм был, соответственно, женский древнеримский, только с карманами, с лавровым венком и с аналогичной тогой. С другой стороны, костюм и помада плохо скрывали биологический возраст старше тридцати лет, отчего дама спрятала лицо за подносом.

— Врач у нас есть, а омолаживающая пластика в здешних условиях не получится. Вернёмся домой, может, сделают. Только подумайте, жена красит губы не помадой, а свёклой.

Дама ушла (заодно прихватив жезл, отчего она уходила с громким стуком), и гражданин наконец-то представился:

— Меня зовут Гарри Питкин. Гарри Герберт Питкин. Инженер. Из штата Джорджия. Не бойтесь, я не из Грузии. У меня гувернёр был русским эмигрантом, вашему языку меня научил, так что не беспокойтесь. Женщину зовут Юлией Валерьевной. Она из Москвы.

— Очень приятно, — ответила девушка как-то настороженно. — Елена Шишкина. Тоже инженер. Тоже из Москвы.

— Родион Сергеевский. Физик. Можете звать просто Сергиусом.

Подчинённые тоже представились (причём Эраст скорее что-то пробурчал). Шеф, когда услышал фамилию Питкина, вспомнил легенду Роберта во втором и третьем деле I группы. Точнее, припомнил задним числом. В первую очередь он отметил умолчание фамилии Юлии Валерьевны.

Собеседник внимательно оглядел компанию и устроился поудобнее. Можно было предположить долгий разговор.

— Спортивный парень — ваш слуга? — Питкин заметил камердинера, который тем временем запуганно стоял в сторонке. — Вы молодцы. У нас самих эксплуатация человека человеком. У нас рабы. То есть не у меня, а у моей жены. Она у нас главная. Только не думайте, будто я подкаблучник. Юлия главная в политическом смысле. Вообразила, что раз она тёзка Цезаря, значит, она самая главная. Меня она, кстати, обзывает Печкиным. Твердит, что я такой же вредный. Скоро вернёмся домой, и узнаю, что у русских за Печкин.

Родион не стал объяснять, откуда взялся слуга. Рассказал бы иностранцу, кто такой Печкин, но делу время.

— Меня терзают смутные предчувствия. Вдруг Хопкинс опять заикает? Хопкинс, не слушайте наши разговоры. S'il vous plaît.

Слегка скривив лицо, слуга вышел. Едва он ушёл, дверь снова открылась, и к Гарри Питкину подошла всё та же дама в лаврах и тоге. Она гостеприимно оглядела команду Сергеевского и поставила на стол поднос с конфетами и прочими кондитерскими изделиями. Заодно она сходила за жезлом и важно им постучала, взглянув на гостей с многозначительным прищуром.

— Спасибо, Юля. Угощайтесь, — прокомментировал Питкин. — Еду нам готовят рабы по юлиным рецептам. Вы представляете? У себя в Джорджии я ел суп из консервов, привычной густой консистенции, а Юля знает только русскую жижу. Ничего не поделаешь.

Хозяйка снова прищурилась, ехидно приподняв уголок рта.

— Эй, ты где рабов откопал? Ты зачем, америкос, наших гостей обманываешь? У меня не рабы, у меня работники с ненормированным рабочим днём. Разве не знаешь? А говоришь, не тупой.

Питкин отвернулся. Наверное, не знал, чем возразить.

— Не бойтесь. Не стесняйтесь. Это всё наша продукция. Юлины родственники основали кондитерскую компанию «Сидо». Она, когда мы ещё сюда не прилетели, работала продавщицей в кондитерской. Кондитером тоже.

— Сидо?

Название мы слышали. Связано с некими Сидориными. Или Сидоровыми.

— Слушаем-слушаем, — бодро отреагировал Родион. — Сейчас увидим, что за Гарри Питкин. Я, например, Гарри Каспарова знаю, Гарри Бардина знаю, Гарри Галкина знаю. С вами не знаком.

— У меня тот же вопрос, — добавила Елена. — Кто такая Юлия Валерьевна? Мы знаем Ковальчук, Началову, Чичерину, Савичеву. А вас мы не знаем.

Питкин энергично почесал неровно подстриженную голову. Слушатели ждали продолжения.

— С чего бы начать? Начну я с того, что мой родной отец — Герберт Питкин, а дядя — Зелл Питкин. Зелл в 90-х был губернатором Джорджии, в 2000-м он стал сенатором от этого штата. Слышали о нём?