Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

Оказалось, что они нормально отштурмовались и направлялись обратно, когда на них налетела пара охотников, причем работали «мессеры» снизу, хотя высота была и так небольшой.

– Меня сразу свалили, я успел наших предупредить, так что немцам ничего не светило. Они это поняли и сразу ушли.

– А ты как уцелел?

– Высота небольшая была, пришлось прыгать через «хвостовик». Успел купол открыться, но вот зацепился, уже часа три вишу, прыгать боязно, верная смерть, а подняться наверх сил не хватило. Думал, немцев дождусь, все патроны расстреляю и последнюю в себя, – просто объяснил Кречетов.

– Понятно. Наших видел?

– Ага! – сразу оживился летчик. – Видел, как они фрицев гоняют. Тут недалеко пара на парашютах опустилась. А во-он там, где дымок, «мессер» разбитый лежит.

– Наших не сбили?

– Да вроде нет. Бой дальше был, тут две пары наших схлестнулись с тремя немцами. Двух сбили, а одного дальше погнали. Вдали точки мелькали, дымы были, а что там… Кто его знает?

– Ясно.

Я разглядывал долину, окруженную со всех сторон скалами, анализируя рассказ Кречетова. Повезло парню, что он воспользовался «хвостовиком». Это такой прием, когда самолет поврежден, а прыгать надо. Короче, летчик переворачивает машину и под действием силы притяжения просто выпадает из кабины. Молодец сержант, успел воспользоваться.

Заметив, как из расселины на тропе появляются далекие фигурки людей и, рассыпавшись цепью, направляются в нашу сторону, тихо скомандовал:

– Сержант, уходим! Немцы!

Кречетов к этому времени уже все срезал и смотал в клубок, который как раз накидывал через плечо.

Спустившись вниз, мы побежали к далекому ручью, вытекающему из неширокой расселины, расколовшей одну из скал. Обмелев, он давал возможность протиснуться в расселину. Всё просто: туда можно было добраться скрытно от немцев. Второй причина – пока сержант возился с парашютом, оттуда вышло небольшое стадо коз. То ли диких, то ли домашних – издалека не разглядеть, да и непонятно, если честно, как их различать.

– Бегом! Бегом! – торопил я Кречетова, двигаясь следом за ним.

Разбрызгивая ледяную воду, благо глубины там было всего по колено, мы влетели в расселину.

– Стой! Осмотримся.

– Зачем, товарищ майор? – прохрипел сержант, успокаивая дыхание.

– Посмотрим, что они делать будут.

– Ясно. Товарищ майор, это они вас преследуют?

– Да.

Я сжато пересказал свои приключения.

– М-да, бывает же такое. Вы чудом спаслись.

– Ага. Плохо другое, Манштейн жив.

– Жив?! Да мы же там все разнесли, ни одной целой машины!

– Да не было его там! Дезу нам подсунули, хотели устроить ловушку с боем над своей территорией. В прошлый раз сколько немцев попало к нам в плен?

– Семнадцать, кажется.

– Семнадцать, и четверо сбежали от поисковых групп, им аборигены помогли. Татары. Вот и они рассчитывали на то же самое. Ладно, мы просчитали их и подготовились.

– Товарищ майор! А вы что, знали?!

– Да. Поэтому и был разработан план. В принципе мы были приманками, основные силы в это время наносили удар по ближайшему аэродрому. Ловушка в ловушке, можно сказать. Так что… О, появились!

– Товарищ майор? А если знали, что это ловушка, почему нас отправили? – тихо прошептал Кречетов, наклонившись поближе. Видимо, он посчитал, что находящиеся в четырехстах метрах от нас немцы его услышат.

– Знали только мы. А приказ штаба фронта, как ты знаешь, не обсуждается, но… в него можно внести коррективы.

– Понятно.

– Черт, они купол заметили. Надо было его спрятать.

– Не успели бы, товарищ майор.

– Да знаю… Я пока за ними понаблюдаю, а ты пробегись по бережку, узнай, что там в глубине. На сколько проход ведет, может, животные сюда просто на водопой приходят.

– Слушаюсь, товарищ командир.

– Выполняй.

Держа в руке ТТ, сержант зашуршал галькой в глубь расселины, я же продолжил наблюдение.

Пяток немцев взобрались на скалу и стали осматривать ее, ногами вороша остатки парашюта. Офицер, что командовал ими, что-то скомандовал, солдаты растянулись цепью и занялись прочёсыванием местности, осматривая овраги, ложбинки и постепенно смещаясь в сторону небольшого хвойного леса. Видимо, посчитали, что мы укрылись именно там. Шли осторожно, замирая, явно опасаясь огня. Пяток скалолазов спустились, стащив вниз парашют, и последовали за остальными.

Услышав хруст мелких камней, обернулся: сзади, тяжело дыша, подбегал Кречетов.

– Что? – спросил я его одними губами.

– Там деревня. Ее никак не обойти, но хоть выход наверх есть.

– Хорошо. Уходим, а то немцы скоро догадаются, куда мы делись. Помоги мне присоединить пистолет к кобуре, а то одной рукой это несподручно.

– Хорошо.

Кречетов быстро собрал маузер, превратив его в некоторое подобие карабина.

– Все! Уходим! – приказал я, вешая оружие на – плечо.

Сержант оказался прав, на выходе виднелись какие-то строения. Причем, как я понял, жилым было только одно. Осторожно выглядывая из-за валунов, мы осматривали постройки, отойдя от ущелья метров на двести в сторону, благо небольшой пологий холм скрыл наше перемещение.

– А вот этих не было! – удивленно пробормотал Кречетов, указав на легковую машину, стоявшую у входа в дом, и солдата, курившего рядом с ней. С двухсот метров было плохо видать, но, по-моему, он еще и кольца пускал.

– А это шанс. Свалить подальше и уйти в горы. Дороги наверняка все перекрыты, но, думаю, с десяток километров мы выиграем. Главное, отсюда уйти подальше.

– Думаете, товарищ майор?

– Не думаю, уверен. Давай подбираться поближе, пока они не уехали. Мне пехом топать не очень охота. Видишь косогор, где бараны пасутся? Там нас от машины не увидят, есть возможность поближе подойти.

Так мы и сделали, правда, случайно обнаружили, что у отары есть пастушок. Татарский мальчишка сладко посапывал под тенью высокой ели. Осторожно, стараясь не разбудить ребенка, обошли его по дуге и подобрались к крайней постройке. Чуть-чуть высунувшись на уровне земли, я присмотрелся к вышедшим к машине людям. Солдат – видимо, водитель – отбросил папиросу и распахнул двери. Рядом стояли еще трое. Двое из них явно приехали на машине – это лейтенант и фельдфебель. Насчет третьего ответ был очевиден, хотя бы по парашюту, что нес унтер-офицер. Сбитый немецкий летчик.

Однако они были не одни, вместе с немцами вышли двое явно местных с повязками полицаев, или как они тут назывались.

– Значит, так! Сейчас я валю немцев и их помощников, потом мы бежим к ним, собираем оружие, прыгаем в машину и уезжаем. Все ясно?

– Все, товарищ майор. Только один вопрос. Кто машину поведет? Я не умею.

– Блин!.. Ладно, я поведу, если что, когда переключать коробку передач, руль подержишь. Ну все, готовимся. Ты стой, из твоей тэтэшки даже в дом на таком расстоянии не попадешь, так что стрелять я буду. За тылом смотри, – приказал сержанту, устраиваясь для стрельбы стоя. Примерно на уровне груди из стены торчала какая-то деревяшка, вот на ней, плотно прижав приклад к плечу, я и пристроил ствол маузера, выцеливая первую жертву, до которой было чуть меньше ста метров.