Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

Система управления и приборная панель были примитивны, но и с ними мне пришлось повозиться. Я, конечно, успел изучить систему управления, когда отмывал тут все, но только сейчас пришлось проверять свои догадки в деле. Выжав сцепление, нажал на кнопку стартера. Мотор схватился сразу, мощно взревев. Я включил первую скорость и осторожно тронулся. При открытом люке особых проблем с видимостью не было, поэтому, вернув танк на дорогу, я остановил его, ожидая приказаний.

Шлемофоны проверить успели все, так что общались с помощью ТПУ, благо танк имел систему внутренней связи.

– Так, старшина, возвращаемся туда, откуда этот танк приехал. Там проходит дорога, встанем в засаду и будем тормозить одиночные машины. Двигайся осторожно, у нас десант на броне.

– Ясно, товарищ капитан.

«Черт, как же неудобно с этим микрофоном, постоянно отвлекаешься», – недовольно подумал я.

В люк мехвода можно было легко пролезть, по крайней мере, когда я привстал, чтобы осмотреться, то плечи прошли. Десант уже был обряжен в трофейную форму и особо не выделялся. Остальные столпились вокруг, с интересом наблюдая за нами.

– Танк не е…т, а давит. Разойдись! – рявкнул я под смех бойцов любимую присказку ротного старшины у нас в учебке.

Плюхнувшись на место, осторожно манипулируя рычагами, развернул машину и, потихоньку разгоняясь, чтобы не стряхнуть десант, направился по следам про-ехавших тут недавно бывших хозяев.

Машина оказалась удивительно тихоходной. Мощность двигателя определил уверенно – немногим меньше ста лошадиных сил. Как они пеленгатор тянули, если собственную немноготонную массу он едва тащил, мне было непонятно. Одно то, что мехвод не перегрел движок, вызывало уважение к его профессионализму, у меня, пока я не приноровился, точно бы закипел.

Немного отвлекал от дороги треск помех в наушниках, капитан возился с настройками радиостанции в поисках немецкой волны, ему хотелось послушать, что происходит у противника.

– Товарищ капитан, вижу дорогу. Там следы волочения, видимо, тут они и свернули, – сбросив скорость, известил я увлекшегося Вечернего.

– Остановись, мы осмотримся, – тут же среагировал он.

Притормозив, не глуша машину, я тоже высунулся наружу, осматриваясь. Дорога была пуста, десантники, разминая отбитые на броне зады, веером расходились, прикидывая, как установить пост поестественнее и чтобы он не бросался в глаза.

Быстро подсчитав, сколько нам выделили людей, заметил Сергея. Я знал, что он уже управлял бронетранспортером. Видимо, его вместе с еще четырьмя бойцами в трофейной форме взяли как водителя.

Послышались шаги по броне. Ухватившись за тонкий ствол пушечки, на землю осторожно, держась за бок, спустился Вечерний.

– Старшина? – обернулся он ко мне.

– Я, товарищ капитан.

– Задом загони его вон на эту обочину. Мезенцев, ствол орудия направь на дорогу.

– А если они с другой стороны поедут, товарищ капитан? – поинтересовался я.

– Там разберемся, – отмахнулся Вечерний.

Заехав на дорогу, я развернулся на одном месте и осторожно задним ходом заехал на обочину, освободив проезжую часть. Теперь нос танка смотрел в ту сторону, откуда мы приехали.

Если кто поедет по этому так называемому шоссе, то он увидит стоящий к нему бортом танк, тем бортом, смотря с какой стороны он едет. Заглушив двигатель, я подхватил масленку и, выбравшись наружу, стал осматривать ходовую, где нужно капая масло.

– Товарищ капитан! – окликнул я командира, когда закончил.

– Что?

– Левая гусеница совсем истертая. Пальцы на ладан дышат.

– И что? – удивленно спросил капитан. – Где я тебе гусеницу возьму?!

– Да я к тому, товарищ капитан, что мы на ходу можем разуться. При поворотах на скорости – это сто процентов.

– Вот когда разуемся, тогда и будем горевать… Машина, всем приготовиться! Старшина, заводи!

– Есть!

Я вернулся на свое место и, запустив двигатель, ожидал, глядя на стоявшего на дороге капитана через открытый люк. Едва слышно при шуме мотора лязгнул затвор – наводчик сам зарядил пушку.

Вечерний повелительно махнул рукой, приказывая машине остановиться, но внезапно, вместо того чтобы послушно притормозить, грузовик рванул с места. Хорошо, что хоть все успели увернуться. Видимо, что-то не так было в нашей маскировке.

– Твою мать! – расслышал я вопль наводчика. Он усердно крутил штурвал наводки, поворачивая башню. Решив помочь ему, я немного довернул танк носом в сторону улепетывающего грузовика. Через две секунды раздался выстрел, потом второй. К моему удивлению, наш «снайпер» оба раза промахнулся, но один из снарядов (похоже, стреляли осколочными) разорвался у задних колес грузовика, и машину повело. Тут я обнаружил, что стреляли не мы одни. Десант тоже азартно пулял в сторону едущего с перекосом на один бок грузовика.

– Давай за ним, – услышал я приказ капитана. Видимо, он успел занять свое место и включиться в сеть танка.

– Десант?

– Да. Осторожнее.

– Есть!

Грузовик мы догнали, как это ни смешно звучит. Бросив машину, двое немцев метнулись в поле. Зазвучали одиночные выстрелы. Спрятаться было негде, поэтому пули быстро их настигли. Пока двое бойцов бегали, проверяли, есть ли подранки, я вылез из танка и осмотрел грузовик.

– Ну что? – с надеждой поинтересовался капитан.

Сплюнув, я восхищенно покачал головой и ответил:

– Наш «ворошиловский стрелок» ни разу в машину не попал, но осколками умудрился поразить и колеса, и двигатель. Масло из картера течет и вода из радиатора. Дохлая машина.

Хлопнув по капоту рядом с рваной дырой от осколка, стал ожидать приказаний.

– А если на трос? – после небольших раздумий спросил капитан.

– Товарищ капитан, вы думаете, никто не слышал, как мы тут из пушки палили?

Ответить Вечерний не успел, в люке башни показалась голова в шлемофоне.

– Товарищ капитан, там немцы что-то лопочут, – сказал Мезенцев. Капитан исчез в люке.

Пока было время, я осмотрел машину и нашел одну запаску. Помогавшие мне бойцы закинули поврежденное колесо в кузов, когда в люке показался Вечерний.

– Машина к транспортировке подготовлена. Можно ехать, товарищ капитан, – сказал я, как только он появился.

– Бросайте все. Возвращаемся, – приказал он.

– Что-то случилось? – поинтересовался я. Мне не понравилось выражение его лица.

– Немцы только что вышли на связь, захвачена группа русских с ранеными. Также сообщили, что слышали орудийную стрельбу. Видимо, наших прихватили и нас слышали. Тут до группы всего километра три-четыре, совсем рядом.

Я на секунду задумался, после чего, подняв голову, сказал:

– Товарищ капитан, может, оттащим грузовик с дороги и уберем следы нашего боя? И если кого встретим, не привлечем внимания. Немцы ведь еще не передали, что танк захвачен?