Владимир Тимофеев - Три кварка 2 (1982-2012). Правила отбора

Здание экономического факультета МГУ, где, насколько я помнил, сейчас работал Попов, располагалось недалеко от метро, прямо на проспекте Вернадского, через дорогу от цирка. Соседство, прямо скажу, неслучайное и словно бы намекающее о том, что и то, и другое — два сапога пара. Экономика, частенько напоминающая цирк, и цирк, экономикой которого время от времени руководят клоуны.

Я не ошибся. «Экономический» корпус действительно выходил на проспект боковым фасадом. Пройдя через небольшой парк, я оказался около главного входа и понял, что «не ошибся» дважды. На стенде, левее стеклянных дверей, висела афиша-анонс.

«13 октября в 18:00 в аудитории П-5 состоится Открытая лекция проф. Г.Х.Попова «Экономика социализма. Задачи управления, пути развития». Вход свободный».

Ну что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит.

Пойдём, посмотрим на будущего Московского мэра… или не мэра… или и вовсе — не будущего…

Внутрь меня и в самом деле пропустили свободно.

Единственное неудобство — пришлось зарегистрироваться на входе.

Зарегистрировался по студбилету. С одной стороны, плохо — всё-таки след для органов, ежели что, а с другой, «вежливость — главное оружие вора». Честно пришёл, честно вышел, никого не трогал, ничего не украл.

Сама лекция проходила на втором этаже Овального корпуса. Народу, не то чтобы яблоку негде упасть, но всё же достаточно. Я занял место недалеко от выхода, с краю, на пятом ряду. Оттуда и видно неплохо, и уйти можно так, что никто и внимания не обратит.

Лектор появился в аудитории в десять минут седьмого. Тот самый, Гавриил Харитонович. Выглядел он практически так же как и во времена перестройки, только, наверное, седины было чуть поменьше, а помимо усов имелась ещё и бородка. Точнее, щетина, как у «киношных» шкиперов.

В принципе, можно было уже уходить — клиент опознан, место работы определено, осталось выяснить, где живёт — однако я всё же остался. Захотелось послушать, какие речи ведёт этот фрукт, какие читает лекции, что впаривает под видом науки ничего не подозревающим студиозусам.

Нет, про административно-командную систему профессор пока помалкивал, но кое-что «неблагонадёжное» в его словах уже начинало мелькать. Чего он явно терпеть не мог, так это разного рода планов. Квартальных, годовых, пятилетних… А ещё он не любил кибернетику и яростно обрушивался на тех, кто предлагал автоматизировать экономические процессы с помощью ЭВМ. Ну, просто на дух их не переносил, изливая в речах «желчь» и прочие… нехорошие словеса… В общем, ничем он в этом потоке времени не отличался от прототипа из моего прежнего прошлого-будущего. А значит, и снисхождения, даже малейшего, не заслуживал.

На улицу я вышел, когда объявили небольшой перерыв. Типа, чтобы перекурить и оправиться (три раза ха-ха). А вот обратно уже не вернулся. Просто потому что стало противно. Противно до блевоты. Не хотелось мне больше слушать этого пока ещё гражданина Великой Страны, равно как и следить сегодня за ним и выяснять, где живёт. Успеется ещё сделать и то, и другое. Может, через неделю или даже попозже, когда настроение будет. Сегодня же лучше и впрямь погулять-развеяться. Тем более что места для прогулки здесь замечательные. Москва-река, Лужники, Воробьёвы Горы… Впрочем, сейчас они называются Ленинскими, но — не суть. Природа та же, что и когда-то. И воздух такой же. Сладкий. Хотя и холодный. Всё же октябрь на дворе, а не май. Последние погожие дни, до снега с морозами не так уж и далеко…

По окрестностям я гулял часа полтора. И главное здание МГУ обошёл, и на обзорной площадке успел постоять, и полюбовался вечерним видом на Лужники, и на знаменитый «летний» трамплин посмотрел. А когда стало совсем темно и повсюду зажглись фонари, с комфортом устроился на скамейке в парке около Университетской площади, глазея на пробегающих мимо девиц. Их было не так уж и много, всё-таки вечер, чего им здесь делать в эдакую позднотень?

Проходили мимо и парни. Двое последних — весьма подозрительные и явно не из студентов. Правый, мелкий и тощий, одетый в франтоватую кепочку и постоянно сплёвывающий под ноги, достаточно злобно зыркнул в мою сторону и даже приостановился на миг, однако второй, который повыше и чуть покрепче, дёрнул первого за рукав и через десяток секунд они скрылись среди деревьев.

А ещё через пару минут в начале аллеи вдруг появился тот, кого я никак не ожидал увидеть здесь и сейчас. Гавриил Попов собственной персоной. Поначалу я даже глазам своим не поверил. Что он, блин, тут забыл? Метро в другой стороне, и стоянки машин поблизости тоже не наблюдается. Может быть, тоже решил прогуляться? Воздухом подышать, подумать, развеяться…

Когда будущий мэр миновал мою лавочку, я не спеша поднялся и двинулся вслед за ним. Зачем? Да фиг его знает. Как будто бы посоветовал кто-то: иди, мол, за этим придурком, может, что-нибудь и получится, а что получится, не сообщил.

Гражданина профессора я сопровождал метров примерно тридцать, затем он неожиданнозабеспокоился, начал оглядываться, ускорил шаги, а потом и вовсе свернул в сторону, перебежал дорогу и быстро-быстро засеменил мимо чугунного ограждения над спуском к Москве-реке.

Преследовать его я не стал. Не было никакого смысла разбираться с ним прямо сейчас. Во-первых, не был готов, а во-вторых — засветился я здесь сегодня по полной. И на вахте в Овальном корпусе данные свои оставил, и на лекции побывал, и на лавке сидел, словно ждал — многие меня видели и наверняка запомнили… Словом, не стоит оно того. Лучше и впрямь подождать… недельку-другую…

Минут через пять аллею, по которой я шёл, внезапно перебежали те двое, крепыш и мелкий, которых встретил «перед Поповым». Меня они, видимо, не заметили, поскольку явно спешили, а сам я в этот момент находился не под фонарём, а в тени деревьев. Неслись, кстати, эти типы как раз оттуда, куда убежал от меня гражданин «будущий мэр». То есть, от спуска к реке.

Буквально на автомате я повернул туда же, пересёк пустынную улицу и спустя полминуты наткнулся на валяющийся на тротуаре портфель. Память услужливо подсказала: такой же или похожий я видел в руках у Попова. Самого профессора поблизости не было. Ни слева, ни справа, ни на другой стороне дороги. Чисто для самоуспокоения я обошёл кусты, перегнулся за ограждение и…

Ё-моё! Вот оно, значит, как… вот оно, значит… куда…

Внизу на камнях лежал человек. Лежал неподвижно и неестественно, со свёрнутой набок шеей. В падающем откуда сбоку свете уличного фонаря всё это можно было относительно хорошо разглядеть. Плащ на трупе был точно такой же, как и на господине Попове.

На него я смотрел секунд пять. Затем развернулся и быстро пошёл, почти побежал, в сторону Университетской площади. Спуститься вниз я не мог — слишком круто, да к тому же темно, а на площади имелось несколько таксофонов.