Александр Михайловский - Время для перемен

Едва датский король сошел с борта «Дредноута» в свой катер, тот выбрал якоря и, густо дымя обеими трубами, двинулся на юг, к выходу из пролива Эресунн. Далее предстоял полуторасуточный переход по Балтике, во время которого высокопоставленные путешественники могли насладиться тихой погодой, существенно контрастирующей с тем, что им довелось пережить в Северном море. На траверзе Треллеборга к «Дредноуту» привязался шведский крейсер «Фюльгия», имеющий сомнительную славу самого маленького броненосного крейсера в мире – этакий карманный вариант боевого корабля для бедных, пригодный только для войн с папуасами, флот которых состоит исключительно из деревянных пирог. Впрочем, шведский микрокрейсер, держась чуть в отдалении, сопровождал «Дредноут» почти до самого входа в Финский залив, и только на границе русских вод резко отвернул на запад и взял курс в сторону Стокгольма.

У Гельсингфорса британский линкор ждали русские броненосцы «Бородино» и «Император Александр Третий» – они составили ему почетный эскорт. А над «Александром Третьим» горда реял личный штандарт Великого князя Финляндского, экс-императора Николая Второго. Обменявшись приветственными салютами, корабли легли в дрейф – и прибывший на борт «Дредноута» Николай пригласил дядюшку, тетушку, милую кузину, а также сопровождающих их лиц сойти на берег и откушать чем Бог послал.

Гости ступили на берег как раз в тот час, когда на улицах зажигались фонари. Вечерний Гельсингфорс не показался британцам тем местом, где власть держится только на армейских штыках и свирепстве полиции. Впрочем, дальше великокняжеского дворца королевская семья, а также сопровождавшие их адмирал Фишер и сэр Эдуард Грей, не ходили. Сначала Николай представил им новую супругу, леди Аллу, а также своего собственного канцлера и личного друга господина Иванова, а потом пригласил дядюшку Берти и сопровождавших его лиц к столу. После ужина, составленного исключительно из блюд русской кухни, хозяева и гости разбились на группы по интересам. Принцесса Виктория пошла вместе с хозяином и хозяйкой в библиотеку – выполнять папенькино поручение.

Сам король, узнав в господине Иванове пришельца из будущего, решил взять его в оборот в курительной комнате – и позвал на помощь адмирала Фишера и сэра Эдуарда Грея. И тот и другой моментально опознали в финском канцлере коллегу, адмирал Фишер – морского офицера, а министр иностранных дел Великобритании – дипломата с многолетним стажем. Впрочем, против хороших военных дипломатов (а каперанг Иванов в свое время считался одним из лучших) атаки с ходу высокопоставленных особ почти бесполезны. Что ему британский король, когда он регулярно встречается с русской императрицей и фактически живет одной жизнью с ее братом, отставным русским императором? На него где сядешь там и слезешь. Он может часами на хорошем английском трепаться на самые разные темы, и при этом, по сути, не сказать ничего, кроме того, что намеревался сказать изначально.

И как ни старался Эдуард Грей, каперанг Иванов не высказал никаких извинений и сожалений по поводу утопленной эскадры адмирала Ноэля. Позиция России такова: войдя в арендованные Россией территориальные воды и открыв неспровоцированный огонь по русскому военному кораблю, британская эскадра даже без объявления войны превратилась во врага; а врагов, если те не сдаются, положено уничтожать без дополнительных предупреждений. Обычное дело для двадцать первого века, когда боевые действия ведутся без всякого объявления войны, под маркой пограничного инцидента или принуждения агрессора к миру, а дипломаты потом разгребают последствия.

И в то же время Виктория Великобританская беседовала с кузеном, время от времени искоса поглядывая на его супругу. Как ей показалось, ее двоюродный брат, оставив власть, стал более спокойным и рассудительным, а его супруга, леди Алла, оказалась вовсе не той вульгарной особой, какой ее представляли некоторое британские газеты. Вульгарные особы не получают степень доктора технических наук и не руководят крупными деловыми предприятиями. Виктории импонировали даже деловая хватка этой женщины (которую недруги и принимали за вульгарность) и та смелость, с которой она ведет дела, и в то же время было очевидно, как она любит своего супруга и его дочерей от Алисы Гессенской. При этом какое-то чисто внешнее сходство между двумя женами экс-императора прослеживалось, но не более того. Не приходилось сомневаться, что леди Алла старается устроить жизнь супруга наилучшим образом, а вот Алиса больше любила себя, и потому по малейшему поводу изводила мужа истериками.

Все, что удалось выяснить и королю Эдуарду, и его дочери во время этих разговоров, были преимущественно вопросы общеизвестные, и полученная информация представляла ценность лишь тем, что поступила из первых рук. Николай добровольно оставил власть, сосредоточившись на воспитании дочерей, и при этом счастлив, ни о каком принуждении или понуждении речи даже не шло. И никаких смертельных тайн. Носители основных государственных секретов находились совсем в другом месте. При этом Виктория Великобританская начала задумываться над тем, кем бы она стала, если бы родилась в обществе, где ей были бы открыты все пути. Едва ли она выбрала бы научную стезю; скорее всего, стала бы одной из тех знаменитых женщин-писательниц или художниц, которые наряду с коллегами-мужчинами волнуют сердца миллионов…

Рано утром английские гости погрузились к себе на «Дредноут», финская великокняжеская чета взошла на борт «Александра Третьего» – и, густо дымя трубами, британский гость и его русский эскорт направились в сторону Кронштадта, где рассчитывали быть еще до наступления темноты. При этом адмирала Фишера все время подмывало отдать приказ увеличить ход настолько, чтобы устаревшие бронированные русские «утюги» под Андреевскими флагами сразу начали отставать. И хорошо, что он этого не сделал. Около двух часов пополудни, когда до Кронштадта оставалось три с половиной часа хода на расстоянии пятнадцати кабельтовых (то есть, по меркам артиллерийского боя, почти «в упор»), на встречном курсе обнаружились два странных, но явно броненосных корабля, на ходу резво перестраивающихся из кильватера в строй уступа. Позднее обнаружение объяснялось тем, что, во-первых, корабли шли почти без дымов, а во-вторых, их корпуса покрывали сине-бело-черные пятна «демонической» камуфляжной раскраски. По водоизмещению встречные корабли не уступали «Дредноуту», а их линейно-возвышенные башни главного калибра выглядели весьма угрожающе. Над головным кораблем («Гангут»), помимо вымпела главкома русского императорского флота адмирала Макарова, развевался императорский штандарт – а это был знак того, что императрица сама вышла в море встречать своего дорогого дядюшку.