Евгений Щепетнов - 1972. Миссия [СИ litres]

Не бреюсь с утра того дня, когда я собирался на бой с Али. Весь в черной щетине, и да – теперь выгляжу лет на десять старше. И пусть, это хорошо. А что касается чьей-то там нежной кожи… обойдутся! Я не собираюсь как-то там особенно с ними нежничать. Сьюзен так вообще обожает грубый секс, она даже просила меня хлестать ее ремнем, и как минимум – лупить по заднице ладонью. Ладонью я согласился, а вот от садистского ремня отказался напрочь. Я не садист и никакого удовлетворения от истязания женщин (боже упаси!) не испытываю. Пусть ее Страус лупит.

В Нью-Йорк ехали с охраной – впереди мой кадиллак с Серхио за рулем, позади – тот самый фургон с толпой охраны. Кстати сказать, когда въезжали в город, навстречу пронесся здоровенный фургон, похожий на тот, в котором ехала моя охрана, а за ним штук пять полицейских машин, оглашающих окрестности заунывным воем сирен. И уже когда ехали по городу видел толпу народа с плакатами, на которых было написано что-то вроде: «Остановите полицейских!» «Долой власть, убивающую людей!» – ну и все в таком духе. Вокруг толпы метались полицейские, размахивая дубинками, на асфальте валялись то ли бесчувственные, то ли «сидячепротестующие», и выглядело все это очень даже тревожно. И кстати – в толпе стояли не только черные. Полным-полно бледнокожих – очкариков, дебелых мадам и всякой такой либероты и хиппарей. Само собой – «Мы за мир!» «Долой войну!» «Занимайтесь любовью, а не войной!».

Нет, я совсем не против мира, и согласен, что лучше лежать в постели с женщиной, а не воевать, но… нельзя же быть всепрощенцем. Нельзя валяться в постели, если нужно защищать свою Родину, свою страну. Когда фашисты напали на СССР, у военкоматов на самом деле стояли очереди из добровольцев!

Впрочем – лозунг относился ко времени Вьетнамской войны, абсолютно непорядочной, антигуманной, и во время которой мы, то есть СССР, были с правильной стороны.

Стоп! Что значит относился?! Что у меня с головой?! Относится! Она сейчас – война! Вьетнамская война идет полным ходом, и закончится только через три года! Впереди – кровь, смерть, тысячи и тысячи жизней, которые брошены в жернова войны! И кстати – теперь я знаю, о чем буду говорить с президентом США.

Меня провели в конференц-зал, и было это похоже на то, как если бы в зал вошел президент страны. Вокруг охранники, охранники, охранники! И люди, с любопытством разглядывающие такое чудо, как я.

Кстати, я постарался выглядеть человеком, который только что лежал на смертном одре и только ради собравшихся заставил себя встать с постели. Что кстати не было совсем уж таким преувеличением – я и в самом деле едва заставил себя встать с постели – так хотелось поваляться ничего не делая и забив на все дела на свете.

Выглядел я наверное совсем уж таким изможденным, потому что распорядитель даже попытался подать мне руку, помогая влезть по ступеням на сцену конференц-зала. Тут же, в первом ряду дежурил врач с огромным баулом, что тоже доказывало обеспокоенность устроителей встречи моим драгоценным самочувствием.

Похоже что это Страус так расстарался, нагнетает обстановку. Ну что же… пускай. Работать он умеет и отлично знает, что нужно для хорошего паблисити. Кстати, я уже и привык к таким вот выступлениям на публике… не в первый, и не в последний раз выступаю. Надеюсь – не в последний.

– Господа! Прошу учесть, что господин Карпофф не очень хорошо себя чувствует, так что пресс-конференцию надолго затягивать не будем, договорились? (недовольно загудели) Господа, вы успеете задать все интересующие вас вопросы, не беспокойтесь. Вы знаете, как господин Карпов умеет отвечать – коротко и сжато (засмеялись), так что времени хватит всем.

– Добавлю к словам господина Страуса! – сказал я в свой микрофон – Я буду отвечать на ваши вопросы пока не свалюсь на пол! Как увидите, что я падаю – значит, все! Или я устал, или меня дострелил один из вас! (хохот).

– Господин Карпофф шутит! – ухмыльнулся Страус – Разве вы можете убить его прежде, чем вывернете наизнанку своими вопросами! Так что – начинаем! И первыми будут наши партнеры, партнеры нашего продюсерского центра «Страус и Карпофф» телекомпания NBC. И господа, я вас попрошу: вопросы задавайте коротко, без размазывания по тарелке, можно не называть ваши имена и место работы. Просто вопрос, если хотите, чтобы Майкл ответил на максимально возможное количество вопросов. Договорились? Договорились. Начали!

– Господин Карпофф! Как ваше самочувствие? – знакомая уже репортерша, та, что некогда снимала меня в полицейской академии. Наш человек, Страус ее подкармливает, знаю.

– Бывало и лучше – улыбаюсь слегка измученно-болезненно.

– Как же вы сумели подняться после такого страшного ранения? Как говорят врачи, вы чудом избежали смерти! Пуля прошла у сердца!

– Врачи всегда преувеличивают. Если им верить – все мы глубоко и тяжело больны. (смеются). Мне повезло, пуля не задела жизненно важные органы. (брехня, но сойдет – пусть попробуют проверить!). А восстанавливаюсь я достаточно быстро.

– Потому что вы колдун? (затихли)

– Не бывает колдунов, моя дорогая! Это все выдумки! Просто у меня такой организм. Но и он с трудом переварил пулю сорок пятого калибра. Еще бы немного, и мне конец!

– Майкл, скажите, вы ненавидите этого учителя? Он ведь объявил вас виновником войны во Вьетнаме! Предводителем казаков, которые хотят захватить Америку!

– Ну как я могу ненавидеть этого несчастного сумасшедшего? Мне жаль его. Учителя нужно лечить и на пушечный выстрел не подпускать к детям! Мало ли что у него в голове замкнет, вдруг он решит, что ученики – это казаки, собравшиеся, чтобы его убить! И начнет по ним палить из всех стволов. Кстати – вот вам и результат антисоветской пропаганды! Свели с ума несчастного!

– Скажите, Майкл… а как вы вообще относитесь к войне? И в частности – к Вьетнамской войне?

– Плохо отношусь к войне. Как вообще можно хорошо относиться к войне? Людям надо дружить, заниматься любовью, а не войной! И я одобряю войну только в одном случае – если на нас кто-то напал, и мы вынуждены защищаться свою жизнь и свою семью. И только так.

– Кстати, Майкл, мы слышали, что вы получили гражданство США! Вы теперь наш гражданин! Так вот если бы вы были в том возрасте, который подлежит призыву на военную службу, вы бы пошли воевать во Вьетнам?

– Пошел бы. Я же в армии! А как я могу отказаться выполнять приказ моих командиров? Моя страна воюет, пусть даже и не праведно, так почему я должен стать дезертиром?

– Но вы же считаете эту войну неправедной! Как быть тогда?

Как быть, черт тебя подери! Я и войну в Афгане всегда считал неправедной, так что с того? Я военный, и мой долг служить стране!