Геннадий Марченко - Второй шанс 2

Я зевнул, прикрыв рот ладонью. В Венгрии в прежней жизни бывать как-то не доводилось, но бывал в других столицах, например, во время автобусного тура по Европе. Так что чего-то уж такого сверхъестественного увидеть и услышать я не ожидал.

«Отель» оказался детским лагерем, по какой-то причине свободным от детей. Вероятно, потому что лето ещё не наступило. Лагерь представлял собой лесопарковую территорию, уставленную, как пробившимися из-под земли грибами, небольшими бревенчатыми домиками. Каждый был рассчитан на четырёх человек, как-то само собой получилось, что мы поселились вчетвером с куйбышевцем Шишовым, дончанином Ягубкиным и кемеровчаниным Юркой Гладышевым. Весь лагерь был отдан в распоряжение команд СССР и Венгрии. Наши соперники поселились здесь парой дней раньше, у них тоже проходил своего рода учебно-тренировочный сбор.

Я попытался выяснить насчёт возможности позвонить в СССР, но оказалось, что отсюда сделать этого нельзя. Можно будет попытаться это сделать в Будапеште на переговорном пункте, но встанет мне это в копеечку. Что ж, придётся маме и Инге пока помучиться в неизвестности.

Столовая располагалась в отдельно стоящем строении, походившем на длинный то ли барак, то ли сарай. С виду неказистое здание внутри оказалось довольно симпатично отделано в народных венгерских мотивах. А кормили местные поварихи… Нет, каких-то ресторанных изысков не случилось, но рыбный пёркёльт и куриный паприкаш были выше всяких похвал. Причём всё это накладывалось в здоровенные миски, и в какой-то момент мне показалось, что этот безумно вкусный паприкаш я попросту не осилю. На десерт нам подали классический штрудель, который по-венгерски назывался ретеш.

Венгры, кстати, питались после нас, мы с ними столкнулись на выходе из столовой.

— Сиа! — громко сказал я, вспомнив одно из тех редких выражений из венгерского, которые я знал. То есть «Привет» по-венгерски.

Те немного удивлённо посмотрели на меня, разулыбались и тоже вразнобой поприветствовали:

— Сиа!

А ведь среди этих парней и мой будущий соперник, подумал я. Знать бы ещё, кто, можно было бы незаметно последить за его тренировкой, приглядеть сильные и слабые стороны оппонента. Надо будет тренера спросить, уж он-то наверняка должен знать.

Сегодня и завтра у нас по расписанию акклиматизация, хотя чего тут акклиматизироваться, не в Австралию же прилетели. Ну да ладно, проведём время в своё удовольствие, если не считать завтрашних лёгких восстановительных тренировок. Спортзал на территории лагеря, как оказалось, тоже имелся. Это не считая небольшого стадиончика с футбольным полем, беговыми дорожками и трибунами человек на двести. Мы уже вечером нашей маленькой группкой «сожителей» заглянули в спортзал. Баскетбольная площадка, которая могла служить и площадкой для мини-футбола, тренажёрный зал, и отдельно на втором этаже помещение с пятком мешков, парой груш и рингом посередине. Наверное, это был всё-таки спортивный лагерь. Несколькими годами раньше отдыхал я спортлагере, «Буревестник» назывался, на Белом озере на границе с Ульяновской областью. Помню, вода была такая чистая, что на середине озера усеянное какими-то брёвнами дно спокойно просматривалось, а там глубина составляла метров пятнадцать точно. А по соседству с лагерем находился Дом отдыха, и выход к воде у них был оборудован пристанью. Мы как-то в смурную погоду, когда должен был вот-вот начаться дождь, тусили вчетвером или впятером на этой пристани, закинув в воду лески с поплавками и хлебом на крючках. Взрослых вокруг — никого, все уже в здании Дома отдыха попрятались. Тут кто-то и предложил поорать: «Спасите! Тонем!». Поорали… Когда увидели несущихся в нашу сторону взрослых, выход с длинной пристани оказался уже перекрыт. Пришлось стоически переносить подзатыльники, не в воду же прыгать, тем более что плавать я тогда ещё не умел.

Вечером нас собрали в небольшом одноэтажном конференц-зале с застеклёнными стенами. Чеботарёв проводил командное собрание, на котором присутствовали также товарищ из Госкомспорта и скромно севший на стульчик в уголке комитетчик, пытавшийся притвориться человеком-невидимкой. Сан Саныч говорил кратко и по существу, в частности, озвучив информацию, что первые бои послезавтра, а ответные, в которых можно будет взять реванш или проиграть второй раз — ещё через день. Последний день посвящён экскурсии по Будапешту и совместному ужину в ресторане. Совместному — это мы и наши соперники, а также представители венгерской федерации бокса, включая, вероятно, самого Ласло Паппа.

Далее он представил нам наших соперников, кому с кем боксировать. Эти имена никому из нас ни о чём не говорили, поэтому я, вытянув руку, предложил завтра нам всем последить за тренировкой соперников.

— Верная идея, — согласился Сан Саныч, — с языка снял, я как раз хотел озвучить то же самое.

После выступления тренера сборной слово взял Фёдор Матвеевич, начавший нести обычную пургу вроде того, что нам доверена честь представлять советский спорт на международной арене, и мы должны оправдать это доверие не только на ринге, но и в быту. Тут я невольно ухмыльнулся, что не ускользнуло что от внимания выступающего.

— А чему вы улыбаетесь, молодой человек? Я сказал что-то смешное? Кстати, как фамилия спортсмена? Варченко? Товарищ Варченко, встаньте, пожалуйста.

Я поднялся, чувствуя, как у меня раздуваются ноздри и кровь приливает к голове, и понял, что могу и не сдержаться, и это будет очень плохо, так как чревато серьёзными последствиями. Значит, нужно как-то справиться со своими эмоциями.

— Вы ведь наверняка комсомолец, да, Варченко? Так что же я такого сказал, что вызвало у вас столько саркастическую улыбку?

— Извините, Фёдор Матвеевич, это я не на ваши слова реагировал, просто вспомнил один анекдот про бокс.

— Да? Может, и с нами поделитесь?

— Да пожалуйста, — пожал я плечами. — Встречаются двое, один спрашивает второго: «Знаешь, что главное в боксе?» «Шубы!» «Что?! Какие еще шубы?!» «Шелые передние шубы!»

Анекдот, конечно, был средненький, главное, что нейтральный, но и этого хватило, чтобы заставить пусть и не во весь голос, но заржать невзыскательных слушателей в лице практически всех присутствующих. Даже чиновник хмыкнул, покачав головой. Комитетчика я не видел, он сидел сзади, но чувствовал, что вот он-то как раз вряд ли смеялся.

— Тогда ещё один в тему, — решил я ковать железо, пока горячо. — Десять золотых, семь серебряных, пять коренных… — таковы результаты выступления нашей сборной по боксу.

Тут уж народ грохнул по полной, улыбка на лице чиновника стала шире, ну и я решил забить последний гвоздь:

— Раз бог, как говорится, любит Троицу, вот вам третий анекдот… В боксе побеждает тот, кто первым догадается поднять руку рефери после матча.