Андрей Георгиев - Смерть в мои планы не входит

– С ума сойти, – произнёс Шнитке. – Здесь и жизни не хватит, чтобы узнать, что находится во всех ящиках. Хотя, не факт, что в них находятся только артефакты древних. Давайте поищем что-то напоминающее гроссбух, какой-нибудь журнал учёта и движения всего, что хранится на складе.

– Пауль, зачем нам терять время? Какой размер был у камня-мегалита? Я больше чем уверена, что он находится в каком-то особом, изолированном помещении. Давайте ограничимся экскурсией по складу, потом мы пройдем в другие помещения. Как такое предложение?

– Да, конечно, давайте так и сделаем. Вы идите по левому проходу, я – по правому, – согласился Шнитке. – И будьте осторожны, девушка.

Вирена усмехнулся. Надо же, какой Шнитке, оказывается, заботливый. То убить собирался, то теперь печётся о безопасности. Проходя мимо стеллажей, женщина, рассматривая ящики, с удивлением обнаружила, что на них нанесены надписи на языке многих стран мира. Около двух третей ящиков было вывезено из Китая. Очень часто попадались названия таких стран, как Мексика, Перу, Чили, Уругвай, и самое удивительное – Монголия. Хотя, чему удивляться? Жизнь монгольского народа окутана и оплетена тайной, мистическими историями. Вирена уже подходила к последнему ряду стеллажей, когда услышала звук льющейся воды. Стеллажи закончились, начиналось ответвление от склада. Перед поворотом налево на стене висел рубильник, Вирена надавила на рычаг.

Повернув за угол, женщина остановилась, её парализовал страх и ужас от увиденного. Помещение было в два раза меньше, чем основной склад, вдоль стен стояли огромные, около трёх метров в диаметре, стеклянные трубы, в которых находился раствор бледно-голубого цвета. В этом растворе неподвижно, в разных позах, находились люди и нелюди. Вирена была не в состоянии отвести взгляд от сосудов с бурлящей жидкостью. Пузырьки воздуха поднимались снизу-вверх, создавалось впечатление, что тела людей и нелюдей находится в движении. Вирена сделала шаг к ближайшему от неё сосуду. В нём находился мужчина, рост которого был около трёх метров. Идеально сложенное тело, белоснежные волосы на голове, широко открытые голубые глаза, в которых сквозило безразличие и усталость. Вирена хотела сделать шаг в сторону, подойти к следующему сосуду, но тело мужчины пришло в движение, казалось, он теперь жадно рассматривал женщину широко открытыми глазами.

Вирена попятилась назад, её сковал ужас. Женщина выбежала в помещение основного склада, прислонилась к стене и медленно осела на пол. Вирена понимала, что взгляд этих голубых глаз мужчины она никогда не забудет.

– Пауль… герр Шнитке, – шёпотом произнесла Вирена. – Пауль! Вы где? Пауль!

Последние слова Вирена прокричала, её бил озноб.

Тишина.

Женщина с трудом встала на ноги, прошла мимо стеллажей. Теперь она стояла в правом проходе, по которому должен идти Пауль. В проходе никого не было. Вирена, постоянно оглядываясь, пошла в сторону выхода из складского помещения. Ей казалось, что её кто-то пристально рассматривает оценивающим взглядом. Когда до конца стеллажей осталось несколько метров, на плечо женщина легла чья-то рука. Вирена закричала, резко обернулась. Перед ней стоял улыбающийся Пауль.

– Вы… Вы где были, герр Шнитке? – заикаясь, спросила женщина. Ледяной пот застилал ей глаза, ноги и руки дрожали.

– Как это где? – удивился Пауль. – Я уже закончил обход стеллажей по правую сторону от вас, когда услышал крик. Но вы меня извините, конечно, я сейчас нахожусь не в том возрасте, чтобы играть в догонялки. Что случилось, девушка?

– Пауль, я была в проходе, в котором должны были вы находиться! Но вас там не было! Вы что, решили надо мной поиздеваться? – у Вирены началась истерика.

Шнитке достал из бокового кармана куртки плоскую фляжку, протянул её женщине.

– Если вы мне скажите, зачем мне это нужно делать, то я, возможно, с вами соглашусь, – ответил Пауль. – Выпейте немного коньяка. Уверен, он вам поможет прийти в себя.

Прошло несколько минут, прежде чем Вирена смогла толково объяснить Шнитке о произошедшем. Женщина приготовилась выслушивать над собой насмешки, но лицо Пауля оставалось серьезным.

– Можете мне верить, можете не верить, девушка, но меня и сейчас не покидает чувство, что мы здесь не одни. Ну это так, мысли вслух. Я одного не пойму: какое ответвление от основного помещения склада вы увидели? Я так понимаю, что помещение замкнутое. Да и не видел я никакого вспомогательного помещения. Если вы в состоянии самостоятельно передвигаться, то покажите мне, где с вами произошли чудеса, где вы увидели каких-то людей и нелюдей.

– Ну что ж, если вы мне не верите, то идите за мной, Пауль. – ответила Вирена.

Она шла чуть впереди Шнитке, периодически оглядываясь. Нет, на этот раз всё было нормально. Пауль шёл позади, на его лице играла улыбка. Стеллажи закончились, Вирена растерянно посмотрела по сторонам. Не было ни рубильника, ни странного помещения, в котором были установлены огромные стеклянные трубы, наполненные голубой жидкостью.

– Ну как же так? Ведь я самолично включала рубильник! Как такое возможно, Пауль?

– Чего не знаю, того не знаю! Вся история существования Аненербе – сплошная мистика и загадка. Так что…

Лампы освещения внезапно ярко вспыхнули, потом стало темно. Пауль и Вирена услышали звук закрывающейся двери складского помещения.

Человек спит, но не спит его мозг. Он работает, перелопачивает терабайты информации и пытается решить очень хитрое уравнение – возможно, не одно – с тремя неизвестными. Подставляя значения определенных величин вместо неизвестных, в конце концов, мозг находит несколько оптимальных решений. Потом, из этих решений, мозг выбирает самое лучшее, то, которое поможет человеку решить ту или иную проблему. Человек, проснувшись утром, знает ответ на сложный вопрос, на разгадку которого он потратил не один час дневного времени. Человек знает, как ему, в той или иной ситуации поступить, что сказать и куда идти.

Я проснулся под утро совершенно разбитым. По всей видимости, мозг так и не смог найти ничего подходяще-применительного к моей ситуасьон. Слишком много в уравнении «если». «Если я сделаю это, то они…», «Если они мне скажут, то я….», «А если мне сделать то-то и то-то, то они…» Как мне однажды сказал сосед, мудрый Степаныч, жизнь – паршивая штука: ты ей в глаза смотришь, она тебе в морду плюёт, ты к ней спиной поворачиваешься – получаешь пинок под зад.

Но одно я знал точно: адвокат, господин Снегирёв, никак не мог знать, что меня в узких кругах называют в шутку Джеймсом. Да и о кредитах, о пластиковых картах, он, я больше чем уверен, знать никак не мог. Как меня повезут в Академию Времени и Пространственных перемещений, я не представлял. С охраной, без охраны, но меня гложут смутные сомнения, что я туда вообще не доеду. Сказать об этом следователю? Последует вопрос: «А что я вообще знаю, откуда такие сомнения?» И опять тюремная баланда, и мир через решётку. Хватит, отдохнул, нужно что-то делать. Сколько прошло дней, месяцев, лет в моём мире, интересно? Если я не знаю ответ на этот вопрос, то никто мне на него не ответит.