Александр Михайловский - Время для перемен

Хоть «Малютки» ненамного крупнее «Касаток», они оказались гораздо совершеннее. «Касатки» не имеют имеют разбивки на герметичные отсеки, и им опасно даже малейшее повреждение прочного корпуса. Случись что – и даже за дыхательный аппарат [17]схватиться не успеешь. Зато «Малютки» разделены на шесть отсеков: отсек минных аппаратов, носовой аккумуляторный отсек, центральный пост, кормовой аккумуляторный отсек, отсек дизельмоторов, электромоторный – все они отделены друг от друга герметичными переборками с прорезанными в них клинкетными дверями, и поэтому затопление одного отсека может и не привести к гибели подводной лодки. По крайней мере, у выживших при аварии появляется время надеть дыхательные аппараты и попытаться выйти через рубочный люк, люк вентиляции отсека дизельмоторов или один из минных аппаратов. На Балтике просто нет таких глубин, с которых было бы невозможно спасение таким способом. Кроме того, внешние решетчатые минные аппараты конструкции Джевецкого, которыми оснащены «Касатки», существенно ухудшают их гидродинамические характеристики, а самодвижущиеся мины, находящиеся в таких аппаратах, непрерывно контактируют с морской водой, являющейся для них очень агрессивной средой, а потому подвергаются ускоренной порче. Ну и на «Касатках» просто нет места для оборудования гидроакустического поста, а без него в погруженном положении лодка получается слепой и глухой. Я пока не говорю об активных гидроакустических аппаратах, как на подводных крейсерах из будущего; о них не приходится мечтать даже «Малюткам». На «Касатках» же невозможно установить даже простейшие шумопеленгаторные станции, позволяющие ориентироваться под водой без поднятия перископа.

Вот и к британскому «Дредноуту» мы подкрадываемся, не поднимая перископ, по данным акустика. Оказывается, таким образом можно ориентироваться среди кораблей, отличая свои от чужих. И главная часть шумопеленгаторной станции – это уши акустика. Без них эта машина вообще не работает. Обычно на должность акустика подбирают матросов с музыкальным слухом, которые способны распознавать корабли по голосу, издаваемому винтами. Обильна земля российская талантами – и, как говорит государыня, даже в самой глухой деревне может вырасти свой Моцарт или Паганини. Надо только его отыскать и засадить за шумопеленгаторную станцию. Вот он сидит – старший унтер-офицер Анохтин, серьезный до невозможности, и время от времени сообщает командиру пеленг на «Дредноут», а также на сопровождающие его наши броненосцы серии «Бородино» и вышедшие навстречу два линкора типа «Гангут». К сожалению, по звуку винтов невозможно отличить один однотипный корабль от другого. Такие тонкости человеческое ухо уже не различает.

Но если бы это была война и мы бы подкрадывались к вражескому кораблю, то пора было бы уже отдавать команду на подготовку и минной атаке. Скорость надводных кораблей – от двенадцати до двадцати узлов; скорость подводной лодки, когда она крадется к добыче – четыре-пять узлов, максимум семь, поэтому единственный способ уничтожить вражеский транспорт, крейсер или броненосец – занять позицию у него прямо по курсу и, ориентируясь на команды акустика, ждать, когда цель влезет прямо в прицел минных аппаратов. А потом – команда: «Залпом пли!», после чего тысяча супостатов разом пойдет на корм рыбам.

И вообще, само существование шумопеленгаторных станций (и много чего еще) – это один из величайших секретов Российской Империи, ибо они не только позволяют нашим подводным лодкам подкрадываться к кораблям противника, но дают возможность нашим миноносцам охотиться за вражескими подводными лодками. Нельзя думать, что только Россия станет развивать перспективное подводное оружие. А значит, в войне на море нам понадобится не только меч, но и щит. И чем дольше наши потенциальные враги, и даже союзники, остаются в неведении по этому вопросу, тем лучше. А то кто их знает – сегодня он союзник, а завтра враг. Англичане в прошлом проделывали сей маневр много раз, с необычайной легкостью меняя местами друзей и врагов в зависимости от текущих интересов.

Никаких стрельб при этом не будет, даже учебными минами, которые после попадания дают в воде большое пятно желтой или красной краски. Наша задача – только выяснить, смогут ли английские наблюдатели обнаружить наше приближение на дистанцию пуска самодвижущихся мин. Хотя, скорее всего, это искусство нам уже никогда не потребуется. Флоту Великий князь Александр Михайлович уже обещал поставку самодвижущихся мин калибром в двадцать один дюйм, которыми можно будет стрелять с десятикратно большего расстояния, чем восемнадцатидюймовыми минами Шварцкопфа, находящимися на вооружении в настоящий момент. И, более того, заряд этих самодвижущихся мин будет устроен таким образом, что большая часть энергии взрыва не окажется бесполезно рассеянной в морской воде, а устремится вперед, вдоль оси движения мины, в силу чего проломит борт вражеского корабля с силой тяжелого чугунного ядра [18].

Стандартные мины Шварцкопфа с такими боевыми частями уже поступили на вооружение нашего флота, и эффект от этого новшества весьма значителен. При учебных стрельбах по списанным баржам, набитым пустыми бочками, всплеск у борта совсем небольшой, зато разрушения подводной части вражеского корабля впечатляющи. И вот когда разработку новых самодвижущихся мин доведут до конца, наши «Малютки» действительно превратятся в грозное оружие. И тогда неважно, кто окажется нашим врагом – немцы или англичане. Это будет уже их проблемой, а не нашей.

Тогда же и почти там же, мостик линкора русского императорского флота «Гангут».

Отправляясь на эту «морскую прогулку», императрица Ольга, конечно же, не стала напяливать на себя женскую версию мужского адмиральского мундира. К чему? Как Государыня Всероссийская, она выше всех и всяческих условностей… ну почти всех. Она все-таки оказалась не в силах надеть на себя брючной костюм, явно показывающий всем встречным и поперечным, что у нее тоже две ноги, как и у любого представителя мужского пола. А что уже говорить о джинсах, моду на которые от Аллы Лисовой подхватили «прогрессивные» дамочки… Нет, ни за что на свете, только классический гладкий силуэт с длинным подолом – и не более того. Именно поэтому ее «морское» платье, выдержанное в строгих темно-синих и черных тонах, лишь золотыми пуговицами и весьма умеренным количеством галуна отдаленно напоминало обмундирование стоявших чуть поодаль полного адмирала Макарова, вице-адмирала Карпенко и контр-адмирала фон Эссена. Последний, только что внимательно рассматривавший «Дредноут», опустил бинокль на грудь и с «солдатской» простотой сказал: