Глеб Кащеев - Живые отражения: Красная королева

Это они еще не в курсе того, как я предметы из отражений достаю.

Катя медленно села. Сложилась, как кукла. И сидела теперь с прямой спиной, словно первоклашка первого сентября за партой.

– У вас какие новости? – я решила сменить тему. Терпеть не могу, когда меня обсуждают, да еще в третьем лице.

– Никаких. Влад пока ничего не предпринял, – сказал Ник и пояснил, увидев удивление на моем лице, – я общался со штабом. Он наверняка не ожидал такого стремительного удара. Мы лишили его всех козырей, кроме самого главного, и он теперь не спешит пускать его в ход.

Том выразительно посмотрел на меня.

Да. Несколько часов прогулки ничего не изменят. Насту не мешало бы сводить куда-нибудь развеяться, а то, несмотря на появление Тома, она была бледна как поганка. Представляю, что она пережила за эти четыре часа.

– Тогда предлагаю экскурсию в Аваллон. Я обещала Тому за успешное выздоровление, – улыбнулась я, – кто с нами?

Вызвались все, кроме Кати. Она тихо пробормотала, что не очень хорошо себя чувствует и хотела бы вернуться в штаб. Ее поведение меня настораживало, но что тут можно сделать? Не насильно же тащить.

Для пущего эффекта снова испытала недавно открытый способ перемещения. Превратила глаз в микроскоп при помощи Рыжей и перенеслась в Москву прямо из палатки. Раз уж удивлять, так по полной.

– А как это… – начал было Ник, но замолчал.

Да, предновогодняя Тверская кого угодно поразит. Столько лампочек, каждая из которых в Праге стоила как крыло от самолета, они в жизни не видели. Светодиодные экраны, машины, яркие витрины.

– Это твой мир? – восторженно прошептала Наста.

Улыбнулась в ответ и подмигнула.

Для начала переодела всю четверку, чтобы мы не напоминали сбежавших с карнавала безумцев. Старую одежду быстро перенесла обратно в палатку и вернулась к друзьям. Провела небольшую экскурсию по центру, а затем отправила в кино. Последняя часть звездных войн должна была их добить.

Мне тоже нужно было пару часов передышки.

Раз я оказалась на Земле, то у меня висело над душой еще одно дело. Больше откладывать было нельзя. Чувствовала, что приближается что-то, что изменит мою жизнь и меня саму навсегда. Что-то заканчивалось. Я завершала большую главу в своей жизни. Что там в следующей? Неизвестно. Не знаю даже, останусь ли я жива. Так что если я не поговорю с мамой сейчас, то, возможно, другого шанса не будет.

По витрине магазина сползала слеза. Бывшая снежинка, ткнулась в стекло и растаяла от его губительного тепла. Я посмотрела на ее блестящую поверхность.

Мама!

Слава богу, она была одна. Если бы здесь находился отчим, то не знаю, чтобы я сделала, потому что на ее лице был синяк. Грязная кухня, початая бутылка и пустой стакан. От матери разило перегаром за километр.

– А… явилась, – произнесла она, разглядев меня в дверях, – что? В Москве пришлась не ко двору? Прибежала, поджав хвост?

Ей бы этого очень хотелось. Почему? Все желают своим детям счастья. Почему она радуется возможному провалу?

– Нет, – ответила я спокойно, стараясь, чтобы голос не дрожал, – просто зашла проведать как ты тут.

– Как я тут? Нормально, – она выплюнула это слово как оскорбление. И добавила тут же по слогам, – Нор-маль-но. Как все. Это только ты у нас ненормальная. Как пришла ниоткуда, так и ушла в никуда, – последнюю фразу она пробормотала тихо, но я услышала.

– В смысле?

– Чего уставилась? – каркнула она и срочно плеснула себе в стакан какой-то мутной жидкости из бутылки. Засуетилась. Словно сказала что-то не то.

– Почему я пришла ниоткуда?

– Да потому. Спасибо муженьку моему, чтоб ему там черти в аду сковородку погорячее подставили.

– Не смей так про отца! – я не выдержала и начала заводиться. Это был постоянный предмет ссоры. Надо было остановиться.

– Отца! – крякнула она. Выпила стакан, шумно выдохнула, – Кха! – затем добавила, – ладно, назвалась груздем, так полезай в банку.

И замолчала.

– Мама! – напомнила я о себе.

– Да какая я тебе мама! – она подняла на меня мутные глаза. Раньше никогда она до такого состояния при мне не напивалась. Может, из-за меня держалась? – бесплодна я. От рождения. Вот твой… папаша и приволок тебя. В сугробе, грит, нашел. Замерзнет ведь, грит. Глаза, дескать, у ребеночка совсем как у него. Воспитаю как свою… обещал ведь, скотина. А сам сгинул. Мне одной тебя тащить пришлось.

Медленно опустилась на стул. Ощущение было, что я в дурном сне. Прошептала:

– Как в сугробе?

– Нет, ну ты скажи! Я что, плохой матерью была, а? Нормальной. Все, что надо, дала. В школу отправила. Обута, одета была. Не голодала. В детский дом не сдала. Мы за ящик водки тогда фельдшера уговорили. Сочинил мне беременность, записал тебя как мою. А раз уж вписалась, так тащи! Так я считала. Ну чего вылупилась?

Остатки моего мира – последние частички той самой задорной Александры, что приехала покорять столицу – обрушились и погребли меня под собой. Все оказалось фальшью. Где же я настоящая? Откуда я взялась?

Сидела, уставившись на желтоватый пузатый холодильник в углу, и молчала. Вздрогнула, только когда мать всхрапнула. Она так и заснула – прямо за столом, уронив голову на локти.

Вспомнила ее упреки, которые сыпались в мою голову по любому поводу. Недомолвки, взгляды. Теперь многое становилось понятнее.

Нет, я не была ей чужой. Свою дочь она бы воспитывала так же. И она для меня была настоящей матерью. Другой все равно не знала. Но что-то изменилось только что. Словно стеклянная стена окончательно отделила меня от всего этого мира.

До этого дня мне казалось, что если не с Москвой, так с Сумкино меня что-то связывает. Родина все-таки. Теперь я перекати-поле. Везде чужая. Пробежала и исчезла вдали, не оставив следа. Кто вспомнит, что я жила тут или бегала по офисным коридорам Москва-Сити? Никто. Пришла из ниоткуда, мелькнула падающей звездочкой и исчезла в никуда.

Я потеряла все, в том числе родных. Точно как предсказывала Красная Королева.

Встала, подошла и погладила мать по руке. Что я могла для нее сделать? Дело было не в отчиме. Даже если бы сейчас насильно перевезла ее в Прагу или в любой другой мир – ничего бы не изменилось.

Подсунула ей под руку толстую пачку денег, очень надеясь, что это не приведет к тому, что она купит на все водки.

– Прощай, – прошептала и поцеловала ее в макушку.

Вся четверка наперебой обсуждала фильм. Только Наста почувствовала мое настроение, посмотрела на меня внимательно, взяла за руку и спросила:

– Что случилось?

– Повидалась с мамой, – вздохнула я.

– И что?

– Там у меня еще все сложнее, чем у тебя с папой, – и тут же решила сменить тему, – Ник, о чем задумался?

– Они там неправильно показали. На самом деле черное носят как раз джедаи, а вот зло может прикидываться кем хочет.