Татьяна Лисицына - Наследница тела

Сойдя с извозчика, Алиса бросила взгляд на золотую иглу Адмиралтейства, воткнувшуюся в серое покрывало неба и поспешила к Медному всаднику, где вчера встретилась с Николашей.

К её удивлению площадь жила обычной жизнью. Разносчик раскладывал мятные леденцы в виде рыбок и петушков. Напротив него грыз семечки мальчишка. Алиса двинулась дальше к набережной. Краснощёкая девушка полоскала в Неве бельё. Алиса перебежала обратно к Медному всаднику. Огляделась. И где же восстание? Где? Неподалёку прохаживался господин в шинели. Увидев её, пошёл навстречу.

– Барышня, вам бы лучше здесь не находиться, – сказал он неуверенно и тут же снял шапку. – Простите, не узнал, княгиня Репнина.

– А вы?

– Извольте, Голицын Валериан Михайлович.

– Очень приятно, – пробормотала Алиса, вглядываясь в его строгое лицо с запотевшими от холода очками. Кажется, они встречались. – А вы здесь зачем?

– Прогуливаюсь, как и вы, княгиня Репнина. Да только вот замёрз немного. Тут рядом кофейня Лореда есть, не изволите чаю выпить?

Алиса качнула головой.

– У меня встреча тут.

– У всех нас тут встреча, – заметил Голицын. – Да только нет никого. Идёмте, уверяю вас: мы ничего не пропустим.

– А вы тоже с ними? – зачем-то шёпотом спросила Алиса.

– Уже два года как, голубушка. И с мужем вашим имел счастие познакомиться. Прекрасный человек. Очень разумно поступил, что принял предложение держаться подальше.

Алиса, увлекаемая им, ещё раз оглянулась на площадь, где неутомимый Пётр Первый, скакал в серую мглу.

– Мы всё увидим, если начнётся, – сказал Голицын, приподнимая воротник и придерживая Алису за локоток.

В помещении было жарко натоплено, пахло выпечкой и кофе. Голицын усадил Алису возле низенького оконца, присел напротив и приказал подать чаю.

Алиса прислушалась: двое чиновников за соседним столиком читали манифест о восшествии на престол Николая I. Алиса замерла: как? неужели уже случилось? Декабристы не вышли на площадь. Каховский не убил Николая.

Голицын в ответ на её взгляд только пожал плечами. И тут, гремя саблей, в кондитерскую вошёл конногвардейский корнет. Печатая шаг, подошёл к продавщице и заказал фунт конфет. Лицо Голицына просветлело, поставив чашку с чаем, он бросился к нему.

Алиса со своего места услышала последнюю фразу:

– Похоже, ничего не будет. Так что я домой, конфетки сосать, – корнет потряс перед изумлённым Голицыном пакетом, перевязанным лентой, и вышел из кондитерской.

– Ничего не будет, княгиня Репнина, – сказал Голицын, усаживаясь напротив неё. – Так что, давайте чай допьём, и я вас домой провожу.

– Нет, – Алиса сделала глоток чаю, начиная ещё больше нервничать.

В истории написано о восстании, значит, будет. Только вот, похоже, несмотря на все предупреждения, господа дворяне проснулись, как после бала, поздно. Часть войск уже императору присягнула, остались лишь мятежники, в числе которых Николаша. Ситуация может измениться, если гренадёрский полк захватит Зимний дворец и царскую семью. Интересно, где же Каховский. Неужели вчера всё было зря? Эх, господа офицеры, Ленина бы к вам.

– А вы зря упрямитесь, княгиня Репнина. Видите, всё спокойно.

Не успел князь Голицын произнести эти слова, как кафе наполнилось шумом. Посетители вскинулись, засуетились. В низеньких окнах кафе мелькали ноги бегущих людей. Доносились крики:

– Бунт!

– Пожар!

– Ура, Константин!

Голицын встрепенулся:

– Не выходите из кафе, Христом заклинаю. Затопчут вас! Уже проводить не смогу. Надо с ними быть.

Князь, поправив очки, бросился к выходу.

Выждав немного, Алиса вышла на улицу и тут же была подхвачена толпой. Крики оглушали со всех сторон.

– Что случилось? – спросила она у бежащего солдата, с низко наклонённым штыком, словно он прямо сейчас собирался в атаку.

– Гвардия бунтует, не хочет присягать Николаю. Ура, Константин! – лихо выкрикнул солдат.

Алиса старалась не паниковать. Она толпы всегда боялась. В места массовых гуляний не ходила, в демонстрациях не участвовала. Особенно в вооружённых. Но деться было некуда. Впереди слышалась барабанная дробь, и один раз ей удалось увидеть клочок знамени. Земля, которая сначала под ногами вибрировала, уже гудела, взбаламученная криками и топотом ног. Солдаты смешались с народом. Свистели уличные мальчишки. Рты у всех были разинуты, шеи вытянуты, лица напряжены.

«Бестужев молодец, полк взбунтовал. Вон он впереди вместе с братом». Услышала Алиса и, приподнявшись на цыпочки, увидела, как на концах обнажённых шпаг, висят треугольные шляпы с перьями. Алиса вспомнила симпатичного Бестужева, который стоял возле самого фортепьяно. Форма на нём сидела, как влитая, на молодом лице уверенность, которая приобретается, только если ты родился в знатной семье, которой повезло не обеднеть. Толпа неслась волнующей рекой, увлекая за собой Алису, которая пыталась собраться с мыслями. Похоже, всё идёт по историческому сценарию. Значит, Бестужевы поведут солдат к памятнику Петра I. Там они убедятся, что сенат уже присягнул, и будут часами стоять на морозе, пока новоиспечённый император не прикажет палить по людям из пушек. Так писали во всех источниках, которые Алиса читала, увлёкшись декабристской темой.

Нужно выбраться из толпы, чтобы попасть к Зимнему, решила Алиса. Где-то там Николаша. Если у них не получилось, взять императорскую семью, придётся умолять Николая не стрелять по людям. Единственное, что ещё можно сделать.

– Барышня, а вы тут зачем? – схватил её кто-то за локоть. Алиса возмущённо обернулась и увидела Якубовича. – Княгиня Репнина, – его глаза блеснули азартом. – Какая женщина. Вы всё время в горячих местах. Я по-прежнему готов на вас…

– Ох, не мелите чушь! – возмутилась Алиса, когда толпа замедлилась. – Лучше помогите мне выбраться.

– С удовольствием, как только представиться возможность. Держитесь меня, – Алиса вдруг вспомнила, что муж Мари говорил: не доверять Якубовичу. Но у неё не было выхода.

– А ну расступись! – звучно скомандовал Якубович, орудуя прикладом и вытаскивая Алису ближе к домам, где толпились зеваки.

Толпа неслась мимо. Ура, Константин!

– Не ведают что творят, – не выдержала Алиса.

– А вот вы правильно говорите. На кой чёрт этот Константин им сдался. Идёмте, может, где-нибудь сядем. Вы устали, замёрзли.

– Постойте, но разве вы не с ними? Вы ведь герой. Как вы можете быть в стороне?

– Милая Мари, кажется, так вас называл Рылеев. – Я не питаю зла к Николаю. Вот, если бы тут был Александр, который лишил меня карьеры, я был бы готов отомстить. А что Николай, что Константин мне всё равно. Рылеев хотел, чтобы я привёл Измайловский полк к Сенату, и я могу его привести. Солдаты пойдут за мной. Но дальше то, что? Привести их туда, где даже некому руководить? Рылеев сбился с ног, ищет Трубецкого. А тому не хочется быть диктатором.