Марчин Вольский - Реконкиста

На палубе завязался неравный бой. Противника мы полностью застали врасплох. Агрессоры умирали, разрываемые автоматическим оружием, добиваемые ножами, мачете, бердышами. Похоже, они толком и не понимали, что творится. Шлемы заполнялись фонтанирующей кровью. Электрические палки в столкновении со стеклянными доспехами пиратов оказывались непригодными. Комбинезоны, рассчитанные на защиту от индейских стрел или пулями из мушкетов, не давали никакой защиты от наших совершенствованных боеприпасов.

В еще большей степени взрыв гранаты внутри "тарелки" должен был застать врасплох оставшихся внутри командиров серебристых агрессоров; Лино увидел, как кутающийся в пла из птичьих перьев ацтек-космит пытается выбраться из аппарата. Свистнул нож парусного мастера Жана и, словно птица кетцаль, которой стрела попала в грудь, вождь рухнул на палубу, а плащ накрыл его, словно смертный саван.

И бой завершился.

Сумасшедший энтузиазм охватил весь экипаж. Моряки начали срывать с трупов серебристые скафандры и шлемы, из-под которых появились, вместо ожидаемых паучьих, собачьих или змеиных голов, мертвые лица индейцев. Лино дернул сигнальный конец. До нас дошло четкое послание: "Можете выныривать!".

Мы выплыли на поверхность, не веря собственным глазам. Первое столкновение было выиграно. Надев маску противогаза, мы с турком Мардину схватили сброшенный нам канат и поднялись на палубу. Остальные пассажиры пока что должны были остаться на "Наутилусе". Впрочем, маски оказались излишними. Ветер уже выдул газ. Некоторые пораженные им моряки, спрятавшиеся в трюмах, куда попало мало снотворного средства, начали подавать признаки жизни. Я ходил среди поверженных врагов, проклиная свирепость пиратов, которые не оставили ни одного живого неприятеля, чтобы я мог его допросить. Тем временем, Ансельмо телеграфировал на "Святую Лючию" сообщение о победе.

Я осматривал трупы, пытался обследовать вещество, из которого были изготовлены скафандры. Рецептура пластмассы, по-видимому, была превосходной, но вот пошив был исключительно паршивым, словно бы изготовление космической униформы поручили детворе из начальной школы на уроках ручного труда. А кроме того, от "рыцарей космоса" воняло так, словно бы последний раз они мылись во время пребывания в Магеллановом Облаке.

Мертвая и глухая "тарелка" все время висела над "Генриеттой".

Ко мне подошел Павоне.

– Заглянем туда, шеф? – предложил он, указывая на висящую веревочную лестницу.

Я видел много кинофильмов на космическую тему, так что был готов к различным особенностям, но увиденное внутри диска удивило меня гораздо сильнее, чем " Чужой ". Попытайтесь представить размещенную внутри корпуса гоночного "порше" кабину проржавевшей русской "победы". Устройство, которое когда-то было продумано даже с изыском, носило следы сотен переделок, из контрольных экранов работал только один, по всей дине склеенный какой-то мазью; двигатели, правда, работали, все время удерживая машину в постоянном положении, но ежеминутно автоматически покашливали. Из двух орудий одно, похоже, давно уже было сломано. Не горела половина контрольных лампочек, судя по покрывавшей их пыли, никто их не менял; радиостанция молчала. Оглушенный пилот в потертом индейском домотканом пончо, висел в кресле с поломанной спинкой. Перед ним я заметил карту, на которую были нанесены позиции наших двух судов. Одна была семичасовой давности, когда "Святая Лючия" отозвалась в первый раз, затем очередные – через каждый час. Выходит, пришельцы, пускай и небрежные грязнули, должны были располагать вполне исправным пеленгационным оборудованием. Рядом с парой действующих устройств, назначение которых с первого раза было сложно угадать, я заметил десяток логовищ, венком окружающих кабину управления, а мои ноздри зарегистрировали плотную вонь кактусового пульке, соединенную со смрадом мочи и фекалий из переливающейся параши. Про шастающих повсюду насекомых не будем и говорить. Неужто это означало, что мы встретились какой-то невероятной цивилизацией грязных нерях?

В кабину заглянул Вайгель. Я указал ему на лежащего без сознания пилота.

– Забирай его вниз и позови к нам турка. Может он и докумекает, как все это действует? Тогда мы могли бы нанести визит в их центр раньше, чем они ожидают.

Тем временем Лино присел возле какого-то шкафчика откуда вытащил целую охапку покрытых жиром бумаг.

– У этих уродов имеются испанские карты. Причем, всего мира!

Что касается меня, то я сконцентрировался на устройствах управления, разыскивая источник энергии и навигационную аппаратуру. В какой-то момент я обратил внимание на ящичек под стеной; в его маленьком окошечке в одинаковом темпе перескакивали пурпурные символы – возможно, то были их цифры?

В то же самое время все работающие контрольные лампочки начали зажигаться и гаснуть в ускоряющемся темпе. Я отметил, что устройство никак не было соединено с пультом управления и удивительным образом напоминало мне…

– Ходу! – заорал я всем нашим. – Это, явно, какое-то устройство самоуничтожения.

Повторять было не нужно. Лино схватил охапку карт и прыжком направился к входу. Вайгель со своим живым грузом уже спустился вниз, а Идрис поднимался к нам и находился на средине лестницы.

– Беги! – крикнул я турку и всем остальным, которые задрали головы. – Все в укрытие. Сейчас эта штука взорвется!

Словно бы в знак подтверждения моих слов, изнутри тарелки раздался пронзительный сигнал; не колеблясь более, я спрыгнул с лестницы в сторону, Лино за мной. Мы на местр разминулись с релингом, удачно падая с подветренной стороны "Генриетты". Но еще до того, как долететь до воды, я услышал над собой чудовищный взрыв. Инстинктивно, я нырнул, как можно глубже, направляясь в сторону нашей подводной лодки, колышущейся на волне неподалеку от галеона.

Тарелка тем временем взорвалась. В течение какого-то момента она была похожа на олимпийский огонь в Сиднее, но через мгновение горящая машина грохнула на "Генриетту". Рухнули мачты, корпус пробил палубу, достав до трюма. А там горящие обломки попали на бочонки с порохом. Мощный разрыв расколол судно пополам. На мгновение корма встала дыбом, но потом погрузилась в море образуя чудовищный водоворот. Еще какое-то время вокруг нас валились сверху обломки летающей тарелки и нашего корабля. Какой-то обломок раскаленного металла рассек мне бровь… Отовсюду были слышны крики раненых и тонущих. Оставшиеся в сознании пытались спасти тех, кто все еще был под действием снотворного газа. Чаще всего – безрезультатно. Доктор де Лис стоял на носу "Наутилуса", махая мне, чтобы я побыстрее очутился на подводной лодке. Вопросом короткого времени было появление акул. Но если бы все пережившие крушение галеона последовали моему примеру, "Наутилус" такой перегрузки не выдержал бы…