Владимир Ли - Сын императрицы. Дилогия [СИ]

Последней соломинкой, переломившей стойкость британцев и заставившей их отступить, стало применение двух аэростатов. Еще в прошлом году Лексей задумался о собственной разработке воздушного аппарата, первые образцы которого уже создали французские изобретатели. Они отличались подъемным средством — теплым воздухом, как у братьев Монгольфье, и газом легче воздуха Шарля, — но оба варианта не устраивали. В монгольфьерах, так назвали свой аппарат братья, слишком много места и веса занимало топливо — солома и шерсть, — да и с пожарной безопасностью у них обстояло неважно. В шарльерах же применялся взрывоопасный водород, гелий химики еще не освоили, да и не скоро тот будет.

Лексей принял как более практичный тепловой принцип, использовал для сжигания винный спирт из ячменного солода и горелку с регулируемым расходом топлива. О керосине или сжиженном природном газе мог лишь мечтать за неимением оного, так что воспользовался тем, что есть. Много времени ушло на создание безопасной и надежной горелки, не раз полностью переделывал ее конструкцию, пока в опытовой мастерской при верфи изготовили реально действующий образец. С тканью оболочки также пришлось повозиться, как с выбором легкого и прочного материала, так и его пропиткой противопожарным средством. Пришлось остановиться на дорогом шелке вместо холста, как у Монгольфье, и пока еще редком каучуковом латексе в смеси со скипидаром.

Испытания нового аппарата проходили на базе в Кронштадте — подальше от лишних глаз, — в первом пробном полете Лексей сам управлял им, не мог отказать порыву вновь, через долгие годы или века, ощутить себя птицей в небесах. Позже работали уже в море, запускали с корабля сначала на тросе, после в свободном парении с отработкой посадки на борт. Назначенные экипажи учились еще бомбометанию, попадать с различной высоты в движущуюся цель. И вот в этой схватке у британских берегов им выдалась возможность показать на деле свою выучку. Поднялись до потока воздуха, идущего дневным бризом к берегу, встали точно над вражеской линией и, удерживаемые на месте связывающим с кораблем-носителем тросом, принялись метать пудовые бомбы на линкоры.

Бомбардировка с неба нанесла ущерб неприятелю не столько реальными повреждениями, а больше его духу — паника охватила моряков, они метались по палубе, ища спасение хоть в каком-либо укрытии. Когда запас снарядов закончился, экипажи аэростатов поднялись выше и обратным воздушным потоком вернулись к своему кораблю. Дважды повторили налет на врага и он не выдержал удара с неба и моря, отступил в бухту, оставив всю береговую акваторию союзному флоту.

Без помех, не опасаясь обстрела с вражеских линкоров, завершили с обезвреживанием минного моля. Правда, не так далеко, меньше мили, в горловине бухты по обе ее стороны находились форты, закрывавшие проход к морской базе. Но с них не открывали огонь по малых судам, возможно, берегли заряды для более крупных целей. К тому времени день уже заканчивался, в наступавших сумерках подтянули ближе орудийную платформу, французские канониры приступили к обстрелу вражеских укреплений. Продолжали даже когда вечер сменился ночью, впрочем, без особого успеха — ядра вязли в толще куртины (*крепостной стены-вала), а ответный огонь орудий в казематах и бастионах не становился слабее. Собственно, того и не требовалось, лишь для отвлечения внимания противника, брать цитадели собирались другим путем. Из-за встречного бриза не могли воспользоваться аэростатами, да и вряд ли они серьезно могли помочь своими сравнительно маломощными бомбами. Привлекли же для ночной вылазки подводные лодки и десант из бойцов особого назначения.

Еще в ходе подготовки к походу Лексей дал приказ о формировании специальных отрядов для десантных операций, они вводились в штатный состав флота на каждой базе и могли привлекаться морским командованием наравне с экипажами кораблей. Прежде приходилось при нужде в пехотных подразделениях обращаться к сухопутному начальству, а оно решало кого им дать и сколько. Зачастую они подходили лишь для простых команд типа — бери ружье и иди в атаку, — да и море не все переносили, к тому же напрямую не подчинялись флотским командирам. У Лексея давно сложилось убеждение в необходимости собственного десанта на постоянной основе, а не только для разовых операций, но как-то не доходило до ее практической реализации на высшем уровне. Теперь же, пользуясь нуждой брата-государя в заморской экспедиции, среди прочих мер провел с его согласия и это нововведение. Позже специально назначенные командиры и помощники-инструктора отобрали из приданных пехотных полков самых ловких и хватких бойцов, обкатали их в море, а уже после готовили к новой службе на полигонах и учениях.

Основная часть десанта на переоборудованных для него кораблях отправилась для высадки на берег ближе к фортам. Сотню бойцов разместили в подводные лодки, к этому времени построили уже два десятка аппаратов. Нагрузили их до предела, люди сидели буквально друг на друге, заняли даже минный отсек. Направились малым ходом в горловину бухты с открытыми люками, иначе воздуха не хватило бы для всех, прокрались мимо фортов. Чуть поодаль от них разделились на две группы, каждая направилась к своему берегу, там тихо высадили бойцов со всем снаряжением. Впрочем, из-за продолжающейся канонады никто их не услышал, даже если бы они изрядно шумели. В условленный час высадившийся с кораблей и лодок десант одновременно пошел на приступ обоих фортов с тех сторон, где не ждали нападения. Лучшие верхолазы взобрались наверх по крутому скату куртины, за ними по веревочным трапам поднялись остальные. Вскоре пошел ночной бой с защитниками крепостей, застигнутыми врасплох, но после недолгой растерянности они оказали отчаянное сопротивление. Почти в кромешной тьме не обошлось без неразберихи, стрельбы практически наугад и все же лучшая выучка бойцов десанта сказалась, через несколько часов оба форта полностью перешли к ним.

На рассвете, едва только стало светать, союзный флот вступил в бухту. По всей видимости, его появление стало полной неожиданностью для британцев, стоявших неподалеку от входа, не предполагали, что можно одолеть, да еще так скоро, неприступные форты — так посчитал бы любой сведущий в фортификации моряк! Стояли на якорях, даже паруса были опущены — как говорят в простонародье, поймали со спущенными штанами или, в более изысканной речи — вы нас не ждали а мы приперлися… Видно было, как переполошились на кораблях неприятеля, забегали матросы, стали поднимать паруса, но стоило идущим впереди русским линкорам дать залп чуть в сторону от них, так вскоре те одумались, а на флагмане вывесили сигнал о переговорах. Для вящей убедительности русская эскадра двумя колоннами взяла их в кольцо, а выход из бухты закрыли французы со своим плавучим фортом. Вот так, практически без всякого сражения, захватили свыше шестидесяти английских судов — такого, наверное, не случалось в морской истории, тем более с сильным флотом!