Владимир Ли - Сын императрицы. Дилогия [СИ]

В глубокой тайне Макаров с Лексеем и их ближайшие помощники спланировали совместную операцию с привлечением флотских экипажей, в назначенное время в самую глухую пору ночи окружили особняки и полковые городки. Когда же пошли на захват преступников, не обошлось без жертв — в Семеновском и Измайловском полках встретили ожесточенное сопротивление с применением оружия. Пришлось брать штурмом казармы и штабные отделения, использовали ручные гранаты, подобные морским бомбам, только с меньшим зарядом и фитилем вместо ударного механизма. Лексею позже не раз довелось слышать обвинение от доброхотов в излишней жестокости, многочисленной гибели гвардейцев, но не сомневался в справедливости отданного тогда приказа — не жалеть снарядов, пусть погибнет десяток мятежников, чем один его матрос.

Тем временем, пока в России справлялись со смутой, в мире происходили события, повлиявшие на многих. Важнейшим из них стал переворот во Франции, состоявшийся в конце прошлого, 1799, года. Власть узурпировал Наполеон, разогнавший Парламент и свергнувший республиканское правительство — Директорию. Тем самым завершился революционный период в истории этой страны, длившийся ровно десять лет после взятия Бастилии. Пришел черед новой монархии Наполеона Бонапарта — кликой своих сторонников был утвержден Первым консулом из трех, но фактически всю полноту власти взял в свои руки. Назначил послушное ему правительство и Государственный совет, принял нужные ему законы, среди них разрешающий дворянам занимать государственные посты. Твердой рукой с помощью верных ему соратников и армии ввел в стране по сути диктаторский порядок, подавил сопротивление сторонников прежних вольностей и демократии. Главное, за недолгое время ему удалось смирить народ, устранить в нем разброд и брожение, сплотить в единую силу, представляющую угрозу другим державам.

В начале весны 1800 года французский посол Дюран передал русскому императору послание от Первого консула с предложением мира между двумя странами. «Франция и Россия созданы географически, чтобы быть тесно связанными между собой, — говорилось в нем, — Франция может иметь союзницей только Россию, а вместе наши державы могли бы положить предел стремлению Англии к безраздельному мировому владычеству».

Павел поддержал стремление к союзу, в ответном письме писал: — «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее, прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Англии и Австрии».

Далеко не все в окружении государя разделяли переориентацию на нового союзника, но причины у каждого разнились. Кто-то считал лучшим налаживание испортившихся за последние годы отношений с Британией, другие, среди них и Лексей, придерживались мнения о невмешательстве России в чужие дела — что, мол, нам до войны где-то в Европе, нас ведь она не касается! Были и те, кто горел порывом помочь единоверцам на Балканах, изнывающим от османского гнета, призывал идти на выручку грекам, сербам и прочим болгарам. Павел же стоял на своем, в переговорах с Наполеоном они уже строили прожекты с разделом Порты, совместным походом двух армий в Индию и другие английские колонии, а также нападением объединенным флотом на базы и соединения врага в Средиземном и Северном морях. Прошлогодняя победа русской эскадры произвела на французского правителя чрезвычайное впечатление — год за годом флот его страны неизменно терпел поражение от британского Роял нави (*Royal Navy королевский флот), а тут уступающая в силе сторона разгромила непобедимую прежде армаду!

Как бы то ни было, в середине мая Лексей получил от брата-государя предписание вести флот в Северное море уже в этой навигации, совместно с французами нанести поражение британским морским силам, а после высадить десант на побережье противника. Для этой цели в его распоряжение передавался пехотный корпус с приданными артиллерийским и драгунским полками, инженерными и саперными подразделениями в общем составе около двадцати тысяч бойцов. В качестве транспорта немалого войска дозволялось наряду с использованием флотских грузовых судов привлечь и гражданские вплоть до их реквизиции за государственный счет. На доводы Лексея, что времени не хватит для организации и проведения столь масштабной экспедиции, Павел лишь ответил: — Так нужно, брат. Бонапарт настойчиво просит оттянуть на себя больше английского флота, иначе ему не справиться на юге, где Нельсон не дает ему прохода, да и тот вполне может занять Корсику и Мальту, а они слишком важны в этой компании.

По всей видимости, именно возможный захват Мальты англичанами сподвиг Павла настолько спешить — два года назад он стал магистром Мальтийского ордена и слишком болезненно воспринял угрозу для него. А обязательства перед новым союзником хотя и имели весомое значение, но все же второстепенное. Пришлось Лексею впрягаться в полной мере, чтобы в самые краткие сроки исполнить наказ. Как ни торопил своих людей, но на проработку детального плана экспедиции и подготовку нужных средств им понадобилось более двух месяцев. Лишь в конце июля огромное соединение из семисот кораблей вышло с мест базирования в море. Львиную их долю — более пятисот, — составил грузовой транспорт, но и боевых также хватало. За счет восстановления трофейных судов выставили три десятка линкоров, чуть больше фрегатов и сотню малых кораблей. Галеры не стали привлекать, да собственно как боевая сила они перестали существовать — часть переделали в грузовые, а те, что получили повреждения в прошлом сражении, пошли на разборку пригодного материала и слом.

Шли медленно — не более пяти узлов (*узел — одна морская миля в час), — из-за тихоходного транспорта, лишь через месяц достигли датских проливов. При том еще, что Балтика не доставила особых хлопот, обошлось без серьезных штормов и штилей. А вот в Северном море, едва они вошли в него, хорошо потрепало, попали в сильный шторм, длившийся два дня. Потеряли десяток грузовых судов, в большей мере из обветшавших купеческих — благо, что в них везли снаряжение и припасы, а не воинский контингент. Почти неделю собирали разбросанные на десяток миль группы и отдельные судна, после нагоняли отставание. Основная часть боевых кораблей самым скорым ходом отправилась на встречу с французской эскадрой в районе Гавра, транспорт сопровождали лишь два десятка из них для охраны. Лексей и его командующие — Траверсе и Чичагов, — пошли на такой риск, посчитали его допустимым. От командира дозорного судна противника, захваченного на выходе из пролива, они узнали, что все свои силы в Северном море англичане стянули к своим базам, готовясь к отражению нападения русско-французского флота, оставив в море лишь корабли-разведчики.