Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Что? – поинтересовался он, шипя и потирая ушибленное место.

– Гранату давай! Нужно подорвать те камни, они едва держатся, я это заметил, когда проезжали тут в первый раз.

– Товарищ майор, давайте я сам. У вас рука.

– Ну хорошо. Просто кинь ее за эту кучу. Думаю, даже небольшое сотрясение нам поможет, – кричать пришлось вслед, поскольку сержант уже выскочил из машины.

Размахнувшись, он зашвырнул зеленое яйцо на камни и шустро побежал обратно, не глядя на результат. В машину он запрыгнул уже на ходу. Дав газу, я стал разгоняться, когда приглушенно хлопнуло.

– Ну что там? – не выдержав, спросил, глядя на дорогу впереди.

– Осыпалось вроде, там пыль поднялась.

– Вроде не вроде, вперед смотри, там тоже немцы, как бы не нарваться. Оружие держи наготове, мало ли что.

– Хорошо, товарищ майор.

Мы проехали еще километра два; до поворота, откуда будут видны строения, осталось метров сто, когда я расслышал хлопки. Где-то недалеко явно стреляли. Остановившись и не глуша двигатель, высунулся немного из окна и прислушался. Рядом открылась дверца.

– Стреляют?

– Угу. Слышишь трещотку? Это пулемет работает, причем наш. «Дегтярь».

– Думаете, наши?

– На войне не надо думать! Думать надо до войны!.. А так хрен его знает. Ща до поворота доедем, там и посмотрим. За тылом смотри.

Подъехав к повороту, я заглушил мотор и велел Кречетову:

– Смотри, чтобы немцы не появились, а я сбегаю гляну, что там происходит. Снайперку давай, она мне может пригодиться.

– А стрелять?..

– Как-нибудь.

Подхватив мосинку, побежал смотреть, кто там воюет.

– Можно было и ближе подъехать, не увидели бы, – пробормотал я, устраиваясь за валуном.

Положив винтовку на камень, плотно прижал приклад к плечу и стал осматривать в прицел место боя. Дрались немцы с непонятной группой, которая скрывалась метрах в пятистах от меня на вершине одного из холмов, серого от высохшей травы.

А вот гитлеровцы оказались гораздо ближе, причем ко мне спиной.

«Метров двести».

Особого выбора не было, сзади скоро появятся преследователи, разобрав. Или просто пехом, что более вероятно, тут бежать-то всего километра четыре. Поэтому я даже думать не стал. Приклад довольно сильно лягнул в плечо, вызвав боль в поврежденном. Один из немцев, лежавших с краю, ткнулся лицом в землю. Тихо зашипев, снял с валуна винтовку и, зафиксировав ее коленями, перезарядил, стараясь работать побыстрее.

– Не беги от снайпера – умрешь уставшим, – пробормотал, прицелившись в метнувшегося в сторону командира.

Второй выстрел наконец заметили. Правда, от двадцати пяти солдат вермахта осталось только одиннадцать. Те, на холме, тоже неплохо стреляли. Оказалось, пока пулеметчик прижимал фрицев к земле, другие обошли залегшую цепь по дуге и ударили во фланг, сразу уполовинив противника.

Стрелял я в унтер-офицера, он был единственным выжившим из командиров.

К тому времени, когда все было кончено, мне удалось сделать еще два выстрела. Среди трупов немцев появились четыре фигуры в зеленой защитной форме, осматривающие тела, изредка раздавались выстрелы.

– Сержант!

Молчание.

– Тетеря глухая! – пробормотал я, заметив, что две фигуры направляются в нашу сторону. Мою стрельбу они, похоже, засекли.

Осторожно отодвинувшись назад, пригнувшись забежал за поворот.

– Кречетов!

– Я, товарищ майор!

– Немцев не слыхать?

– Видел я их, бегом бегут, с километр им осталось!

– Собираем манатки и валим, там наши ту группу, что нас гнала, добили.

– А кто такие?

– Хрен его знает, разведчики, наверное. Давай в машину. Время – деньги!

– Что?

– Шевелись, говорю!

Мы сели в «Опель» и поехали к ферме. За поворотом нас ждали двое настороженных парней. У одного были треугольники в петлицах. Старшина.

Заметив нас, видимо, сразу опознали, так как заметно расслабились, но смотрели все равно настороженно.

– Товарищ майор? Вас там командир разведгруппы ожидает, лейтенант Рябов, – махнул куда-то в сторону горы старшина.

Присмотревшись, действительно заметил группку из нескольких человек, направляющуюся куда-то в глубь долины.

– Вы меня знаете?

– Да кто вас не знает?! Тем более с нами один из ваших…

– Степка?! – с надеждой поинтересовался я.

– Старший лейтенант Микоян, товарищ майор.

– Жив, курилка! Мы там на машине проедем?

– Вряд ли, товарищ майор, придется тут бросить.

– Жаль, хороший аппарат. Сержант, собираем вещи и готовимся к выступлению… Ах ты, черт! Старшина, нас преследуют. Примерно до роты, через пару минут они будут здесь!

– Мать моя женщина!

Сказать, что это его расстроило, значит, ничего не сказать, старшина аж взвыл, узнав о такой подставе.

– Так ты говоришь, мы там не проедем? – снова поинтересовался я.

– Если захочешь, везде проехать можно. Мы с вами. Джунгалиев! Кикобидзе! В машину! – рявкнул старшина, после чего они втроем полезли на заднее сиденье.

– Давайте к ним, товарищ майор, подберем.

– Хорошо. У вас водить кто умеет? А то видите – я с одной рукой…

– Все в порядке, товарищ майор, я умею, – успокоил старшина.

Остановившись рядом с бойцами, которые, оказалось, собирали гранаты и документы, сел на место Кречетова, приказав старшине:

– Поехали.

Старшина свернул с дороги, и мы погнали прямо по полю, объезжая особо крупные валуны и выступающие части небольших скал. Разогнав небольшую отару, стали карабкаться на склон холма.

– П-пом-мед-дле-ен-н-нее, – выбивая дробь зубами, попросил я.

Тряска была просто невыносимой да еще сильно отдавала в плечо. Однако старшина скорость не сбросил, понимал, что счет идет уже на секунды.

Как ни странно, мы догнали группу на спуске с холма, под хруст и скрежет умирающей подвески. Хотя мне казалось, что она раньше сдохнет. Умеют немчики технику делать.

– Американские горки, на хрен. Даешь гонку по Крымскому полю, – пробормотал я, вылезая из машины. Лицо исказила болезненная гримаса – растрясло-таки плечо.

В это время старшина уже доложил невысокому лейтенанту о новой группе немцев. Приказ последовал незамедлительно:

– Уходим!

– Товарищ майор! – подбежал ко мне Степка.

– А, ведомый… Давай потом поговорим, сперва от фрицев оторвемся. Старшина! У меня там пленный в машине, – успел предупредить, прежде чем мы рванули дальше.

Летчика извлекли из багажника и толчком в спину показали направление, в котором ему нужно бежать.

– Ух ты, какая лунная походка! Мишка Джексон обзавидуется, – хмыкнул я, наблюдая за качающейся – танцующей походкой Ганса. Видимо, его тоже рас-трясло.

– Живо-живо-живо! – подгонял лейтенант.

Подбадриваемый пинками, шустро переставлял ноги немец, следом, баюкая руку со свежей окровавленной повязкой, бежал невысокий боец явно грузинских кровей. В общем, все бежали.