Сергей Лифанов - Уйти на Запад

— А! — с усмешкой согласился Дуглас. — Если приличный, то может быть, и как Филадельфия.

— И кто же эти курганы понастроил? — спросил я. — Если не индейцы?

— Ну мало ли кто? — ответил Дуглас. — Викинги. Или древние египтяне. Или, вот скажем, карфагеняне, тоже был хороший народ. Но не дикие ж индейцы, правда?

— Угу, — поддакнул я. — Марсиане вот еще могли с Марса прилететь и строительством курганов заняться. Заодно и Стоунхендж англичанам наладить или там египетские пирамиды соорудить.

— Интересная идея, — заявил Дуглас. — Не хочешь статью написать на эту тему?

— Нет, — отмахнулся я. — И читать такую статью тоже не буду. Так кто же в самом деле курганы городил? У местных индейцев никаких легенд не сохранилось?

— Прежде всего, не сохранилось никаких местных индейцев, — сказал Дуглас. — Ранние европейские путешественники в этих краях отмечают сравнительно большое население, деревни. А следующие, которые путешествовали век спустя, — обезлюдевшие края и редкие племена вдоль реки.

— Куда ж люди делись? — спросил я.

— Вымерли, — ответил Дуглас. — В этой стране уйма людей вымерла от принесенных европейцами заболеваний. Даже от таких неопасных для европейцев болезней, как ветрянка, умирали, что уж говорить о чем-нибудь более серьезном.

— А я вот читал, что европейцы нарочно индейцам зараженные одеяла давали, — сказал я.

— Это ложь, — сказал Джейк.

— Это правда, — сказал Дуглас. — Во время войны с Понтиаком, было дело, — он уставился в лицо проходящего мимо мужчины, и взгляд отвел медленно, как бы через силу. — Оспенные одеяла на переговорах подарили.

Я помимо воли тоже задержал взгляд на лице прохожего. Ужасное у него было лицо. Как будто что-то взорвалось рядом и осколками посекло кожу, отчего лицо изуродовали страшные шрамы. И это не один такой мужик в Мемфисе был, я уже наблюдал похожие лица. У кого-то шрамы больше бросались в глаза, у кого-то меньше.

— А что это у него с лицом? — спросил я Дугласа. — Что-то взорвалось?

Дуглас медленно повернулся ко мне.

— Ты что, никогда раньше такого не видел? У тебя на родине такого нет? — спросил он изумленно.

— Э-э-э, — выдавил я из себя, — не видел.

— Это она, оспа, и есть, — объяснил Джейк. — Ты что, действительно никогда не встречал людей, которые оспой переболели?

— Никогда, — пробормотал я.

— Вот черт, — сказал Дуглас.

— В смысле? — спросил я.

— А про прививки от оспы в ваших краях знают?

Я призадумался, припоминая, какие прививки мне делали за мою жизнь. От кори, от полиомиелита, от краснухи, кажется… а, от коклюша тоже. От столбняка, от дифтерита… А ведь от оспы мне прививки не делали. Вот у родителей были выше локтя большие отметины. А у меня нет.

— Мне не делали, — признался я.

Дуглас повернулся к Джейку:

— Ты бы узнал там, у себя в госпитале…

— Узнаю, — пообещал Джейк и сказал мне. — А то еще вымрешь, как строитель курганов.

— Не дождетесь, — ответил я.

Автор решил поразмышлять о журналистских штампах.

Вот любят журналисты хлесткие выражения. «СПИД – чума ХХІ века», например. Век еще только начался, а они уже знают заранее, какая болячка принесет в этом веке человечеству больше хлопот.

А чумой XVIII века была оспа. В Европе настолько редко можно было встретить человека, который бы ею не переболел, что отсутствие оспенных шрамов на лице сходило за особую примету. И ведь от оспы не только становились некрасивыми или делались инвалидами, от нее еще и умирали. Примерно каждый восьмой заболевший, если речь шла не о «черной» оспе. А от черной и каждый первый мог умереть, такая это страшная форма заболевания. В среднем же из четырех человек, умерших по самым разным причинам в то время, один умирал от оспы.

Сами понимаете, с такой страшной болезнью надо всеми силами бороться. Но оспа – болезнь вирусная и передается воздушно-капельным путем, как и грипп. Как в наше время обстоит с противогриппозными средствами? Не так чтоб очень хорошо, иначе бы досужие журналисты не верещали бы то и дело то о свином гриппе, то о птичьем… ну, вы помните. Так вот, три века назад с лечением оспы дело обстояло еще хуже, а потому, чтобы не заболеть, люди придумали прививки. И знаете, помогло. Во-первых, у привитого человека болезнь протекала легче, а во-вторых, и заболевали привитые реже. И случаи оспы стали встречаться в высокоразвитых странах все реже и реже, и прививки начали распространять и на малоразвитые народы. А то, понимаете ли, съездит какой-нибудь высокоразвитый в какое-нибудь глухое Лимпопо – и на тебе, вспышка заболевания прямо посреди цивилизованной Европы. Вот, например, в 1972 году один югослав съездил на паломничество в Мекку и привез такой сувенир. Пока до врачей дошло, что перед ними давно забытая в Европе оспа – куча народа перезаразилась и много умерло. Теперь, говорят, в этой самой бывшей Югославии к прививкам относятся с почтением и антипрививочников там не бывает.

Последний случай заражения оспой в естественных условиях наблюдался в 1977 году в Сомали. Год спустя произошел случай лабораторного заражения. И все. Если вы родились после 1982 года, то прививки от оспы у вас нет. Не нужна она теперь. Хотя, кто знает…

Вирусы оспы сейчас хранятся только в двух лабораториях: одна в Штатах, другая – в России.

Хм. Якобы.

Впрочем, тут уже вступает в действие конспирология.

Пока же верно одно: оспу удалось победить и оспой теперь не болеют. Чума XVIII века за неполных два столетия выведена полностью.

Поэтому чумой XIX века стал туберкулез. В цивилизованной Европе ему принадлежала каждая пятая смерть.

Жемчужиной Мемфиса был Gayoso-House. Сейчас там находилась штаб-квартира союзных войск, а до войны там была гостиница, славящаяся роскошью по всему Югу. Дом был прекрасен снаружи, и его классическими линиями и балконами с коваными решетками можно было любоваться с подходящих к пристаням пароходов, но еще более великолепен он был внутри: там были собственные пекарни, винный погреб, собственное снабжение светильным газом и собственный же водопровод: гости отеля могли мыться в мраморных ванных с серебряными кранами при газовом свете, как цивилизованные люди. В отеле даже канализация была, и горничным не приходилось таскать из роскошных номеров ночные горшки – гости пользовались ватерклозетом!

Гайосо-хауз

Жаль только что в самом Мемфисе никакой канализации не было, и он считался чуть не самым грязным городом на Юге… ну, или самым грязным крупным городом. В теплую погоду на улицах города витал своеобразный запашок, и это, сами понимаете, был вовсе не родной запах бензинового перегара. Увы, но альтернативные и экологичные транспортные средства, имеющие отношение ко все еще актуальной в девятнадцатом веке модели «лошади», грязи и вони на улицах города производили больше автомобилей. Тем более что по военному времени административно-коммунальные службы наверняка находились в некоей рассеянности: то ли им выполнять приказы оккупантов и наводить порядок, то ли незаметно саботировать. Привычка местных жителей не столько курить табак, сколько его жевать, тоже способствовала большей грязи, потому что жвачкой плевали где попало. Ну и, разумеется, всякого рода бытовой мусор, которого было много и который полагалось вытаскивать на помойки, к радости свиней и прочей городской живности, и который неведомо какими силами то и дело вдруг оказывался на тротуарах…