Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том IV

До вечера больше ничего не происходит, а траурная музыка и некрологи уже засели в печенках. Но выключить радио нельзя – боюсь пропустить новости с Пленума и официальное заявление властей о дате похорон Хрущева. Ну, и по закону подлости важные объявления начинаются ровно в тот момент, когда в дверях моей палаты появляется сияющий Евтушенко. Ага… размахивая традиционной авоськой с яблоками и апельсинами.

– Героям больничного фронта физкульт привет!

– Тс-с-с… – дружно шикаем мы с Викой, прикладывая палец к губам. Я тянусь, прибавить громкость у радио. Женя, молча, плюхается на стул рядом с нами и тоже напряженно прислушивается к новостям. Прямо как к сводкам Информбюро во время войны.

Диктор скорбным торжественным голосом сообщает, что в Кремле закончился внеочередной Пленум ЦК КПСС, созванный в связи с кончиной Первого секретаря Никиты Сергеевича Хрущева. В адрес Пленума поступают многочисленные телеграммы со всего света со словами соболезнования советскому народу, Партии и Правительству. Весь прогрессивный мир скорбит, компартии скорбят, братские соцстраны скорбят. Минут на пять растягивается перечисление тех, кто именно печалится вместе со всем советским народом. Потом долго перечисляются названия предприятий и учреждений страны, приславшие коллективные соболезнования ЦК КПСС, Правительству, родным и близким Никиты Сергеевича. Мы все это нетерпеливо выслушиваем, боясь пропустить самое главное.

Наконец, диктор переходит к итогам прошедшего Пленума. Их он сообщает, не акцентируя внимания на чем-то отдельном, и словно специально создавая впечатление, что никакой заварушки на Пленуме не было, ничего особенного там не произошло. Сначала сообщается о том, что по многочисленным предложениям трудящихся и членов партии, Президиум ЦК КПСС отныне переименован в Политбюро ЦК КПСС. В него избрано 11 членов. Я в ожидании их перечня даже привстаю на кровати в нетерпении. Диктор произносит эти фамилии строго в алфавитном порядке – видимо, чтобы подчеркнуть равенство всех членов Политбюро.

Первым идет Юрий Гагарин. Я облегченно перевожу дух. Мысленно вытираю пот. Сдвинулась махина истори!

Рядом охают Евтушенко и Вика.

За Гагариным идут: глава ВЦСПС Гришин, Секретарь Ставропольского крайкома Ефремов, Косыгин – теперь уже Председатель Совмина, маршал Крылов – главком РВСН, белорусский “генсек” Мазуров, Мезенцев, Председатель Президиума Верховного Совета Микоян, Первый секретарь ЦК КП Латвии Пельше, Секретарь Ростовского обкома Соломенцев, зам Косыгина по ВПК Устинов.

Я быстро прокручиваю в голове расстановку сил. Ага… Микояна убрать не удалось, но это понятно – за ним стеной стоит старая гвардия и Верховный Совет – хрен пока его сдвинешь. Гришин тоже его человек – это фигура явно компромиссная, пришлось уступить. В противовес им Косыгин, как будущий реформатор, и его первый зам. по ВПК Устинов Д.Ф. – достойная замена выбывшему Кириленко. Ефремов и Соломенцев представляют сельскохозяйственные регионы страны. Последний еще недавно был вторым секретарем ЦК КП Казахстана, т. е. считай, интересы среднеазиатских республик через него тоже учтены, не смотря на удаление Рашидова. Еще два ярких представителя республиканских элит – Мазуров и Пельше – ничем не худший вариант. Ну, и силовики – маршал Крылов, который видимо, станет новым министром обороны, и Мезенцев. Грубо говоря – «всякой твари по паре», а во главе списка стоит политический новичок Гагарин – и он как бы над схваткой всех этих опытных тяжеловесов. Представляю, каких титанических усилий стоило Степану Денисовичу согласовать интересы всех заинтересованных и противоборствующих сторон – просто ювелирная работа!

Председателем похоронной комиссии назначен Гагарин – что ж… Ожидаемо. Кто рулит похоронами – занимает в итоге пост Генерального секретаря.

Похороны Хрущева назначены на понедельник 1 ноября. Закрытое заседание Политбюро, на котором и должны будут «выбрать» и назвать имя нового Генерального секретаря КПСС, состоится во вторник. Всем абсолютно понятно, что на Пленуме сегодня все уже окончательно согласовано и решено, дальше будут только постепенно озвучиваться и оформляться постановлениями ранее принятые решения.

Уже вполуха слушаю фамилии двенадцати кандидатов в Политбюро:

Аджубей, Громыко, секретарь ЦК Демичев, Секретарь Горьковского обкома Ефремов, маршал Захаров – начальник Генштаба, посол в Чехословакии Зимянин, предсовмина Белоруссии Киселев, зав. с/х отделом ЦК Кулаков, министр внешней торговли Патоличев, маршал Соколовский, зампред Госплана Тихонов, и вишенкой на торте Фурцева. Понятно лишь, что усилено представительство военных и МИДа – всем сестрам по серьгам. И отстранена от власти украинская группировка. Вопрос только – надолго ли?

– Леш, ты чего такой недовольный? – радостно интересуется Евтушенко – все ведь отлично! Гагарин… Это же ого-ого!

Женя закатывает глаза, впадая в поэтический экстаз:

– Я землянин Гагарин…

– Эй, стой! – я больно хлопаю Евтушенко по плечу, выводя его из “игры на публику” – Дело то еще не решенное!

– Ты про что? – удивляется поэт.

– Микоян – коротко поясняю я причину своего расстройства.

– Старик, это фигня на фоне того, что убрали Суслова! Я слышал, что Микоян к этому тоже руку приложил.

– Да, ладно…?

– Правда, правда! А раз убрали Суслова, теперь и остальных его клевретов задвинут. Ильичев – первый на выход. Может, бог даст – еще и Идеологическую комиссию при ЦК скоро расформируют.

Ну, кто о чем, а вшивый о бане. Экономика Женю мало волнует, ему идеологическую свободу подавай. Ох, чувствую, наша интеллигенция прямо сегодня отмечать и начнет – первая рюмка за упокой Хрущева, вторая – за снятие Суслова. Третья за скорую отмену цензуры. Нет, с цензурой мы так быстро не расстанемся. Иначе сразу и за упокой страны пить придется – система без тормозов мигом пойдет вразнос.

– Жень, а я слышал, твоего куратора тоже отстранили.

– Какого куратора? – настораживается Евтушенко.

– Генерала Бобокова из 2-го управления КГБ.

– А почему сразу мой куратор?! – негодует поэт – Он много с кем из нашей интеллигенции общался.

Я примирительно поднимаю руки. Видимо злые слухи о том, что Женя плотно контактирует с КГБ, его не на шутку бесят.

– Давай, лучше рассказывай, как тебе удалось удрать с Лубянки? – меняет щекотливую тему Евтушенко – Уже вся Москва гудит о твоем героическом побеге!

– И что же говорит людская молва? – усмехаюсь я.

– Якобы ты разоружил конвоира и, приставив пистолет к его затылку, заставил вывести тебя на свободу.

Я только шутливо закатываю глаза – представляю, что еще наш народ напридумывает в отсутствии достоверной информации.