Андрей Посняков - Сокровище государя [litres]

На телеги и народ – хмурых мужчин, детей, женщин – подполковник наконец обратил внимание:

– Это еще кто такие?

– Беженцы, господин подполковник. Говорят, русские уже захватили Динабург!

– Ничего, – положив руку на эфес шпаги, красноносый воинственно растопорщил усы, словно таракан, почуявший хлебные крошки. – Ригу русским не взять! Король нас не бросит.

Почмокав губами, швед поправил на голове черную широкополую шляпу, украшенную страусиными перьями, взобрался в седло и неспешно подъехал к беженцам:

– Ежели вы, господа, хотите получить убежище в Риге, то прошу поторапливаться. Еще день-два и все городские ворота будут закрыты.

– О, господин офицер! Мы, конечно же, поспешим!

– Вот-вот, поспешите, – красноносый покачал головой и вытащил из-за пазухи флягу. – Можете прямо за нами и ехать. Да! И не забудьте! Нам очень нужны строители и ополченцы. В ополченцы записывают на улице Яуни, недалеко от собора.

Ополчение… Смешавшись с беженцами, Никита Петрович намотал на ус. Да-да, ополчение! Наверное, это сейчас то, что нужно.

Не вызвав абсолютно никаких подозрений, Бутурлин вошел в город вместе с беженцами, невольно оказавшимися в свите подполковника Людвига Кронмана, большой шишки в рижском гарнизоне. Во время недолгого пути Никита Петрович наскоро перезнакомился почти со всеми своими спутниками, утешал их и всячески развлекал, не умолкая ни на минуту, и в числе прочего сильно сокрушался, что в огне пожарища сгорел его друг – некий Якоб Меллинг, приказчик. Все сочувствовали, даже прибившийся к каравану мальчишка – по виду местный, тощий, в натянутой на самые глаза шапке и просторной балахонистой рубахе. Впрочем, может быть, и не местный, а тоже – беженец, Бутурлин не присматривался, незачем лишним мозги забивать.

Ехавшие невдалеке рейтары тоже развесили уши – чего ж не послушать забавный рассказ? Услышав про сгоревшего приказчика, один из всадников даже выразил сочувствие:

– Там, в доме, шесть обгорелых тел. Мы и не совались. Ну, теперь хоть одного опознали. А то ведь набегут с расспросами – будет что сказать.

Набегут – это было про господ газетчиков. В Риге печаталось несколько информационных листков – от официального «Королевского вестника» до частных и падких на разного рода ужасы газетенок, типа «Вестей Риги» или «Лифляндского листа». В силу своей деятельности, старший приказчик Михаэль Киске внимательно читал все подобные издания, кроме сплетен, публиковавших еще и официальные новости, и динамику портовых цен.

Якоб Меллинг умер! Сгорел. Увы, попался в лапы разбойников – этакая вот незадача. Вместо Якоба сейчас возрождалась к жизни совершенно новая, не запятнанная подозрительными знакомствами личность… несомненно – дворянин, человек военный, опытный и бывалый. Но и немного сибарит – когда деньги есть. Нынче денежки, слава богу, имелись… в отличие от времени. Учитывая скорость подхода русского войска, действовать нужно было как можно быстрее – незамедлительно.

На такой случай лично Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, думный дьяк, разработал для Бутурлина подходящую «сказку», дабы придать соглядатаю дворянское звание, ибо простолюдина во многие места просто не допустили бы. Сие оказалось непросто – все прибалтийские дворяне друг друга знали, если и не лично, то по крайней мере слышали. Хорошо, у дьяка имелась на примете подходящая фамилия… Один молодой человек, погибший в плену и не имевший родичей… Звали его риттер Эрих фон Эльсер, обедневший молодой человек из древнего дворянского рода, идущего еще от первых рыцарей ордена Святой Марии Тевтонской. Он был из северной Эстляндии, этот риттер, так что маловероятно, чтоб его знали в Риге. Хотя риск, конечно, имелся…

Первым делом новоявленный дворянин направился к портному. К лучшему рижскому портному, что каждую неделю размещал свое объявление почти во всех печатных листках. Звали портного Янисом Райденом, и был он полукровкой – полунемец, полуместный, латгал.

Портняжная мастерская… или, скорее – целое королевство иголок, ниток и драгоценных тканей – располагалось в солидном приземистом особнячке в тихом дворике Конвента Сета, рядом с Ратушной площадью, церковью Святого Петра и церковью Святого Иоанна.

Едва только успел звякнуть дверной колокольчик, как на гостя уже накинулись приказчики… впрочем, тут же остывшие: внешний вид посетителя как-то особого финансового доверия не вызывал.

– Вы, должно быть, заблудись, любезнейший?

– Я – риттер Эрих фон Эльсер, ингерманландский дворянин, – достав из котомки горсть серебра, важно заявил лоцман. – Скитался, едва ушел от московитских варваров… Поиздержался… Но теперь желаю одеться, как полагается представителю древнего и далеко не бедного рода! Кстати, кажется, где-то здесь неподалеку была цирюльня?

– Ах, что вы, что вы! Не стоит беспокойства. Мы сами позовем цирюльника, уважаемый господин! – углядев блеск монет, со второго этажа вмиг спустился юркий седенький старикашка в просторном жилете и дорогих очках, видимо – сам хозяин.

– Янис Райден – это я и есть. Вы обратились по адресу. Тут еще рядом башмачник…

– Мне б хотелось бы побыстрей. Сами знаете, какие нынче времена.

– О, да, да! Конечно, конечно. Камзол и все такое прочее мы вам пошьем уже к вечеру… А вот башмаки… придется, верно, пока взять, что есть. Что подойдет по размеру. А потом уже…

– Ничего-ничего… Пока – так, а потом закажу…

– Так я пошлю за сапожником – пусть снимет мерку?

Визитера обложили крепко – не вырвешься! Как же – платежеспособный клиент. Сам хозяин лично снял мерки, тут же выбрали самый модный фасон, ткань, пуговицы и все такое, так что подмастерья сразу же начали кроить, а сам хозяин принялся махать иголкой.

Явился и цирюльник… даже не цирюльник, а куафер, парикмахер из самого Парижа!

– У, у вас хорошие пышные волосы, месье! Сейчас мы их завьем… И еще я бы посоветовал вам парадный парик. Знаете, такой пышный, для выхода в общество…

– Завивайте, – усаживаясь в резное полукреслице, «риттер фон Эльзер» благосклонно кивнул. – И парик тоже возьму. Благовония не забудьте!

– О да, да! Пахучая кельнская вода. По-французски называется – О-де-Колонь!

Вслед за куафером, один за другим явились и башмачник, и шляпник… Часа через три Никита Петрович с чувством самого глубокого удовлетворения мог констатировать, что бедолага приказчик Якоб Меллинг и в самом деле остался где-то в прошлой жизни. Вместо него в Ригу ворвался совершенно новый человек, аристократ, сибарит и повеса риттер Эрих фон Эльсер! Добропорядочный подданный его величества короля Карла Густава.

Глянув в большое зеркало, лоцман в ужасе отшатнулся! На него смотрел некий франт, из тех, коим служилый человеце Бутурлин никогда и близко не был. Лощеный щеголь с фатоватой улыбкой, бабьими завитыми локонами и совершенно пошлыми усиками в виде двух стрелочек над верхней губой. Как утверждал куафер – по последней парижской моде.