Сергей Протасов - Апперкот [litres]

К этому времени уже был вскрыт второй пакет.

Ознакомившись с его содержимым, Лебедев скомандовал повернуть на восток и не снижать оборотов. Сигнальные вахты усилили. Весь день большим ходом двигались в точку рандеву со своим флотом, периодически сходя с курса, когда обнаруживался парус или дым на горизонте. Впрочем, после полудня крупные суда уже не встречались, только небольшие парусники, по виду корейские рыбаки. Японских дозоров так и не обнаружили. Незадолго до полуночи 1 августа южнее острова Фукуэ наконец встретились с главными силами.

Бронепалубникам Добротворского с самого начала отводилась главная роль во всех обманных действиях, поэтому их командиры были информированы лучше многих других. Отогнав с пути дозорные вспомогательные крейсера, они отжали их к корейскому берегу, а потом и вообще за корму основной колонны. В итоге дежурившая южнее западного Цусимского пролива пара вооруженных пароходов, пытавшаяся следить за эскадрой, встретилась с брошенными им на усиление дозорами из других секторов. Причем все они оказались в роли догоняющей стороны.

Когда «Донской» после заката оттянул на себя всю скопившуюся за спиной флота японскую разведку, включая висевшую на хвосте с самого выхода, «Богатырь» и «Светлана» продолжили вести поиск впереди по курсу эскадры, но так больше никого и не встретили. С них хорошо видели световую сигнализацию у себя за кормой и разобрали переданное распоряжение об изменении курса и начале отвлекающей операции, о чем отправили квитанцию по радио.

За полчаса до полуночи они повернули на север-северо-запад, начав огибать Корею и направившись в район к востоку от острова Росс. Миновав его, следовало повернуть на запад-северо-запад в направлении входа в Корейский залив. Далеко за кормой, где-то у Квельпарта, периодически вспыхивала стрельба. Но она не приближалась, и скоро ее уже стало вообще не слышно.

Может быть, она распугала обычно многочисленную в этих местах рыбацкую мелочь, так что с крейсеров никого не видели. Вопреки ожиданиям почти до самого рассвета никаких контактов не было. На юго-западе еще несколько раз появлялась световая сигнализация. Но разобирать сообщения из-за большого расстояния и неважной видимости уже не удавалось. Зная о ее истинном предназначении, значения этому не придавали.

С момента получения с посыльного эсминца пакета с приказом о начале отвлекающих действий никаких новых распоряжений и сигнала об отмене не поступало, так что действовали по первоначальному плану. Постоянно слышали по радио японские переговоры, но сигнал был не сильным, хотя и четким. Видимо, преследователи находились еще достаточно далеко. Предполагая, что мы можем читать их телеграфирование, они применяли еще и словесный код, так что понять смысл перехваченных телеграмм не удавалось.

Поскольку прямого контакта с противником в данный момент не было, приступили к запланированной на такой случай имитации нахождения в этом районе целой эскадры. Отправив короткую кодированную депешу, предупреждавшую своих, и получив квитанцию о ее получении, начали работу на радиостанции, сменяя телеграфистов и изменяя силу сигнала. Такой способ дезинформации прорабатывался еще на переходе с Балтики, но на практике его применять пока не доводилось [8] См. Комментарии, п. 4. .

Со стороны все эти манипуляции с беспроволочным телеграфом, по задумке авторов, должны были выглядеть как передаваемые одной русской станцией запросы позиций и получаемые на них ответы, судя по разным «почеркам» и с разной слышимостью, обусловленной изменением дальности, с нескольких других тоже русских станций. Они не могли дать четкого представления о местонахождении единственного источника этих разных сигналов. Зато создавали видимость, что в этом районе обмениваются депешами несколько кораблей или отрядов.

Судя по всему, имитация удалась. Японцы активизировались. В начале третьего часа ночи с шедшего головным «Богатыря» обнаружили справа по борту двухтрубный пароход, который отворачивал к востоку, явно намереваясь скрыться. Тут же минерами крейсера была забита короткая телеграмма. Причем в этот раз передатчик был совсем близко, а станция явно японской.

К этому времени тучи окончательно разошлись. А поскольку ночь была лунная, развиднелось настолько, что с пятнадцати кабельтовых противника удалось хорошо разглядеть. На баке и юте отчетливо просматривались довольно серьезные орудия, исходя из чего решили, что это один из вспомогательных крейсеров дозорной линии. На простом пароходе такой артиллерии быть не могло.

В 02:21 «Богатырь» дал первый залп. Спустя две минуты к обстрелу присоединилась «Светлана», неожиданно оказавшаяся прямо за кормой начавшего отвечать судна. Спустя всего семь минут сразу угодивший под перекрестный огонь с двух полноценных крейсеров японец начал травить пар и сбавлять ход, все больше склоняясь к востоку, но стрельбы не прекращал.

Быстро обогнав его и дав несколько залпов по уже едва видимой и почти лишившейся возможности передвигаться самостоятельно цели, наши бронепалубники ушли дальше, не став добивать подранка. Его передатчик к этому времени молчал. После этой стычки японское телеграфирование долго не возобновлялось. Станции крейсеров принимали только депеши «Донского» и обрывки японских телеграмм, явно шедшие издалека.

Как только рассвело, определились с местом, находясь в виду Шантунгского маяка. Оба крейсера встали во фронт, держась на пределе видимости друг друга, и легли на север-северо-западный курс. Почти сразу «Богатырем» был остановлен немецкий пароход «Густав», шедший попутным курсом и, как выяснилось, груженный конским фуражом, растительным маслом в жестяных банках и снарядами производства фирмы «Крупп» калибра 120 и 75 миллиметров. Конечным пунктом в бумагах значился порт Дальний, а груз предназначался японской армии.

Контрабандиста быстро утопили подрывными патронами. Причем, пока призовая команда действовала на немце, был обнаружен еще один небольшой пароход, попытавшийся скрыться в направлении Вэйхайвэя. «Богатырь» немедленно бросился на перехват, оставив свою первую призовую партию и высаженный с парохода экипаж в шлюпках буквально в открытом море на полтора часа.

Вторым перехваченным судном оказался японский армейский транспорт «Йокосука-Мару», шедший из Гонконга с грузом риса и патронов. Его удалось нагнать и утопить всего в трех милях от мыса Шантунг. Ввиду неповиновения сигналам и предупредительным выстрелам, а также явно японской принадлежности судна (судя по иероглифам на борту и характерной японской хризантеме на форштевне и «драконьим глазам» рядом с ней [9]) досмотра не производилось.