Сергей Протасов - Апперкот [litres]

В итоге искореженное наружными и внутренними взрывами сооружение легло на грунт значительно севернее предполагаемого места, почти полностью скрывшись под водой. Это вынудило увеличить список брандеров, чтобы гарантированно перекрыть весь входной канал, бывший в этом месте шире и глубже. Благо выбрать было из чего.

В срочном порядке были подготовлены к затоплению рядом с ним все четыре парохода-приза из канала Хаики и устья реки Сугио. При осмотре выяснилось, что воды на этих довольно пожилых посудинах едва хватит до Цусимы. Угля чуть больше, но тоже немного, а груза практически нет. Так что в свете срочно потребовавшихся дополнительных средств для закупорки входа во вражескую базу хлопоты по доставке столь невзрачных призов в свои воды казались чрезмерными.

Из-за спешной закладки заряды на двух из них почти не повредили наружную обшивку, лишь эффектно вскрыв палубы под надстройками, разворотив при этом еще и котлы. Но от этого они не тонули, и их пришлось прикончить артиллерией с транспортов, оказавшихся ближе всех. Оставшиеся небольшие промежутки между «утопленниками» заполнили стальными баржами, притащенными «Индустри» и также расстрелянными с «Тобола» и «Кореи».

Так что после ухода Рожественского в гавань порта Сасебо могли войти только небольшие каботажники, с осадкой не больше чем у миноносца. Вход в Сасебский залив из-за значительной глубины перекрыть не представлялось возможным, так что этим даже не заморачивались. А мин на эскадре не было.

Оставив за кормой разрушенную японскую крепость, русская эскадра двинулась на запад. Благополучно миновав охраняемый миноносками и «Авророй» проход в японском минном поле на входе в залив, «Донской», единственный из крейсеров сохранивший боеспособность, и два эсминца развернулись завесой в полумиле перед главными силами. Миноноски Черкашина от самых входных створов ушли еще дальше вперед, ведя разведку.

Броненосцы снова шли в двух колоннах. В правой «ушаковцы», в левой «бородинцы». За ними – также в двух колоннах – пароходы. В правой трофеи, буксировавшие потерявшие ход корабли, в левой транспорты десанта, тянувшие поврежденные миноноски. Замыкала строй «Аврора», впереди которой маневрировали три номерных миноносца, в качестве резерва для проведения контратак в случае нападения.

До наступления полной темноты корабли активно обменивались семафорами. Начальники отрядов спешно готовили рапорты о потерях и повреждениях и передавали их на флагман. По мере поступления информации в штабе становилось все более ясно, что воевать теперь стало вообще нечем.

Хотя среди погибших в бою судов числились лишь корабли из разгромленной тральной партии и вооруженные трофейные пароходы, общая картина по эскадре вырисовывалась весьма печальная. Получили тяжелые повреждения и надолго вышли из строя оба бронепалубных крейсера. Повреждены «Донской» и все миноносцы. Кроме того, от интенсивной собственной стрельбы снова пришло в негодность несколько орудий, в том числе половина десятидюймовок «Ушакова» [18] В реальной истории на стволах двух орудий главного калибра броненосца береговой обороны «Адмирал Ушаков» к концу цусимского боя разошлись скрепляющие кольца, что привело пушки в негодность. Из-за чего он и не смог оказать серьезного сопротивления японским броненосным крейсерам на следующий день. Но поскольку в нашей версии этого боя он стрелял вдвое меньше, а потом использовал главный калибр только против береговых батарей с применением уменьшенного заряда, это событие отодвинулось по времени, в соответствии с «дожиганием» остаточного ресурса. . Причем большая их часть, в том числе и обе тяжелые пушки, уже не подлежали ремонту. Заметно увеличилось рассеивание из-за износа у всех остальных главных калибров, чей ресурс, согласно статистическим данным, вплотную приблизился к пределу. Все это давало веские основания в самый неподходящий момент и от них ждать повторения ситуации, подобной той, что произошла с флагманом Иессена.

Даже будь пушки в полном порядке, боеприпасов в погребах оставалось явно недостаточно для серьезного боя. Дай бог от миноносцев отбиться. К этому следовало добавить тяжелые потери в высаживавшихся на берег стрелковых частях, что заметно ослабило островной гарнизон. Получалось, что, одержав очередную важную победу и избежав явных больших потерь от действий противника, эскадра тем не менее лишилась боеспособности, а совсем недавно обретенная передовая военно-морская база стала еще уязвимее.

Объяснить сей казус бывшему шефу флота великому князю Алексею Александровичу было бы ох как не просто. Но даже и теперь по этому поводу наверняка предстоят серьезные разбирательства с высшим начальством, вполне возможно, с соответствующими оргвыводами. Но до этого надо еще дожить. Для начала хотя бы до Цусимы добраться.

Эскадра, поддерживая видимость изначально сформированного строя, отходила на запад. Трофеи, еще не освоенные своими командами, заметно виляли на курсе, а транспорты постоянно варьировали оборотами винтов, пытаясь подстроиться под непривычно низкую общеэскадренную скорость. Управляемость океанских пароходов на таком ходу была, считай, никакой, так что и их колонна изгибалась и расплывалась во все стороны. Буксируемые подранки также осложняли судовождение, но в общем и целом относительный порядок соблюдался.

Позади еще долго виднелось мощное зарево пожаров в разрушенной вражеской базе. На его фоне наши неровные колонны с некоторых ракурсов просматривались достаточно хорошо, чем пытались воспользоваться японцы. Но два вспомогательных крейсера, начавшие приближаться к броненосцам с затемненных западных румбов, осветили ракеты и прожекторы с развернутых впереди миноносок, после чего продолжение атаки для противника уже не имело смысла из-за мизерных шансов на успех. Сосредоточенным огнем и контратаками «Донской» с истребителями, державшимися в голове походного ордера, легко отогнали оба вооруженных парохода. Причем эсминцы, поспешив воспользоваться близостью удачно высветившихся целей, даже покинули строй и дважды стреляли торпедами, но промахнулись. После этого, выполняя штатную инструкцию, они уже не вернулись к эскадре, а ушли вперед на свободную охоту и разведку маршрута, вновь появившись в поле зрения только на рассвете.

За всю ночь достойных целей ими встречено так и не было, а попадавшуюся преимущественно парусную мелочь, неизменно сворачивавшую под берег и спешившую скрыться, даже не обстреливали. Большая часть виденных ночью судов продвигалась проливом Хирадо на север. Скорее всего, просто спасаясь от нас. На несение дозорной службы их хаотичные передвижения и бессистемные обнаружения совершенно не были похожи.