Дин Кунц - Молния

Следы босых ног вели к входу в одно из боковых ответвлений высохшего русла. Несмотря на дикую боль в раненом плече, от которой бросало в холодный пот и кружилась голова, Штефан пошел по следу совсем как Робинзон Крузо – за Пятницей, но только терзаемый страхом.

Лора с растущим отчаянием смотрела, как нацистский убийца, выйдя из тумана, приближается по восточному ответвлению с «узи», направленным прямо на нее. Однако по какой-то причине эсэсовец не спешил стрелять. И Лора использовала эту отсрочку, чтобы продолжать перепиливать проволоку на курке баллона с «вексоном».

Даже в этих печальных обстоятельствах она по-прежнему цеплялась за надежду, возможно – благодаря строчкам из ее собственного романа, которые пришли ей на ум секунду назад: В трагические минуты отчаяния, когда кажется, будто землю накрыла бесконечная ночь, надежду может дать лишь осознание того, что за ночью следует не другая ночь, а новый день, что тьму всегда сменяет свет и что смерть правит лишь половиной мироздания, а другой половиной правит жизнь .

Убийца остановился всего в двадцати футах от Лоры.

– Где мальчишка? Мальчишка. Где мальчишка? – спросил он.

Лора чувствовала спиной, как Крис свернулся калачиком в темном тупике. В голове невольно возник вопрос: сможет ли ее тело защитить ребенка от пуль и, убив мать, уйдет ли этот человек прочь, не догадавшись поискать Криса в нише за спиной убитой?

Таймер на баллоне щелкнул. Нервно-паралитический газ вырвался наружу, распространяя аромат абрикосов с примесью отвратительного запаха лимонного сока в прокисшем молоке.

Клитман не увидел струи газа, вырвавшегося из баллона, но услышал странный звук, похожий на шипение тысячи змей.

Секунду спустя он почувствовал, как чья-то невидимая рука протыкает тело и, словно клещами сжимая желудок, вырывает его. Клитман согнулся пополам, содрогаясь от неукротимой рвоты. Болезненная вспышка, от которой едва не лопнули глаза, – и что-то взорвалось в пазухах носа, из ноздрей хлынула кровь. Падая на дно арройо, Клитман рефлекторно нажал на спусковой крючок «узи». Понимая, что умирает и уже не контролирует себя, он последним усилием воли повалился на бок, лицом к женщине, чтобы автоматная очередь забрала ее на тот свет одновременно с ним.

Когда Штефан вошел в самое узкое ответвление из всех, где склоны буквально нависали над головой, а не полого шли к небу, как в других каналах, он услышал треск длинной автоматной очереди, совсем близко от себя, и поспешил вперед. Спотыкаясь и наталкиваясь на земляные стены, он прошел через извилистый коридор и попал прямо в тупик, где увидел отравленного «вексоном» мертвого эсэсовца.

Возле трупа сидела Лора, держа окровавленными руками баллон с газом, стоявший у нее между раскинутых ног. Ее голова бессильно свесилась на грудь, женщина казалась обмякшей и безжизненной, как тряпичная кукла.

– Лора, нет, нет, – произнес Штефан и не узнал свой голос. – Нет, нет.

Она подняла голову и растерянно заморгала, затем вздрогнула и наконец слабо улыбнулась. Живая.

– Крис? – переступив через мертвеца, спросил Штефан. – Где Крис?

Лора оттолкнула от себя шипящий баллон с газом и отклонилась в сторону.

Из темной ниши за ее спиной выглянул Крис:

– Мистер Кригер, вы в порядке? Выглядите дерьмово. Прости, мам, но это так.

И впервые за свои двадцать с лишним лет – или впервые за свои шестьдесят пять лет, если учесть время, через которое он перескочил, чтобы попасть к Лоре в 1989 год, – Штефан Кригер заплакал. Он сам удивился своим слезам, поскольку не сомневался, что за годы жизни в Третьем рейхе напрочь утратил способность кого-то оплакивать. Но что еще более удивительно, впервые за многие десятилетия это были слезы радости.

Спустя час с лишним, когда полицейские свернули на север от места, где на трассе 111 было совершено вооруженное нападение на патрульного, когда нашли изрешеченную пулями «тойоту», увидели кровь на песке и глине у края оврага, когда натолкнулись на разряженный автомат и когда обнаружили Лору с Крисом, выбирающихся из арройо возле «бьюика» с номерами от «ниссана», они ожидали увидеть гору трупов и отнюдь не были разочарованы. Первые три тела лежали на дне ближайшего оврага, а четвертое – в рукаве арройо, на которое указала измученная женщина.

В последующие дни Лора активно сотрудничала с местными властями, властями штата и федералами. Однако все они отнюдь не были удовлетворены, сомневаясь, что она сказала им всю правду. Наркодилеры, разделавшиеся с Дэнни год назад, поведала Лора, опасаясь, что она их рано или поздно выдаст, послали по ее следу наемных убийц. Они напали на ее дом возле Биг-Бэра и были настолько безжалостны, что ей пришлось бежать, а в полицию она не обратилась исключительно из страха, что полицейские не сумеют должным образом защитить их с сыном. Лора находилась в бегах пятнадцать дней с момента вооруженного нападения на нее в ночь на 10 января, в первую годовщину смерти мужа. Несмотря на все предосторожности, убийцы нашли ее в Палм-Спрингсе, гнались за ней на трассе 111, вынудили съехать с шоссе в пустыню и преследовали уже без машины в арройо, где она, Лора, наконец с ними разделались.

Вся эта история – слабая женщина убирает четверых опытных убийц плюс еще одного, чья голова была найдена за домом доктора Бренкшоу, – могла бы выглядеть невероятной, если бы женщина не оказалась первоклассным стрелком, знатоком боевых искусств и владелицей склада нелегального оружия, которому могла бы позавидовать любая из стран третьего мира. Когда Лору спросили, где она достала незаконно переделанные «узи» и нервно-паралитический газ, который армия держит за семью печатями, она ответила:

– Видите ли, я пишу романы. А это требует определенных изысканий. Я научилась узнавать все, что мне нужно знать, и получать все, что хочу.

После чего Лора сдала властям Толстяка Джека, и полицейский рейд во «Дворец пиццы» подтвердил ее показания.

– Я не держу на нее зла, – сделал заявление для прессы Толстяк Джо. – Она мне ничем не обязана. Никто никому ничем не обязан, если только сам этого не пожелает. Я анархист и люблю лихих девчонок. Кроме того, я в любом случае не сяду в тюрьму. Я слишком толстый и в тюрьме непременно умру. Это будет слишком суровым наказанием.

Лора не стала называть имя человека, которого привезла к доктору Бренкшоу рано утром 11 января, человека, чьим огнестрельным ранением занимался доктор. Она лишь сказала, что это старый друг, который гостил у нее, когда на дом возле Биг-Бэра напали убийцы. Он был всего лишь сторонним наблюдателем, стояла на своем Лора, и ей не хочется портить ему жизнь, втягивая его в это грязное дело. Она даже намекнула на то, что он женатый человек, с которым у нее был роман, что он пока не оправился после ранения и вообще достаточно настрадался.