Владимир Поселягин - Уникум

Вот и моя очередь.

— Имя, отчество, — сходу велел капитан, что что-то записывал. Тот потный, разморило его на этой жаре, но застёгнут на все пуговицы. Явно уставник.

— Красноармеец Ростислав Бард.

— Служил?

— Да.

— Воевал?

— Да. Пятая армия генерала Потапова.

— А к призывникам как попал? — наконец поднял тот голову.

— Меня не спрашивали, товарищ капитан. После госпиталя направили.

— Значит боевой опыт имеешь. Какой ВУС?

— Наводчик. Шофёр. Удостоверения шофёрского нет.

Тут это так, я все документы оставил в тайнике, даже комсомольский билет, так что ничего при мне нет, только запись у старшего, что я числюсь в его группе.

— В противотанковый дивизион направляю, наводчиком шестьдесят первой стрелковой дивизии. Да, входит она в наш шестьдесят третий стрелковый корпус. Держи направление, в дивизию прибудешь с сформированной маршевой колонной. Формирование к вечеру будет закончено, как раз успеем присягу принять. Свободен.

— Есть, — козырнул я, кинув руку к пилотке.

Я уже в курсе, что оружие выдают по месту службы, а идти безоружным несколько километров, возможно даже несколько десятков, мне как-то не по душе. Вот я и направился к полуземлянкам где разместился местный старшина. Оружие у него припрятано в запасе точно, все старшины такие, главное – договориться. Для этого у меня при себе золотой портсигар и зажигалка. Я пока в госпитале лежал, получив разрешение на прогулки по городу, незаметно посетил пару схронов, усиливая благосостояние Светланы. К ней родственники приедут, да война долгая, пусть запас будет. В тот освободившийся тайник у неё на чердаке большую часть убрал. Причём один схрон был недавний, советские деньги, золотые вещи. Жаль, оружия нет. Я потому так легко на аккордеоны и тратил, деньги были. При себе у меня только золотой портсигар и зажигалка. Вот так, подойдя к полуземлянке, я постучался в дверь с неошкуренными досками.

— Заходите, — расслышал я голос изнутри.

— Здравия желаю, товарищ старшина, — проходя внутрь, и оглядываясь, сказал я.

Полки с вещами, стеллаж, старшина сидел за срубленным столом с лавками по сторонам, вот я и устроился с разрешения того напроти хозяина помещения.

— Старорежимные словечки, — хмыкнул тот. — Чего надо?

— Нравятся мне деловые люди. Сразу в лоб, ближе к делу. А вот то что пойдём безоружными до дивизии, с возможностью наткнуться на немцев, мне не нравится, наверняка у вас в запасе есть что из оружия. Хотел бы получить.

— Получить? — хмыкнул тот весело.

— Или обменять, — согласился я, положив на столешницу зажигалку.

— Воевал?

— С первых дней. Пятая армия Потапова. Из госпиталя.

Тот скосил глаза на край стола, где лежала газета. Посмотрев туда же, обнаружил моё фото, где обожжённого танкиста к танку нес, меня тогда и ранило, и статья обо мне, я нехотя кивнул.

— Да, это я.

— Убери, — велел тот, а когда я забрал зажигалку, спросил. — Что хочешь?

— СВТ в обвесе.

— С ножом и обоймами?

— Да.

— Есть такая винтовка.

Тот ушел за стеллаж, было слышно возню, грохот сдвигаемых ящиков и громкое сопение. Вскоре тот вернулся.

— Держи ремень, хороший, а не эта тонкая полоска что у тебя. Подсумки, пехотная лопатка, каска, винтовка, запасные обоймы, и сто патронов. Патронов мало, поэтому и даю немного. Ну и три гранаты, две оборонительные и противотанковая. Она у меня давно, всё к делу пристроить не мог.

— Вот за это отдельное спасибо.

— Фляжку нужно? У меня только стеклянные.

— Своя трофейная есть.

— Тогда ладно.

Мы сидели за столом, чай попили, я стал разбираться с подарками, это именно подарки от старшины со всем уважением, винтовка отлично вычищена, я её в сторону поставил. Взял ремень, действительно вещь. На него трофейную фляжку, потом пехотную лопатку в чехле, штык-нож, гранатный подсумок и четыре чехла для магазинов к винтовке. Пока занимался сборкой, описывал как воевал с начала войны. Отстегнув ремень, застегнул новый на талии, согнав складки гимнастёрки назад.

— Вот, теперь на человека похож, — довольно усмехнулся старшина.

Каску я отложил к винтовке, так и продолжили общаться. Ну и описал тот суд, как меня в простые красноармейцы перевели.

— Влиятельный у тебя враг я смотрю.

— Я тоже это понял.

Тут снаружи крики раздались, оказалось ужин наступил. Мы со старшиной сходили к полевой кухне, у него кстати такой же трофейный котелок, как и меня, и вернувшись к нему в землянку, спокойно без спешки поели. К слову, на мой котелок те из комсомольцев, что меня мародёром считали, смотрели с жадностью и завистью. На полустанках приносили в термосах пищу, в основном каша была, но один раз суп выдали, так что я со своим котелком проблем не знал, а тем хоть в руки накладывай, посуды-то нет. Тут не продумано, это так.

Потом был сбор маршевой роты. Прихватив винтовку, две гранаты уже в подсумок убрал, каску на голову, ремень винтовки на правое плечо, магазины я уже снарядил, так что взвести затвор и можно стрелять, и так встав в строй, со старшиной я уже попрощался, хороший человек, стал пережидать пока перекличка пройдёт. Командир, лейтенант, что прибыл за пополнением, удивлённо глянул на меня, я один вооружен был, и отдал приказ начать движение. Рота направилась куда-то в сторону где темнел горизонт. Меня как вооруженного в дозор определили с тремя бойцами. Причём не старшим. Да пофиг.

Мы только лес покинули, выходя на полевую дорогу, две встречные полуторки пронеслись, как рота остановилась. Пришлось также встать. Народу вроде человек двести, не так и много для маршевого пополнения, дивизия как я слышал ведёт оборонительные бои, но потери всё равно есть. Все дивизии в корпусе, как мне сообщил старшина, обескровлены. От стоявшей колонны прибежал посыльный, мы с ним в одном вагоне ехали, передал приказ командира роты прибыть к нему, так что дальше мы бежали вместе. У ротного стоял капитан. Доложившись лейтенанту о прибытии, услышал вопрос от капитана, в котором отчётливо были слышны нотки злости.

— Боец, почему вы не сообщили что танкист, да ещё командир роты в прошлом?

— Потому что мозги имею. Поэтому мне и повезло получить направление к артиллеристам.

— Чем тебе танкисты не угодили?

— Потому что командиры-танкисты не умеют управлять танковыми соединениями, и пока они не научатся, прольётся огромное количество крови простых танкистов. Да и времени пройдёт не один год. Мне в этот скорбный список попасть не хочется.

— Уверен, что нет командиров умеющих воевать? — уже зло хмыкнул тот.

Бойцы, что стояли неподалёку активно грели уши, из нас никто и не думал понижать голос.