Глеб Кащеев - Живые отражения: Красная королева

– Благодарю, – медленно произнесла я, все еще не отойдя от шока. От всего этого у меня уже голова кружилась. Может быть, я еще сплю? Уж больно нереальным выглядело все произошедшее.

– Надеюсь, вы оправдаете мое доверие. У меня к вам пока только одна просьба.

– Какая?

– Я понимаю, что Анастасия оказала вам услугу и вы считаете ее своей подругой, но я хотел бы предостеречь вас от идеи пригласить ее под свое крыло. Помимо ее сомнительных качеств как агента, мне не хотелось бы, чтобы в вашу работу проникла та нездоровая атмосфера, которая царит у Мирры. Сотрудников в отдел специальных операций вы будете набирать с улицы и только тогда, когда я почувствую, что вы к этому готовы. Саша, вы согласны?

Конечно, я кивнула. А что еще оставалось?

Я вышла отдохнуть от музыки на балкон. В конце ноября было уже в районе нуля, так что долго в вечернем платье тут не простоишь, но хоть бы пару глотков чистого воздуха сделать. Изо рта вырывались клубы пара. Скоро выпадет снег и останется уже на всю зиму.

За дверями в зал громыхал быстрый джаз. Местные называли его колониальной музыкой и были уверены, что ее привезли какие-то эмигранты из далеких южных стран, но я-то знала, что Казимир притащил в Прагу первую джаз-банду из открытого Анастасией мира. Здесь все так. Раньше думала, что в столице все в курсе существования ныряльщиков, но нет. Обыватели были уверены, что разнообразие их знаменитого базара обеспечивается купцами из далеких земель. Просто поразительно как это все могло, по их мнению, умещаться на одном глобусе.

Музыка стала чуть громче, и тут же опять притихла. Кто-то вышел вслед за мной.

– Алекса, милая, вы же простудитесь!

Сынок городского главы. Боже, как я устала от его назойливости. Он в принципе не понимал, как его могут отшить, поэтому кружил вокруг как муха. Все ждал, что его окончательно прихлопнут.

Он истолковал мое молчание как приглашение к разговору.

– Поедемте кататься. На мобиле!

– Я устала от вашего чадящего монстра. Один раз сделала вам одолжение, когда вы хотели похвастаться своим приобретением, и хватит. Тащится как черепаха, коптит как неисправная печка.

Он смешно заморгал. В его голове и в трезвом состоянии-то длинные мысли не помещались, а сейчас он вовсе не мог понять, как кто-то из девушек в здравом уме может отказаться от ночных гонок по пустым улицам. Эх… вот как ему объяснить, что «сумасшедшие сорок километров в час» меня никак не впечатляют.

– Идите, Вольдемар. Я скоро вернусь.

Послушался. Впрочем, он быстро переключится на кого-нибудь подоступнее. Надо подождать всего минут пять.

Мне их было жаль. Всех: и девиц, что из-за меня приобретали комплекс неполноценности – говорят, что в городе даже вошло в моду украшение на одно ухо по типу моего – и юношей, что готовы были пасть к моим ногам, только прикажи. А я молчала. Никто даже близко не зацепил сердце.

Внизу какой-то репортер, которого не пустили внутрь, заметил меня и начал прилаживать свою камеру. Можно было и уйти вглубь балкона, к дверям, но пусть. Завтра фото будет в газетах в светской хронике. Александра де Ротт замечена на балу в доме городского главы. Все потому, что мое дворянство, пусть даже и без права наследования, позволило бы местным богатеньким мажорам избавиться от комплекса «из грязи вылез, но в князи не допрыгнул». Кроме того, работники Треста и так вызывали нездоровое любопытство, а уж за рыцарями местные журналисты гонялись не меньше, чем за актерами, гонщиками и первыми авиаторами. А тут два в одном. И перспективная невеста и один из руководителей таинственной и всемогущей организации.

Встала так, чтобы на фото выглядеть поприличнее и спрятала руки. Все могу простить этому городу, кроме отсутствия маникюрных салонов и особенно несмываемого лака для ногтей. Казалось бы, такая мелочь, а как жизнь портит! Самой, что ли, заняться разведкой и притащить сюда химика, который знает, как его делать.

Дверь на балкон снова распахнулась. Я уж думала, что это Наста заметила мое отсутствие и обернулась, но нет. Еще один кавалер. Авиатор. Как его зовут? Вот учат меня, учат на занятиях в Тресте фиксировать в памяти все имена и фамилии, а толку чуть. Тоже ведь «де» чего-то там. Потомок старинной династии. Этот в меня действительно влюблен, без дураков и тайного расчета.

Подошел, накинул свой пиджак мне на плечи. Он, конечно, умница, красавец и герой. Да только я какая-то неправильная. Все эти люди кажутся мне бесконечно чужими. Любви или даже влюбленности всегда должно предшествовать ощущение родства с человеком, а тут его и близко нет. Я совсем другая. Иногда даже задумываюсь, а являются ли людьми ныряльщики, столь велика пропасть между нами и теми, кто зажат рамками одного мира.

– Устала? – спросил он.

– Да. Хочу домой. Только надо найти Анастасию. Нельзя ее здесь бросать.

Собственно, сюда только из-за нее и приперлась. Эти балы и вечеринки мне уже порядком надоели.

Репортер внизу оживился. За кадр меня с мужчиной ему заплатят куда больше. Завтра куча молодых людей будет нервно кусать губы от моего вида с чужим пиджаком на плечах.

Могла ли я, года полтора назад, пакуя в своем Сумкино вещи для переезда в Москву, вообразить, что буду стоять в красном вечернем платье на балконе мэра столицы, снизу меня тайком будут фотографировать папарацци, а единственным моим желанием будет убраться поскорее к себе домой и больше на подобные рауты не являться.

Но надо найти Насту. Ее актерик так хотел попасть на эту вечеринку, что все мозги проел. По словам подруги, этот красавец был настоящей восходящей звездой. Может, и правда – его имя мелькало на афишах в центре. Вскружил он ей голову профессионально и с блеском. Анастасия совсем бдительность потеряла. Она ведь тоже «выгодная партия». Дворянка по матери, да еще и с правом наследования, и к тому же наследница большого состояния. Сама меня учила, что принимать ухаживания можно только от равных по положению, потому что для остальных ты не более чем трезвый расчет. И на тебе. Влюбилась в этого жигало. Меня теперь даже слушать не хочет.

– Я видел, как она убегала, и, кажется, была чем-то очень расстроена, – сказал мужчина за моей спиной.

– Значит, и мне пора. Подкинешь к ее дому?

Авиатор не пользовался паромобилями. У него первый в королевстве мотоцикл. Называют их тут смешно – трициклами, потому что из-за массивного аккумулятора колес действительно три, но он работал не на пару и не коптил как допотопная буржуйка. Его изобрел Тесла и колеса в движение приводило электричество. Батареи хватало, правда, всего на час пути, но до особняка Насты всего-то минут двадцать.

Пронизывающий холодный ветер зло кусал лицо, так что пришлось надеть любезно предложенные гоглы и смешной шлем, а подбородок укутать в воротник соболиной шубы. Хорошо еще, что заднее сидение тут куда больше, чем у мотоциклов и я не обязана обнимать водителя всю дорогу. Могла сесть по-человечески и даже положить нога на ногу, при желании.