Дин Кунц - Молния

Склонившись над Лорой, человек с автоматом улыбнулся:

– Ну ладно. Возможно, я и есть посланник Бога. – Он мерзко рассмеялся. – Но в любом случае твои молитвы услышаны.

В небе сверкнула молния, над пустыней загромыхали раскаты грома.

Благодаря точным компьютерным расчетам Штефан вернулся в ту самую точку пустыни, откуда стартовал в 1944 год, ровно через пять минут после того, как совершил скачок в прошлое. Первое, что бросилось ему в глаза в ослепительном дневном свете над пустыней, было окровавленное тело Лоры и стоящий над ней вооруженный эсэсовец. А за ними Штефан увидел Криса.

Эсэсовец отреагировал на гром и молнию. Повернувшись, он принялся искать глазами Штефана.

Штефан три раза нажал на кнопку на поясе возвращения. Атмосферное давление тотчас же возросло; воздух наполнил запах горелой проводки и озона.

Обнаружив Штефана, эсэсовец поднял автомат и открыл стрельбу, сперва беспорядочную, затем – прицельную.

Не дав пулям попасть в цель, Штефан покинул 1989 год, чтобы вернуться в институт в ночь 16 марта 1944 года.

– Вот дерьмо! – выругался Клитман, когда Кригер, целый и невредимый, исчез в пространственно-временно́м потоке.

Брахер, оставив «тойоту», кинулся к оберштурмфюреру с криком:

– Это был он! Он!

– Я знаю, что это он, – ответил Клитман. – А кто еще это мог быть? Христос во время второго пришествия?

– Интересно, что он задумал? – спросил Брахер. – И чем занимался там, в Германии? Где был? И что бы это могло значить?

– Понятия не имею, – раздраженно буркнул Клитман. – Он перевел взгляд на тяжело раненную женщину. – Я только знаю, что он видел тебя и убитого мальчишку, но даже не попытался меня убить, чтобы отомстить. Сорвался с места и бросился спасать свою шкуру. Ну, что теперь скажешь о своем герое?

Но она лишь продолжала умолять убить ее.

Клитман отошел от женщины и повернулся к Брахеру:

– Брахер, уйди с дороги.

И когда тот посторонился, оберштурмфюрер выпустил в Лору длинную очередь, на месте прикончив раненую.

– Мы могли ее допросить, – неуверенно произнес роттенфюрер Брахер. – Узнать о Кригере и что он тут делал…

– Ее парализовало, – отмахнулся Клитман. – Она ничего не чувствовала. Я пнул ее в бок, сломал половину ребер, а она даже не пикнула. Бесполезно пытать женщину, не чувствующую боли.

16 марта 1944 года. Институт

Сердце колотилось, точно кузнечный молот. Штефан выпрыгнул из ворот и подбежал к панели управления. Вытащил из кармана джинсов компьютерную распечатку с цифрами и разложил на небольшом письменном столе в нише панели.

Сел на стул, взял карандаш, вынул из ящика блокнот. Руки так сильно тряслись, что карандаш дважды падал на стол.

У Штефана уже имелись цифры, с помощью которых он вернулся в пустыню через пять минут после скачка в прошлое. Отталкиваясь от этих цифр, нужно было найти новую комбинацию чисел, чтобы вернуться в исходную точку на четыре минуты пятьдесят пять секунд раньше, то есть буквально через пять секунд после того, как он изначально покинул Лору с Крисом.

Если он, Штефан, будет отсутствовать всего пять секунд, эсэсовские головорезы не успеют убить Лору и Криса к моменту возвращения Штефана в пустыню. Он окажет Лоре огневую поддержку, что, возможно, обеспечит противоположный исход схватки.

Получив осенью 1943 года назначение в институт, Штефан изучил математику в нужном для работы объеме. И он умел делать расчеты. Да и задача вполне решаемая, поскольку не нужно было начинать с нуля. Штефану предстояло всего лишь уточнить компьютерные данные и произвести необходимые вычисления на несколько минут назад.

Но он лишь смотрел на бумагу пустыми глазами не в состоянии соображать, потому что Лора была убита и Крис тоже.

А значит, Штефан все потерял. Теперь у него ничего не было.

«Ты можешь вернуть их назад, – твердил себе Штефан. – Соберись, черт бы тебя побрал! Ты можешь повернуть время вспять и предотвратить убийство».

Штефан склонился над блокнотом и примерно час работал, не разгибая спины. Он знал, что в такое позднее время вряд ли кто-нибудь заглянет в лабораторию и обнаружит его, но ему постоянно казалось, будто в коридоре слышится чеканная эсэсовская поступь. Дважды Штефан бросал настороженный взгляд в сторону ворот, ожидая увидеть внезапно воскресших пятерых покойников, которые вернулись из 6 000 000 000 года и теперь пришли по его душу.

Дважды проверив полученные цифры, Штефан ввел их в панель управления. С автоматом в одной руке и пистолетом в другой, он вошел в ворота, прошел к точке переноса…

… и вернулся в институт.

Секунду Штефан стоял в воротах, удивленный и совершенно сбитый с толку. Затем снова переступил через энергетическое поле…

…и вернулся в институт.

И тут его осенило. Правда обрушилась на Штефана с такой силой, что он согнулся пополам, будто получил удар под дых. Он не мог вернуться в будущее раньше на четыре минуты пятьдесят пять секунд, так как уже показался в этом месте через пять минут после того, как покинул его. Если бы он вернулся туда сейчас, то создал бы ситуацию, когда, уже будучи там, увидел бы свое возвращение в первый раз. Парадокс! Космический механизм не допустит, чтобы путешественник во времени столкнулся с самим собой во временно́м потоке. Любая попытка подобного скачка в будущее обречена на провал. Природа не терпела парадоксов.

В памяти невольно всплыл веселый голос Криса в обшарпанном номере мотеля, когда они впервые обсуждали путешествия во времени: «Парадокс! Очуметь можно! Правда, мамочка? Разве не здорово?» – и очаровательный возбужденный мальчишеский смех.

Нет, наверняка должен был быть какой-нибудь выход.

Штефан вернулся к панели управления и сел, бросив оружие на стол.

По его лбу струился пот. Штефан вытер взмокшее лицо рукавом рубашки.

Думай!

Он посмотрел на «узи» и задался вопросом, нельзя ли, по крайней мере, отправить Лоре оружие. Скорее всего, нет. Когда он вернулся в пустыню в первый раз, у него с собой были пистолет и «узи», а значит, если он, Штефан, отправит Лоре что-то из своего оружия на четыре минуты пятьдесят секунд раньше, стволы будут существовать дважды в одном и том же месте, когда он появится там четыре минуты и пятьдесят секунд спустя. Парадокс.

Но вероятно, он может послать ей что-нибудь другое, что-нибудь из этой комнаты, что-нибудь такое, чего у него не было с собой и что не приведет к возникновению парадокса.

Отодвинув оружие в сторону, Штефан взял карандаш и на листке из блокнота набросал короткую записку:

Если вы с Крисом останетесь в машине, эсэсовцы вас убьют. Уходите оттуда. Прячьтесь.

Но потом остановился, задумавшись. Где можно спрятаться на пустынной равнине? И дописал: «Быть может, в арройо».