Геннадий Марченко - Второй шанс

Поставил стойку, воткнул микрофон, подключил к усилку.

– Раз-раз, закусочная, сосисочная…

Поработал с мощностью звука. Так, вроде неплохо… Теперь что-нибудь споём под аккомпанемент соло-гитары, она же и ритм-гитара, в зависимости от ситуации. А что спеть? Ну-ка, освежим в памяти «Гимн железнодорожников, который я обещал Бузову. На подбор аккордов ушло от силы минут пять, после чего я начал петь:

В общем-то неплохо получается, даже с моим отнюдь не брутальным голосом. Ничего, в крайнем случае доверим исполнить какому-нибудь приличному певцу, а можно даже и хор подключить, будет звучать ещё монументальнее. Вот только слово Россия придётся везде заменить. Например, в конце первого куплета не «бегут поезда по России родной», а «бегут поезда по стране, по родной». Второй куплет у нас начинается со слов «на необъятных просторах России», идёт в рифму со словом «сила». Предположим, я переделаю на такой вариант: «на необъятных просторах Союза рельсовый транспорт везёт всюду грузы». Соответственно, вместо «…России дороги железные» впишем «…Союза дороги железные». Надеюсь, всем будет понятно, какой Союз имеется в виду. Для сельской местности сгодится, как когда-то говорил старший прапорщик Стонкус – начальник нашей солдатской столовой.

Хотя неплохо было бы добавить звук движущегося поезда, стук колёс на стыках рельс. Вот тут бы синтезатор, конечно, пригодился. Хотя как-то я ради прикола на электрогитаре изобразил гудок паровоза, и ничего, похоже получилось. Причём без всяких примочек. А стук изобразить с помощью бас-гитары и ударных, думаю, не проблема.

Взяв в руки секироподобную басуху, я попробовал проделать нечто подобное. И минут через десять достиг довольно-таки приемлемого результата. Эх, жаль, нет пока хотя бы трио, не говоря уже о полноценном ансамбле, а то прямо сейчас могли бы что-то изобразить! Надо срочно искать басиста и барабанщика. Не мудрствуя лукаво, я сходил в приёмную, попросил красный фломастер и лист бумаги, на котором жирными буквами написал: «В вокально-инструментальный ансамбль срочно требуются бас-гитарист и барабанщик! Обращаться к учащемуся группы Т-92 Максиму Варченко». После чего одолжил несколько кнопок, спустился вниз и пришпандорил объявление на столбе рядом с раздевалкой. Надеюсь, до утра никто не сорвёт, а там-то уж точно все проходящие мимо обратят внимание.

Впрочем, вполне может статься, что в рядах будущих железнодорожников там и не найдутся музыканты. Что тогда делать? Выход я видел один: двигать в специализированное учебное заведение. Либо в культпросветучилище, именуемым в народе «кульком», либо в музыкальное училище. И определяться желательно как можно раньше. Если до послезавтра никто из пэтэушников не откликнется, и впрямь придётся мчаться в «кулёк» и музыкалку, не одному же мне на сцене перед директором «Гимн железнодорожников» исполнять.

Тем не менее после экспериментов с гитарами и аппаратурой домой я шёл в прекрасном расположении духа. Заглянул в «Электрон», за одну копейку давали два медиатора, купил шесть штук, снова повздыхал возле синтезатора, и пошёл дальше. Но уже не по тротуару, а свернув в глубину квартала, застроенного вековой, а то и больше давности домами. Минуя двор, где жил Пашка Яковенко, увидел и его самого. Тот помогал отцу разбирать сарай.

– Пашка!

У меня на какое-то мгновение перехватило дыхание и в горле встал ком.

– Макс, привет! – оторвался он от работы. – Ну ты как в своём училище, всё нормально?

– Ага, – выдавил я из себя, кое-как справившись с эмоциями. – Ты-то как?

– Да а что я, перешёл в 9-й, учусь, – пожал плечами Пашка. – Вчера только думал, что надо бы к тебе заскочить, узнать, что у тебя нового, а ты сам пришёл.

– Это я домой из училища иду, просто решил сократить путь через твой двор.

– Здоров. Макс!

Это уже батя их сарая появился, голый по пояс.

– Мой говорит, ты в железнодорожное училище поступил? Кем будешь-то, когда закончишь?

– Помощником машиниста электровоза.

– Понял… Потом-то, наверное, на машиниста выучишься? Они, я слышал, хорошо зарабатывают.

– Нет, Андрей Иваныч, не выучусь, – честно сказал я. – Не по душе мне вся эта техника, да и неспокойная работа, а я по натуре домосед и гуманитарий.

– Ну а чего тогда пошёл в училище? Закончил бы десять классов и поступил в пединститут.

– Вот и я думаю, на кой ляд выбрал «железку»… А в 9-м меня, если честно, особо и не ждали, Пашка подтвердит. Учился я так себе, комсомольской работой не занимался, мне классная в открытую говорила, что мне прямая дорога в училище. Вот я и не стал её разочаровывать.

– М-да, – крякнул Иваныч, – весело у вас там. Получается, три года отучишься, потом, наверное, армия, а дальше куда?

А дальше куда? Это мне и самому хотелось бы знать. Признаться, я и в армию что-то не очень хочу, в прошлой жизни уже отдал долг, второй раз терять два года что-то не хочется.

– Писателем стану, а может, в спорте дела пойдут, – самонадеянно заявил я.

– Ничего себе, писателем! Ты что же, рассказы прям пишешь?

– Прям роман начал писать, Андрей Иваныч.

– Ого! И о чём?

– О войне.

Я решил особо не делиться сюжетом, но отец Пашки оказался настойчивым, и в следующие минут пять пришлось его просветить относительно общей фабулы произведения.

– Здорово! – констатировал он. – Почитать дашь, когда напишешь?

– Дам, когда в бумаге издадут. Подарю с автографом, – сказал я с вполне серьёзной миной на физиономии. – Ладно, пойду я, а то что-то есть охота, просто сил нет.

– Хочешь – с нами порубай, мать картошку целую сковороду обещала нажарить, – предложил Иваныч.

– Нет-нет, спасибо, боюсь, что если сяду за стол, то в одиночку всю сковороду умну, и вам ничего не станется.

Посмеялись, и я отправился дальше. Но добраться до дома без приключений не удалось. У двухэтажного строения, в котором обитал с родителями и сестрой ещё один мой бывший одноклассник Влад Порунов, я услышал свист.

Обернувшись, увидел неторопясь приближающуюся со стороны улицы Кирова троицу, причём лица парней, на вид моих сверстников, показались мне смутно знакомыми. Особенно вон у того кряжистого, вроде и толстого, но плотно сбитого, парня.