Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Танк там, товарищ капитан! Танкиста вижу! – моментально озвучил я.

– Сам вижу.

Подполковник Суворов-младший.

Расположение транспортного авиаполка

– Здравия желаю, товарищ подполковник, – улыбнулся я первым, протягивая руку входящему в землянку Архипову. С нашей последней встречи ему тоже упали звездочки на погоны.

– Ну, привет, обормот. Знаешь, скольким людям принесло неприятности твое исчезновение? – пожимая мне руку, спросил Архипов.

– Могу только догадываться, – вздохнул я, приглашая всех трех командиров устраиваться за столом.

Котелки забрал боец с повязкой дежурного, так что можно было сидеть свободно.

Вместе с подполковником в землянку вошли еще два командира. Одного я знал, он охранял меня, когда я жил в Москве, поэтому мы приветливо поздоровались.

– Я ведь сюда летел арестовывать тебя и доставить в наркомат. Посидел бы до особого распоряжения, поразмыслил. А тут не успели сесть, как вызов к телефону. Товарищ Берия мне кое-что прояснил, но не все. Давай рассказывай, что у вас произошло и кто это с тобой?

Заметив, как я посмотрел на его сопровождающих, Архипов кивнул, соглашаясь:

– Проследите снаружи, чтобы нас никто не мог подслушать, – скомандовал он сопровождающим офицерам. После чего посмотрел на моих и тоже вопросительно приподнял бровь. Лица отца он не видел, батя сидел в тени, поэтому Архипов, морщась, пытался понять, кого он ему напоминает.

– Товарищ подполковник, разрешите представить вам моих родственников, – продолжая сидеть, я, с небольшой насмешкой следя за мимикой порученца, представлял своих спутников: – Подполковник Суворов Александр Геннадьевич, мой отец. По военной специальности летчик. Подполковник контрразведки Олег Анатольевич Васнецов, родной брат моей матери. И напоследок – лучший друг с карапузного детства Степан Раевский. Не служил, но отличный пилотажник и мастер тактического воздушного боя. А это мой куратор, подполковник Архипов.

Чтобы прийти в себя и потянуть время, Архипов встал и, подходя к каждому, стал представляться и пожимать руки.

– Удивил, – покачал он головой, вернувшись на свое место. – Это все?

– Нет. С нами был еще один офицер. Капитан Рябинин, бывший командир разведроты десантного полка. Он сейчас находится в ближайшем госпитале. У него пулевое ранение, осложненное большой кровопотерей.

– Это все?

– Нет, – вздохнул я. – С нами были еще двое. Родной брат отца, полковник десантных войск Суворов Евгений Геннадьевич и старшина танковых войск Суворов Анатолий Александрович. Последний просто однофамилец и мой друг. Они остались за линией фронта, не смогли прорваться на взлетную посадку. Немцы оказались быстрее.

– Значит, как я понимаю, ты дома побывал? Ладно. Рассказывай сначала, думаю, нам предстоит тяжелый и долгий день, – снимая фуражку, велел Архипов.

Старшина Суворов, трасса. Примерно пятьдесят километров от уничтоженной электростанции

Проехать мимо мы не смогли. В принципе, жандармы с поста нас только равнодушными взглядами провожали, тут русское авось сработало как надо. Не рассчитали мы, что, похоже, оба танка, судя по тактическим знакам, были из одного подразделения и, заметив знакомую машину, танкист поднял руку, веля остановиться. Это-то и решило дело. На нашей стороне было то, что нападения на пост никто не ожидал – свои же едут! – а также то, что в танке никого не было, оба танкиста сидели у левой гусеницы и полдничали. Кушали, одним словом.

Как только мы проехали грузовик и я остановился напротив танка, Вечерний рявкнул:

– Осколочный!

Наводчик даже не стал стрелять по танку, танкистов скосила одна из первых пулеметных очередей, и немцы в первые же мгновения боя лишились своего главного преимущества.

Тарахтели пулеметы, два раз бухнула пушка, а я сидел и смотрел на двух жандармов, замерших в шоке метрах в трех от носа танка.

– Да ну на фиг, – пробормотал я и за рукоятку закрыл смотровой люк. Пока пистолет из жесткой кобуры достанешь, двадцать раз успеют пулями – нашпиговать. Почти одновременно с тем, как я закрыл люк, по – дернувшимся к оружию жандармам кто-то прошелся из автомата.

– Старшина, вперед помалу! – скомандовал капитан.

– Есть!

Мотор я, естественно, не глушил, поэтому, включив скорость, проехал еще метров шесть, пока не приказали остановиться.

– Стоп! Ожидаем.

Через пару минут в закрытый люк постучали. Открыв, посмотрел на одного из бойцов:

– Что?

– Полковник зовет. Вылезай.

В последнее время меня немного стали напрягать эти нелогичные и странные телодвижения. Зачем уходить с таким шумом? Почему и куда мы спешим? Логика поведения полковника Суворова выбивалась из его образа. Почему тихонько и осторожно не двигаться к своим? Почему мы идем в противоположную сторону, да еще с такой спешкой и шумом?

Подойдя к полковнику, машинально отдал честь, ожидая приказаний.

– Осмотри второй трофей, можно им воспользоваться?

Танк я опознал, это был уже однажды виденный мной БТ-7, Сева описал его технические данные, какие знал. Удивив, что он может ездить не только на гусеницах, но и на колесах. Странная машина.

– Бэтэ-семь эм. Почти новый, – хлопнув по броне, сообщил мне один из бойцов.

Принюхавшись, я с подозрением подошел к корме танка.

– Дизельный? – пробормотал я себе под нос с сомнением. Сева не говорил, что БТ есть дизельные. Может, сам не знал?

Ознакомление закончилось быстро, танк был исправлен и вооружен. Только зачем нам два танка? Но тут я недооценил полковника. Второй нам и не был нужен. Успев оценить скоростные качества Т-26, командир решил поменять технику, чтобы увеличить скорость. Захваченный на посту грузовик, как ни странно, оказался цел, а вот мотоциклы побиты.

– А этот куда девать, товарищ полковник? – спросил я, показывая на Т-26.

Вечерний и Мезенцев уже перебирались в новую машину, работавшую на холостом ходу. Так что мой вопрос застал их на полпути.

– Если уничтожить, то по дыму противник определит, где мы находимся. День ясный, издалека видно, – согласился со мной Рябов.

– Всю остающуюся технику заминировать, включив в одну сеть. Через пять минут продолжим движение, – скомандовал полковник.

Пока Пищалев устраивался в кабине грузовика, я залез в «бэтэ» и плюхнулся на водительское место. Теперь Вечерний был и за командира, и за наводчика, а Мезенцев стал заряжающим. Пока мы устраивались внутри, я успел выгнать танк на дорогу. Немного мешали, вернее, вводили в заблуждение органы управления как на гусеничном ходу, так и на колесном, но ничего, разобрался.

Пока я возился с танком, бойцы закончили с минированием (тут играл первую скрипку полковник, он оказался в этом деле докой), и последовал сигнал к выдвижению. Первое время я ехал медленно. Километров тридцать в час. Но когда освоился, прибавил до пятидесяти. Классная машинка оказалась, маневренная и устойчивая, несмотря на высокий корпус. Грузовик следовал за нами с той же скоростью. До темноты мы преодолели примерно около сотни километров и продолжили движение даже ночью, всего пару раз остановившись, чтобы проверить раненых, дозаправиться и сбегать до ветру.