Геннадий Марченко - Второй шанс

– Ну не знаю, – задумчиво протянула Нина Андреевна. – С одной-то стороны ты прав, а с другой…

– Нина, что сейчас толку обсуждать то, чего может и не быть. Они люди молодые, ещё сто раз всё может измениться, тем более между ними пока ещё ничего не было… кгхм, надеюсь… а ты уже в ЗАГС их повела. Давай спать, мне в 8 утра надо быть у здания обкома, поедем нормы ГТО для служащих сдавать.

– Кто такую дурость вообще придумал?

– Кто, кто… Кто надо, тот и придумал. Спи!

Насчёт билетов я подсуетился заранее, так, на всякий случай. В 9 утра метнулся в кассу кинотеатра, купил два на последний ряд, так сказать, на места для поцелуев, хотя, конечно, о поцелуях нам с Ингой думать пока рано. Не в смысле возраста, для 15-летних целоваться – обычное дело, даже в СССР, а том смысле, что мы ещё не так близко знакомы. Хотя вчерашние посиделки наедине нас всё-таки заметно сблизили, и у меня было такое ощущение что я знаю Ингу чуть ли не целую вечность.

Без четверти десять мы встретились у входа в кинотеатр. Инга одета как тогда, в «Тарханах», правда, на голове ещё и довольно милая вязаная шапочка с помпоном. Я аж скрипнул зубами от бессилия, так мне хотелось, чтобы на мне красовались джинсы. Это превратилось для меня уже в какую-то идею-фикс. И как её реализовать… Разве что заработками на свадьбах, но пока с двух свадеб я накопил не так уж и много. У мамы не попросишь, даже если и есть у неё столько – стыдно, и так недавно куртку с ботинками взяли. Виолетта обещала позвать, коль надобность в нашем ансамбле случится, но когда это ещё будет, а зависеть от случая не хотелось. Видно, так и придётся пока в обычных брюках рассекать.

«И вообще, ты советский подросток, – укорил я себя, – негоже тебе думать об импортных шмотках».

А ещё нам домой не помешало бы провести телефон. Вот так взял бы, например, позвонил Инге, или по делам куда-то. Может, когда стану известным писателем, мне его поставят? Ага, ухмыльнулся я про себя, ещё и дачу в Переделкино подарят.

Свет в зале тем временем медленно погас, и под бодрое музыкальное сопровождение киномеханик стал крутить киножурнал «Фитиль». Высмеивание отдельных недостатков советского общества затянулось минут на десять, после чего наконец начался сеанс. Да уж, в СССР не так много было развлечений, даже на утренний сеанс почти все билеты оказались проданы, и я похвалил себя за предусмотрительность. Всё-таки в кинотеатрах есть своё очарование, когда ты переживаешь за героев фильм вместе с десятками других зрителей, когда фильм идёт на большом экране и колонки под потолком выдают такой звук, что у тебя внутри порой всё содрогается. К тому же не звонят сотовые телефоны и народ по ним не беседует, отвлекая соседей, и поп-корном никто не хрустит – эта идиотская привычка – жрать поп-корн и пить газировку во время киносеанса – доберётся до нашей страны ещё лет через пятнадцать. «А может, теперь и не доберётся», – шепнул кто-то внутри меня.

Мы с Ингой вместе со всем залом от души хохотали наш смешными моментами в фильме. Ладно она, а мне-то, казалось бы, видевшему комедии куда круче, вроде и не с руки так веселиться, но я ничего не мог с собой поделать. Будто и впрямь 15-летний мальчишка.

До поцелуев у нас во время сеанса не дошло, а когда наши пальцы случайно соприкасались, то поначалу Инга свою руку тут же испуганно отдёргивала. А потом перестала, и фильм мы досматривали, сплетя пальцы рук. К тому моменту я думал уже не столько о кино, сколько о ней, мысленно обзывая себя педофилом и старым извращенцем. Как там у Лозы… «А от мыслей этих чтой-то подымается, не в штанах конечно, а в моей душе…»

А потом мы спустились по Московской в кафе-мороженое, где просидели, наверное, час, болтая на самые разные темы. Как и вчера, мне общаться с ней было необыкновенно легко.

Затронули и тему капсулы с посланием потомкам. В местной прессе уже написали, что помимо первой капсулы, заложенной в 1967 году к 50-летию Октября, на 60-летний юбилей там же, в стелу у «Ростка», будет заложена и вторая.

– Интересно, что наши современники написали своим потомкам? – с ноткой мечтательности и словно бы про себя спросила Инга.

– Да уж известно что… Написали, с какими показателями встречают 60-летие Великого Октября, и выразили уверенность, что их внуки будут жить при коммунизме.

– А ты как думаешь, мы с тобой доживём до этого момента?

– До коммунизма? Хм… Хочется в это верить, но реальность иногда оказывается слишком жестокой.

Этих бы людей, что писали послание, да в наши 90-е закинуть на машине времени, то-то они бы сникли. И всё равно, вернувшись в 70-е, написали бы точно такое же послание, потому что о том, что ты видел в будущем, лучше помалкивать, иначе огребёшь таких неприятностей… Вот и мне в моём положении следует соблюдать осторожность. Тем не менее я не удержался и немного неожиданно даже для себя спросил:

– Инга, а ты веришь в путешествия во времени?

– Не знаю… Но очень хотелось бы верить. Это было бы так здорово, побывать в Юрском периоде, вживую посмотреть на динозавров. Или попасть во времени Древнего Рима, или в Средневековье…

– И везде ты, скорее всего, была бы обречена на смерть. В Юрском периоде уж точно ты бы пошла на завтрак какому-нибудь тираннозавру или стайке велоцераптеров. В Древнем Риме из тебя в лучшем случае сделали бы рабыню, а в средние века тебя и вовсе сожгли бы на костре инквизиции.

– Это ещё за что?!

– Потому что приняли бы за ведьму. Ты ведь наверняка начала бы всем рассказывать, что ты из будущего, а заодно пытаться переустроить мир по своему разумению, приблизить его к социалистическому строю. Это мало бы кому из власть предержащих и церкви понравилось, так что итог очевиден: обвинение в ереси и костёр. Так что отправляться в прошлое нужно подготовленным и желательно не так далеко. А лучше в своё собственное тело.

– Это как?

– Очень просто! Представь, что тебе, ну, скажем, 80 лет, ты дряхлая старушка…

– Фу, какой ужас!

– Это ты сейчас так говоришь, а когда тебе стукнет 80, будешь воспринимать свой возраст как само собой разумеющееся. Итак, ты в весьма преклонных годах, однажды засыпаешь и просыпаешься в своём теле, только в молодом, например, в пятнадцатилетнем. То есть переместилась не ты вся, а только твоё сознание.

– А что, я была бы не против.

– И прожила бы свою жизнь ещё раз точно так же, как и в первый раз?

– А что, разве это плохо?

– Хорошо… Но представь, что в твоём будущем будет немало такого, что ты хотела бы изменить. Допустим, в 1991 году Советский Союз прекратит своё существование…

– Максим, ну что ты такое говоришь-то?!

– Допустим, – повторил я. – Это всего лишь предположение. Представь, что, скажем, в середине 80-х генеральным секретарём партии становится человек, для которого важнее благосклонность Президента США или канцлера ФРГ, нежели счастье собственного народа, он становится марионеткой в руках своих западных покровителей. В результате его действий СССР разваливается на отдельные республики, которые становятся самостоятельными. На 1/6 части суши устанавливается дикий капитализм, где процветает организованный криминалитет, а милиция ничем не лучше бандитов. Когда старики пытаются выжить на нищенскую пенсию, роясь в помойках, заводы закрываются, а миллионы людей оказываются безработными. Женщины идут на панель, мужчины пополняют организованные преступные группировки… Ну или пытаются организовать свой бизнес, отстёгивая бандитам за «крышу», то есть за защиту. Самые хитрые овладевают национальным достоянием страны – нефтью и газом, становятся долларовыми миллиардерами. Идёт срастание власти и бизнеса, появляются так называемые олигархи. Знаешь, что такое олигархия? Это политический режим, при котором власть сосредоточена в руках сравнительно малочисленной группы граждан, в нашем случае представителей крупного монополизированного капитала. И самое главное – ты знаешь, что ноги всего этого беспредела растут ещё из СССР, что невидимый на первый взгляд развал страны начался ещё в так называемую «эпоху застоя», при нашем дорогом Леониде Ильиче. Что уже сейчас Политбюро превратилось в сборище застывших в своём развитии стариков, не видящих дальше собственного носа. А если и видящих, то боящихся что-либо изменить.