Михаил Кисличкин - Кнут и пряник

Появилось ощущение, что само общество взяла некая оторопь от такого количества покаяний. Какой-то популярный блоггер насчитал пять тысяч роликов только в первые сутки. Отпускать грехи всем подряд Илье не хотелось, смотреть ролики с кающимися тоже, интерес отпал на втором десятке. Наде о массовых покаяниях он пока говорить не стал, зачем ей настроение портить? И, главное, если бы все они были как тот первый директор честны перед собой и людьми. Дескать, воровал и обирал людей до нитки, но теперь посыпаю голову пеплом, пожалуйста, исцелите. Тогда бы Илья исцелил их с чистой совестью. Но нет, некоторые каялись с гордостью, рассказывая на камеру о своих подвигах по ограблению ближнего своего как о личных достижениях.

Особенно взбесил Илью один браток, опухший от водки и головной боли, но лениво цедящий свои признания через губу в камеру. Речь свою, кстати, он закончил словами обращения к посланнице: "а теперь ты, добренькая б…ть, только попробуй меня не вылечить". И что с таким прикажете делать? Илья спросил об этом у Сергея.

– С этим-то? – Удивился бывший спецназовец. – Я бы его сразу к стенке-то прислонил, чего возиться-то? Сергей был родом из Вологодчины и частицу "то" употреблял к месту и не к месту.

– Хорошо, пусть этот болеет дальше. Заслужил. Но что с остальными делать? Мне что, все эти тысячи роликов отсматривать и решать, кого из раскаявшихся можно исцелять, а кого нет? Мне оно надо?

– Ты эту кашу заварил, тебе и решать. А вообще… забей ты на них Илья. В кои веки п…сы получили по заслугам. Другим урок будет. Я глянул немного… невиноватых там нет.

Легче от такого совета Илье не стало. Кто бы знал, что карать и миловать на самом деле такая тяжелая работа. Вот он взял и покарал. Совершил акт справедливости, замучав при этом до полусмерти ни в чем не повинную комсомолку. А на деле вышло так, что Илья "подписался" отвечать за судьбы нескольких тысяч пусть и негодяев, но все-таки живых людей. Зачем он это сделал?

Парень даже хотел поговорить об этом с генералом или с ученым, но передумал. Догадывался, что будет много нравоучений в стиле "сам виноват". Нет уж, ему их советы не нужны.

Промаявшись пару дней, Илья все же подошел к Наде.

– Надь, дорогая, – тяжело вздохнув, начал разговор он.

– Слушаю тебя, Илюша, – оторвалась от экрана компьютера девушка, читавшая какую-то статью.

– Давай это… исцелим тех, кто уже публично покаялся. Всех скопом. Ну их на хрен. Я понимаю, что они мрази конченные, но мучаються же люди из-за меня. Не могу я так.

– И ты опять вповалку, да?

– Да.

– Дорогой, каяться и затем исцеляться они могут еще несколько дней подряд, а ты все это время будешь ходить больной и замученный откатом? Видела я уже, сколько в Интернете "покаянцев". Илья, мне муж здоровый нужен.

– А так у тебя будет несчастный муж, Надя. Печенку они мне проели, эти гады. – Парень кивнул головой на показывающий очередной КВН телевизор.

– А я всегда знал, что ты последняя сволочь Михалыч, – говорил один актер другому, загримированному под страдающего головной болью "покаянца". – Ничего, нашел и на тебя посланец управу.

– От сволочи и слышу Петрович, – парировал тот. – Я человек честный, у меня голова после запоя болит. Вот, смотри, даже справочка от нарколога имеется.

– Ладно, – вздохнула Надя. – Иди в кроватку, страдалец, будем исцелять.

– Не дело это, – говорил следующим утром Сергей Никифорович, выдавая Наде какие-то укрепляющие лекарства для страдающего от отката Ильи. – Сначала надорвали здоровье у посланницы, затем у посланника. И толку? Все "покаянцы" снова здоровы. И вообще, ну нельзя так. Меня вызывайте что-ли, когда будете снова устраивать массовые исцеления. Мне как врачу обидно. Надя, ты хоть понимаешь, что если твой муж платит своим здоровьем за здоровье других, то он заслуживает как минимум дежурства хорошей медицинской бригады с лучшим оборудованием и лекарствами во время подтверждения твоих исцелений? Рядом нужны профессионалы, чтобы ему помочь и, не дай Бог, сразу начинать вытаскивать на этот свет в случае чего. А не так как сейчас – иди, Илья, ложись в кровать и подтверждай, выживешь или не выживешь – твои проблемы.

– С дежурной бригадой медиков для посланников согласен, – сказал стоявший рядом генерал. – А вот с тем, что все было зря – нет. У нас сверху спущено негласное, но твердое указание – по всем "покаянцам" провести проверку и посадить.

– Смысл? – вымученно улыбнулся Илья. – Они уже ответили.

– Еще какой смысл, – не согласился с ним генерал. – Трудно придумать способ лучше поднять авторитет полиции в народе. – Дескать, посланница добрая, она уговорила посланника даже таких тварей пожалеть. А мы, люди в погонах, не столь сентиментальны, мы к каждому упырю придем и возьмем за мягкое… Да и выбора вы полиции не оставили. Представляете, что будет, если мы никак не отреагируем? В то, что посланник случайно наказал не тех, кого следует, не поверит никто, после покаяний их вина слишком очевидна. А вот в то, что полиция их покрывает… поверят. Так что все покаянцы ответят по закону. Почти все.

– Некоторых все же нельзя? – спросил Илья.

– Не маленький, сам все понимаешь. Но все равно хорошо получилось. Мы сейчас пускаем слухи, что на очереди за наказанием у посланника следом за лихоимцами будут откровенные воры. Ты не поверишь, но эффект от этого получается самый замечательный. Люди прониклись, что называется. На наглядном примере.

Спустя несколько дней Илья все еще оставался довольно слаб, хотя поток покаянцев практически иссяк. Теперь исцелялось не более двух-трех десятков свежеиспеченных покаявшихся в день, тех, кто терпел не унимающуюся боль до последнего. Но были еще чуть ли не ежедневные списки на исцеление от генерала и ученого, кроме того, парень по просьбе доктора решился на одно массовое исцеление Надей детей с какой-то редкой генетической болезнью, не позволявшей им доживать до семи-восьми лет. По уверениям Сергея Никифоровича таковых было не более пары тысяч на всю страну, но по Илье это исцеление ударило неожиданно сильно. Видимо, некоторые заболевания забирали от посланника силы по двойному тарифу.

Поэтому, оклемавшись в очередной раз, Илья заявил, что хочет взять небольшой отпуск. В чем был решительно поддержан Надей и доктором, которые совместными усилиями послали генерала с его списками в вежливой форме подальше.

– Геннадьевич, пора завязывать. На парне лица нет. Мы что вампиры, всю кровь из него досуха хотим выпить? – Решительно высказался доктор, увидев, как полицейский достает из дипломата очередной листок.

– Да я не против, – список исчез обратно в папку. – Только хочу отметить, что доконали его не мои списочки, а твои, Никифорович, больные дети. И собственная глупость, – возразил для порядка генерал. – Поправляйся Илья. Что-нибудь надо? Продукты, лекарства, деньги? Все что нужно для твоего выздоровления я достану, проблем нет.