Владимир Тимофеев - Три кварка 2 (1982-2012). Правила отбора

В такие моменты Лариса то готова была едва ли не разреветься, то стискивала вдруг зубы и начинала шипеть, как разъярённая кошка, и Александру Григорьевичу приходилось её успокаивать, говоря, что «всё в норме» и «нечего обращать внимание на разных психических». Иногда это помогало, а иногда — не очень. Тем не менее, проблемы обгона решались, автомобилей сзади становилось всё меньше, и, в конце концов, на хвосте у ярко-синего Пежо-207 осталась висеть только одна машина — какая-то явно не новая, но затонированная в хлам Ауди без номеров.

— Чего он мне всё моргает? — кипятилась Лариса. — Куда я отсюда денусь? Здесь даже обочины нет.

Обочина здесь, конечно, была, но специально останавливаться на ней, по мнению Шуры, не стоило.

— Не волнуйся, тут дальше развилка, а перед ней, скорее всего, расширение. Уйдёшь правее и пропустишь долдона. Пусть гонит, авось на гаишников попадёт.

— Ладно. Уйду.

Александр Григорьевич не ошибся. Перед развилкой дорога и в самом деле расширилась на одну полосу. Лариса тут же включила поворотник и начала перестраиваться. Слава богу, не слишком быстро, иначе Синицын попросту не успел бы ничего сделать. Ауди без номеров вдруг резко ускорилась и тоже рванула правее. Это движение Шура определил интуитивно, по рёву мотора и мелькнувшему в зеркале силуэту.

— Осторожнее! — единственное, что он сумел, это схватиться за руль и не дать девушке вывернуть ещё больше…

— Ай!

Визг тормозов. Машина идёт юзом.

Глухой удар справа, словно в крыло или дверь что-то бросили.

Ауди проносится мимо, от неё отлетают какие-то ошмётки: не то зеркало, не то «габариты», не то вообще — бампер с подкрылками.

Оба авто останавливаются.

— Я что, ударила их, да? Ударила?

Лара всхлипывает и закрывает лицо руками, потом хватается за ручку двери, начинает лихорадочно оглядываться, пытается попасть пальцем в кнопку замка, дёргает рычаг передач, рвёт ручник…

— Сиди спокойно. Никуда не выходи. Я сам. Это подстава.

Девушка испуганно замирает.

— Подстава?

— Сто процентов, — мужчина старается говорить спокойно, но напряжение в его голосе всё-таки чувствуется.

— Ой! И что теперь будет?

Лариса в ужасе зажимает ладошкой рот, её глаза округляются.

— Что будет, что будет… нормально всё будет, — морщится Александр Григорьевич. — Главное, сиди тихо, не дёргайся. Я сам разберусь.

Хлопает дверца.

Девушка остаётся одна…

— Мужик, ты чё?! Охренел, в натуре?! — выскочивший из Ауди «пассажир» раскинул веером пальцы и принялся беспорядочно крутить ими, изображая «крайнюю степень возмущения».

— Б…! Всю шкуру, урод, содрал! Подфарники, зеркало, дверь… — не отставал от него «хозяин-водитель». — Да ты ваще понимаешь, на сколько попал?! У меня же обвес — новьё, три косаря зелени, мать твою в дышло!..

Продолжая изображать крутых, они шаг за шагом приближались к застывшему на обочине «Пыжику». Между машинами было не больше пятнадцати метров.

Шура тоже решил не стоять на месте. Подпускать подставщиков близко к автомобилю ему не хотелось, поэтому он вышел вперёд и поднял руки в примирительном жесте.

— Мужики! Всё нормально. Никто никого не трогает. Поговорили, разъехались. Ничего не было, все при своих.

— Чего?! — оба жулика от такой «наглости» буквально опешили. — Да ты нам весь борт прочертил! А ну, показывай свой!

— Ничего показывать не собираюсь. И вообще — вызываю гаишников и звоню аварийному комиссару. Пускай они разбираются, — Синицын демонстративно вытащил телефон и даже принялся нажимать на нем какие-то кнопки.

— Мужик. Ты не понял, — тон «хозяина» Ауди стал угрожающе-ласковым. — Тебе же по-русски сказали. Ты попал. Нам твои комиссары пох. Расплачиваться будешь здесь и сейчас.

— Или баба твоя расплатится, — глумливо добавил второй, делая шаг к загораживающему дорогу Александру Григорьевичу.

Этого Шура стерпеть не смог. Он вспомнил, как месяц назад двое таких же пытались ограбить его около дома, стукнув по голове чем-то тяжёлым, а он их даже не видел. Чувство беспомощности перед подобными отморозками казалось настолько обидным, что ещё тогда ему хотелось сгореть от стыда и перед спасшим его Сергеем-охранником, и перед Смирновым… а теперь вот и перед Ларисой. Ведь если его сейчас снова побьют, а он не ответит…

«Если драки не избежать, бей первым!»

Так объяснял ему в своё время Андрей.

Так говорил Михаил Дмитриевич.

Так когда-то советовал и отец…

Кулаки Синицын решил не использовать. Не потому что совсем не умел, а потому что голова весила гораздо больше. Ей-то он как раз и боднул подобравшегося вплотную «качка-пассажира». Решение оказалось правильным. Нокаутированный противник осел на землю, словно внезапно собрался передохнуть после долгих и непосильных трудов.

— Ах ты… гадёныш! — «хозяин» Ауди, увидев, что случилось с подельником, остановился и сунул руку за пазуху.

«Плохо дело, — мелькнуло в мозгу. — Если у него там травмат или пушка…»

Додумать эту мысль Александр Григорьевич не успел…

— Вот тебе! Вот тебе, сволочь! — выскочившая из машины Лариса, отчаянно визжа, выставила вперёд руку с баллончиком. Мощная струя «перцового» газа ударила жулику прямо в рожу.

— На! На! Получи! — девушка не смогла удержаться, чтобы не пнуть рухнувшего на колени мошенника.

Тот даже не думал сопротивляться. Схватившись руками за морду, он мелко трясся и выл что-то нечленораздельное.

— Быстро в машину! Уходим! — Синицын с трудом оторвал Ларису от поверженного уркагана. Она пинала его с какой-то непонятной не то яростью, не то одержимостью, словно тот был её личным врагом, которого требовалось если и не убить, то, как минимум, покалечить.

— Тварь! — девушка последний раз припечатала урку, потом плюнула на него и лишь затем кинулась к водительской дверце.

Торопиться действительно стоило, поскольку из Ауди вылезли ещё двое. Оба с бейсбольными битами. Дожидаться, когда они подбегут, Синицын не стал. На этот раз он поступил ещё проще. Подобрал валяющийся на отсыпке камень и со всей силой швырнул его в ближайшего из противников.

— А-а-а-ё! С-с-сука! Ты мне ногу сломал! — выронив биту, тот шмякнулся на асфальт и ухватился руками на ушибленное колено. Второй, видимо, испугавшись, что его сейчас тоже приложат, шарахнулся в сторону и принялся беспорядочно размахивать инвентарём для заокеанской «лапты» — типа, не подходи, убью!

Убивать его Шура, конечно, не собирался и даже драться не помышлял.

— Гони, пока не очухались! — он резво нырнул в авто, Лариса рванула рычаг, «Пыж» сделал едва ли не полицейский разворот и, подняв кучу пыли с обочины, унёсся прочь по шоссе…

Лишь через три километра девушка решилась, наконец, сбросить скорость со ста двадцати до восьмидесяти и нервно выдохнула: