Геннадий Марченко - Второй шанс

А после я слышу в динамики, что сегодня в среду у Ростка была заложена капсула с посланием потомкам. Ага, точно, первая была заложена там же 10 лет назад, к полувековому юбилею революции, а сегодня приурочили к 60-летию. Вскроют их в 2017-м, и когда зачитают тексты, то многих накроет ностальгия, а многие лишь грустно усмехнутся.

Потом ещё одна новость – к 60-летию революции было принято решение о строительстве на улице Московской светомузыкального фонтана. Точно, то-то я хожу по центральной улице города и чувствую, что чего-то не хватает… Нет, конечно, я-то сразу вспомнил, ещё впервые пройдясь по Московской после попадания в своё молодое тело, что фонтан будет возведён ещё до 80-го года, вот только запамятовал, когда именно. Станет потом излюбленным местом прогулок горожан. А в 2020-м его настигнет реконструкция. вот только её окончания мне так и не довелось увидеть, разве что на 3D рисунке на ограждении с информацией. что за подрядная организация проводит реконструкцию объекта.

Да, давненько я не ходил на демонстрации, аж горло сдавило от воспоминаний и в носу предательски защипало. Вроде как показуха, а всё ж любил народ такие вещи, есть повод опрокинуть рюмку-другую, закусив крепкие напитки салатом «Оливье» из докторской колбасы и майонеза «Провансаль». Опять же, внеплановый выходной, за который тебе всё равно зарплата капает.

Вот и наша очередь миновать местный «мавзолей», с которого на проходящие мимо колонны демонстрантов с улыбкой взирали первые лица города и области: первый секретарь обкома партии Лев Ермин, второй секретарь Георг Мясников, председатель горисполкома Александр Щербаков… Ещё относительно молоды, видно, что люди не торопятся на пенсию и готовы работать на благо народа не покладая рук. Ну и на своё тоже, как же без этого.

Хотя, что уж кривить душой, советские партийные деятели жили куда скромнее, чем нынешние губернаторы и мэры. Да вон покойного Кузьмича взять… Правда, пока он ещё вполне живой и руководит автоколонной. Как стал губернатором, так сразу за ним закрепилось прозвище «Моя доля». Именно с этого выражения он начинал разговор, когда к нему обращались предприниматели с просьбой разрешить открыть какой-то бизнес. Перестройка и последующий развал страны словно сорвали вентили, все – многие во всяком случае – стали хапать кто во что горазд. И ничего и никого не боялись, только при новом Президенте, сменившим пропившего совесть и мозги Ельцина, начали более-менее наводить порядок.

Миновав площадь, мы под чутким руководством шедшего во главе нашей группы Валерия Борисовича свернули налево, чтобы вернуться в училище, сдать транспаранты, у кого они имелись, и с чистой совестью разойтись по домам. И в этот момент мой взгляд зацепился за знакомый болоньевый плащ. Точно, Инга! Щебечет, как я понял, с одноклассниками, собравшимися у поворота на улицу Славы. Моя физиономия непроизвольно расплылась в улыбке, я уже хотел было рвануть к ней, но тут в группе одноклассников я заметил и другие знакомые лица – тех, кто приходил на день рождения Инги, и в частности чернявого Артёма, который сегодня был очень уж хмур. И я догадывался, что могло послужить тому причиной.

Улыбка на моём лице уступила место гримасе отвращения, смешанной с ненавистью.

– Серёга, будь другом, отнеси мой транспарант, а то мне нужно срочно исчезнуть, – обратился к в Стрючкову. – Мастак будет спрашивать – придумай что-нибудь, скажи, с животом мне плохо стало, побежал кусты искать.

Решив таким образом вопрос с отмазкой, я незаметно отбился от своей группы, выбрав местечко у Доски почёта, откуда открывался неплохой обзор, и стал наблюдать. Инга сотоварищи что-то обсуждали ещё с минуту, после чего стали расходиться. Моя девушка (я уже считал её таковой с полным на то основанием) направилась вверх по Кирова под ручку с одной из подруг, которую я видел на дне рождения Инги. Артём было двинулся за ними следом, что-то говоря и размахивая при этом руками, но Инга, я так понял, его отфутболила. Тогда тот вместе с Эдуардом двинулся в противоположную сторону, как раз мимо меня, и мне пришлось спрятаться за Доску почёта.

Теперь предстояло поиграть в детектива, и я, держась на достаточной дистанции, чтобы меня не заметили и в то же время чтобы не потерять цель из виду, двинулся следом за этой парочкой. Наличие Эдуарда несколько осложняло мою задачу, но, в конце концов, не станет же он провожать своего дружка до самого подъезда, если, конечно, они не живут в одном доме. А может, и на одной лестничной площадке, всё может быть.

Артём с Эдиком зашли в «Домовую кухню» рядом с Центральным рынком, через большое панорамное стекло я видел, как они перекусывают за столиком, таким же «стоячим», как и в куйбышевской «Кулинарии». Ждал их минут пятнадцать, уже и дождик начал накрапывать, стало совсем зябко, хорошо, что догадался надеть под отцовские брюки треники.

Наконец перекус был закончен, и парочка двинулась дальше. Я неотступно следовал за ними и дождался-таки момента, когда они пойдут каждый своей дорогой. Естественно, я выбрал Артёма. Демонстрация закончилась, и снова открылось движение для общественного транспорта. Хорошо, что он не сел в автобус или троллейбус, где мне было бы намного труднее оставаться незаметным. Похоже, живёт где-то в районе центра.

Я догнал его в одной из подворотен на Пушкина. Услышав за спиной шаги, он обернулся и в его глазах я прочитал явное желание оказаться от этого места как можно дальше. Может, даже в самой жопе мира типа Зимбабве, лишь бы не стоять сейчас напротив меня с посеревшим лицом.

– Артём! Вот так встреча! А ты чего это такой испуганный, как-будто свою смерть увидел?

Он вжался спиной в стенку, словно надеясь волшебным образом пройти сквозь неё, оставив меня с носом. Но фокус в стиле Гарри Поттера и платформы номер девять и три четверти не удался. Я подошёл к нему вплотную, на расстояние в пределах полуметра, уставившись в его расширенные от ужаса зрачки, сам себе напоминая удава, гипнотизирующего кролика. После чего взял Артёма за отвороты куртки и начал негромко и медленно, выговаривая каждое слово, говорить:

– А теперь слушай сюда, мразь… Вчера вечером я имел дело с парой ребят, которые выучили несколько приёмов карате и посчитали себя достаточно крутыми для того, чтобы сделать мне больно. Но больно сделал им я. Не знаю уж, отчитались они перед тобой по телефону обо всём или о чём-то умолчали, но, поверь мне, они ещё не скоро смогут посещать свои тренировки. Я вообще не большой любитель калечить людей, ты уж поверь мне на слово. Но иногда возникают ситуации, когда без этого не обойтись.

Артёма реально трясло, лицо приняло какой-то синюшный оттенок, и я даже испугался, не упадёт ли он в обморок, а то и, чего доброго, кони двинет. Но продолжил гнуть свою линию.