Павел Иванов - Грани веков [СИ]

— Беззубцева, — ответил Ярослав, — также, как и…

— Атамана, который идет в Путивль! — подхватил Хронин. — Понимаешь? Дело не в какой-то там бабке, а в атамане! Тебе нужно идти с ним — там, в Путивле, история должна пойти по правильному руслу! И тогда твоя реальность — подлинная — станет совсем другой! И никакой бабки в ней уже не будет!

— Это сложно понять, я знаю, — быстро заговорил он, глядя на Ярослава. — Просто попытайся хоть на минуту допустить, что твои знания о реальности — ложны. Примерно также, как были те, когда ты оказался в альтернативной Московии. Все, что тебе нужно сейчас — сопровождать атамана в Путивль. И там ты все поймешь.

— Но… как же остальные? — спросил Ярослав. — Давид Аркадьевич, Ирина… Михалыч? Почему они оказались здесь?

— На самом деле — их здесь и нет, — мягко сказал Хронин. — Если ты не заметил, все они — реальные участники событий этой грани реальности. Тот факт, что они сами этого не осознают, говорит лишь о том, что твой потенциал настолько силен, что ты экранируешь их, подменяя их воспоминания из этой реальности воспоминаниями из другой.

— Тогда почему я — не являюсь одним из участников этих событий? Почему я выгляжу здесь чужаком, пришельцем?

Хронин пожал плечами. — У меня нет ответов на все вопросы, — признался он. — Думаю, это потому, что твое сознание слишком сильно привязано к другой грани, то есть — времени. Но это лишь одна из гипотез.

Он вздохнул и поднялся. — Твои спутники могут потерять тебя, — сказал он. — Уже время трапезы. Возможно, у нас будет еще случай побеседовать здесь, в этой реальности, а, возможно, и нет. В любом случае, ты знаешь, что надо делать.

— Отправиться в Путивль — и это всё? — спросил Ярослав. — А потом — что? Как я пойму, что реальность — исправлена?

— Увидишь, — пообещал Хронин. — Пока просто продолжай делать то, что делал.

С этими словами, он улыбнулся и вышел из кельи.

Ярослав направился обратно к своим. Он получил ответы на некоторые вопросы, но ясности от этого не прибавилось.

— Великий государь, — взволнованно заговорил Коган, — прошу тебя, прислушайся ко мне!

Он нервно теребил бороду.

Феодор, застывший над гробом с телом Симеона Годунова, устало покачал головой.

— Мы уже обсудили это, Яган, — тихо сказал он. — Отец мой этого бы не одобрил, и я не буду начинать царствование с арестов и казней. Ты говоришь, что Симеона, скорее всего, отравили, но не можешь поведать, кто именно. Что же — мне хватать всех подряд и бросать в карцеры, без суда и следствия?

Коган вздохнул.

— Я уже говорил тебе, государь, — начал он снова, — называл тех, кто скорее всего стоит за этим — Шуйские, Мстиславский. Они замышляют заговор, государь, и, если ты не прислушаешься ко мне, это может плохо закончиться для твоей династии.

Ну как еще объяснить это мальчишке? — мысленно взмолился он.

Но молодой царь оставался непреклонен.

— Я не могу восставить против себя представителей древнейших боярских родов, — сказал он. — Этого не позволял себе даже отец…

— Отец расправился с Романовыми, — неожиданно для себя перебил его Коган. — И был, по-своему, прав. Тебе надлежит проявить силу сейчас, если хочешь сохранить престол… и жизнь.

— Я благодарен тебе за заботу и твои труды, Яган, — серьезно сказал Федор. — Ты доволен этой своей, как ты ее назвал…. Работарией?

— Лабораторией, — автоматически ответил Коган. — Да, государь, благодарю.

— По поводу академии я тоже подумаю, но сейчас важнее всего — похороны. Потом — венчание на царство и присяга народа. Ты увидишь, что Москва, несмотря ни на что, останется с Годуновыми.

Федор кивнул, давая понять, что аудиенция закончена, и Когану ничего не оставалось, как выйти из зала.

В свои апартаменты он возвращался с тяжелым чувством.

Смерть Симеона Годунова свершилась как гром среди ясного неба.

Несмотря на имевшиеся у них с Симеоном разногласия, и до сих пор болевшие от дыбы плечи, Коган был ошеломлен и раздавлен этим известием.

У него, практически, не было сомнений в том, что смерть главы Тайного приказа была насильственной — старика, безусловно, отравили, а это, в свою очередь, означало, что следующими в списке жертв наверняка окажутся вдовствующая царица и ее сын.

Со своей стороны, Коган чувствовал себя обязанным сделать все, для того, чтобы этого не произошло. Его не оставляло странное чувство, что именно здесь и сейчас, в этом времени и месте, он может совершить что-то, что, возможно, изменит всю дальнейшую историю России, возможно — приведет ее к новому будущему.

Кроме того — здесь была Настасья.

Он снова вздохнул.

Пока что все его попытки как-то поговорить с ней разбивались о вежливое отчуждение — девушка отвечала на вопросы, не поднимая глаз, словно трепетная лань.

К тому же, ее наставница, как назло, сразу оказывалась где-нибудь неподалеку, прислушиваясь к разговору, и незамедлительно встревая в него, с каким-нибудь поручением для послушницы.

Что оставалось ему делать?

Он предложил Федору свои услуги врача, и ему выделили целое крыло во дворце, где он мог заниматься врачеванием, а также научными экспериментами.

И сейчас Коган обдумывал вариант, который позволил бы укрепить власть Федора, а вместе с ней — и его безопасность.

У него был на примете один план, для реализации которого он попросил царя предоставить в его распоряжение нескольких алхимиков из немецкой слободы.

Иоганн Шварц, сухонький маленький старичок, с венчиком торчащих белых волос вокруг розовой лысины, ждал его в специально оборудованной для работы комнате. Столы были заполнены причудливыми сосудами, стеклянными трубками, вычурными коваными штативами, и многочисленными пузырьками с цветными жидкостями.

— Доктор Яган, — поклонился Шварц. — Всё готово к работе!

Коган кивнул и потер виски.

— Отлично, — сказал он. — Тогда начнем с перегонки. Где у вас тут селитра?

Князь Андрей Телятевский, загородив ладонью глаза от восходящего солнца, наблюдал за выстроившейся по ту сторону реки армией.

— Холопы, — пробормотал он сквозь зубы. — Стали стеной, ровно овцы — первым же залпом мы положим половину, как только они начнут переправу!

— А ежели не начнут? — спросил стоявший рядом Катырев-Ростовский. — Ежели они, наоборот, ждут, когда мы на них двинемся?

— Начнут, — усмехнулся Телятевский. — Зря, что ли, они сюда, под Кромы, из Путивля шли? Нет, Самозванцу кураж нужен — показать хочет, что за него и в огонь, и в воду люди идти готовы… К тому же, Миша, — он понизил голос, — мыслю, нехитрый маневр у них на уме — обойти, стало быть, хотят, с тылу. Егеря доложили — ночью несколько отрядов казаков подалась к югу — смекаешь? Ну да, там их Басманов встретит.